 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
От редакции
Все нас спрашивают:
связано ли убийство Анны Политковской с
подготовкой ею материала о пытках, который она
анонсировала на радиостанции «Свобода» в
четверг, 5 октября, за день до смерти. Сегодня на
этой полосе мы публикуем фрагменты двух
материалов, не законченных нашим обозревателем.
Первый — текст со
свидетельством из первых уст о применении пыток,
подтвержденных данными медиков.
Второй — снимки —
основа для другого, несуществующего текста. На
диске, который оказался у Политковской (мы просим
откликнуться человека, который ей передал
видеозапись), — пытки неизвестных граждан.
Съемку осуществляли сами палачи. По
предположению — сотрудники одной из чеченских
силовых структур.
НАЗНАЧАЕМ ТЕБЯ ТЕРРОРИСТОМ
Антитеррористическая
политика пыток на Северном Кавказе
 Передо мной
каждый день — десятки папок. Это копии
материалов уголовных дел людей, сидящих у нас за
«терроризм» или пока еще находящихся под
следствием.
Почему слово «терроризм»
тут в кавычках? Потому, что подавляющее
большинство этих людей — назначенные
террористы. И эта практика «назначения в
террористы» не просто вытеснила к 2006 году
какую-либо истинную антитеррористическую
борьбу, она сама по себе стала воспроизводить
желающих мстить — потенциальных террористов.
Когда прокуратура и суды работают не ради закона
и наказания виноватых, а на политический заказ и
в погоне за приятной Кремлю
антитеррористической отчетностью, уголовные
дела пекутся как блины.
Конвейер
«организации чистосердечных признаний» отлично
обеспечивает хорошие показатели «борьбы с
терроризмом» на Северном Кавказе.
Вот что написали мне
матери группы осужденных молодых чеченцев: «…По
сути, эти исправительные колонии превратились в
концлагеря для чеченских осужденных. Они
подвергаются дискриминации на национальной
почве. Из одиночных камер и штрафных изоляторов
их не выпускают. Большинство, или почти все,
осуждены по сфабрикованным «делам», без базы
доказательств. Находясь в жестоких условиях,
подвергаясь унижениям человеческих достоинств,
у них вырабатывается ненависть ко всему. Ведь это
целая армия, которая вернется к нам с
испорченными судьбами, с испорченными
понятиями…».
Честно: я боюсь их
ненависти. Боюсь потому, что она выйдет из
берегов. Рано или поздно. И крайними станут все, а
вовсе не те следователи, которые их пытали. Дела
«назначенных в террористы» — это то поле, где лоб
в лоб сталкиваются два идеологических подхода к
тому, что происходит в зоне
«контртеррористической операции на Северном
Кавказе»: мы законом боремся с беззаконием? Или
мы лупим «нашим» беззаконием по «их»?
Сталкиваются, обеспечивая
искру и в настоящем, и в будущем. Результат такого
«назначения в террористы» — рост числа не
желающих с этим мириться.
Недавно
Украина выдала по российскому запросу некоего
Беслана Гадаева, чеченца, его арестовали в начале
августа при проверке документов в Крыму, где он
жил на правах вынужденного переселенца. Вот
строки из его письма от 29 августа:
«…После того как меня
экстрадировали с Украины в Грозный, меня завели в
кабинет и сразу же спросили, убивал ли я людей из
семейства Салиховых, Анзора и его друга, русского
«камазиста»? Я поклялся, что никого я не убивал и
ничью кровь не проливал, ни русского, ни чеченца.
Они сказали утвердительно: «Нет, ты убивал». Я
опять стал это отрицать. После того как я ответил
им второй раз, что я никого не убивал, они сразу же
стали меня бить. Сначала меня два раза ударили
кулаком в область правого глаза. Пока я приходил
в себя после этих ударов, они скрутили меня и
нацепили на меня наручники спереди, и между
ногами сбоку просунули трубу, для того чтобы я не
смог шевелить руками, хоть я и был в наручниках.
Затем они взяли меня, а точнее, эту трубу за концы,
которая была закреплена на мне, и подвесили меня
на близстоящие две тумбочки, высотой примерно с 1
метр.
Сразу же после того, как
они меня подвесили, они стали прикреплять на
мизинцы рук провода. Пару секунд спустя меня
начали бить током и одновременно били меня
резиновыми дубинками, куда только могли. Не
выдержав боли, я стал кричать, произнося имя
Всевышнего, моля их прекратить это. В ответ на
это, чтобы не слышать и не слушать, как я кричу,
они надели мне на голову черный пакет.
Сколько это продолжалось,
точно не помню, но я стал терять сознание от боли.
Увидев, что я теряю сознание, сняли с меня пакет и
спросили, буду ли я говорить. Я ответил, что буду,
хотя не знал, о чем им говорить. Я так ответил,
чтобы хотя бы на время избавиться от пытки.
Затем они сняли меня с
подвесного состояния, сняли трубу и швырнули
меня на пол. Сказали: «Говори». В ответ на это я
сказал, что мне нечего им говорить. На мои слова
они ответили мне тем, что ударили меня той же
трубой, на которой меня подвешивали, в район того
же правого глаза. От этих ударов я упал на бок и
почти в бессознательном состоянии ощущал, как
они стали бить меня куда попало. …Меня снова
подвесили и повторили то же самое, что и до этого.
Сколько это продолжалось, я не помню, меня снова и
снова обливали водой.
На следующий день они меня
искупали, мазали на лицо и по телу что-то.
Примерно в обеденное время ко мне зашел
оперативный работник в гражданке и сказал, что
пришли журналисты и что мне надо будет взять на
себя три убийства и разбой, пригрозив тем, что,
если я не соглашусь, они все повторят, а также
опустят меня, применив ко мне издевательство
сексуального характера. Я согласился. После того
как я дал интервью журналистам, они, также
пригрозив этим же издевательством, заставили
меня дать показания, что все те побои, которые я
получил от них, которые они мне нанесли, я получил
якобы при попытке к бегству…».
Адвокат
Заур Закриев, осуществляющий защиту Беслана
Гадаева, заявил сотрудникам ПЦ «Мемориал», что на
территории РОВД Грозненского (сельского) района
в отношении его подзащитного применялось
физическое и психологическое насилие. Как
следует из заявления адвоката, его подзащитный
фактически признался в совершении разбойного
нападения в 2004 году на сотрудников
правоохранительных органов. Однако сотрудники
РОВД Грозненского (сельского) района решили
получить от него еще показания в ряде не
совершенных им преступлений в с. Старые Атаги
Грозненского (сельского) района ЧР.
По словам адвоката, от
применения жестокого насилия в отношении
подзащитного на его теле имеются видимые
телесные повреждения. В медчасти СИЗО-1 г.
Грозный, где в настоящее время находится Б.
Гадаев [обвиняется по ст. 209 УК РФ («Бандитизм»)],
был составлен акт медицинского
освидетельствования, в котором зафиксированы
многочисленные побои, телесные повреждения в
виде рубцов, ссадин, кровоподтеков, сломанные
ребра, а также жалобы на внутренние органы.
По всем грубым нарушениям
прав человека адвокат З. Закриев направил жалобы
в прокуратуру Чеченской Республики.<...>
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
Здесь материал
Политковской обрывается. Он не закончен. Какие
эпизоды остались за пределами текста — редакция
выясняет.
Один из последних
видеоматериалов, полученных Анной Политковской
На видео:
предположительно сотрудники одной из чеченских
силовых структур захватили и пытают двух молодых
мужчин. Один из захваченных сидит в автомашине,
истекая кровью (виден нож, торчащий в области уха
жертвы). Другой, судя по всему, выкинут из машины
на асфальт. Самих палачей не видно, слышна лишь
чеченская речь (мелхийский диалект), которая
перемежается матом.
Дословный текст:
«— Путин сказал:
«смотрите», говорит, «со всех сторон…».
— Он еще соображает!
(Обращается к жертве пренебрежительно в женском
роде.) Эта никак не умрет, <…> бл… Козел, блин…
Пед… ст, е…й. Гляньте, какой красивый. Мучаюсь,
когда тебя не вижу.
— Дыши, братан, дыши, б…
Ради бога, говорю я тебе, говорю…
— Готовый, а? Он готов?
— Да, готов.
— Мы уходим… ко мне!
— Эй, хватайте <…>,
займите позицию, займите позицию, хорошенько под
наблюдение возьмите прилегающую местность.»
"Новая газета"
№ 78
12.10.2006
|
|
|
