НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ АДВОКАТЫ ВМЕШИВАЮТСЯ В НЕОБРАТИМЫЕ ПРОЦЕССЫ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ АДВОКАТЫ ВМЕШИВАЮТСЯ В НЕОБРАТИМЫЕ ПРОЦЕССЫ
Что они делают с людьми, которых следствие назначило боевиками

Свидетельства нашей эпохи: кого, где и как били. ( = Нажмите, чтобы увеличить = )

       Хоть старый у нас генпрокурор, хоть новый, а «назначают в террористы» по-прежнему. Прокурорско-милицейский конвейер «организации чистосердечных признаний» отлично научился обеспечивать хорошие показатели «борьбы с терроризмом» на Северном Кавказе. Шанс разрушить это беззаконие сегодня — только в руках адвокатов. Однако они бывают разные.

       «Ты такая же сволочь…»
       — Примите поздравления, — говорю Абубакару Альмурзиеву. Его, майора республиканского ингушского УБОПа, только что выпустили из владикавказского СИЗО. Там он провел ровно год. С 16 августа 2005 года. Все это время его подводили под «чистосердечные признания» в качестве «члена бандгруппы «джамаат», связанной с «Аль-Каидой»». Двенадцать месяцев жил он не с рассвета до заката, а от пытки до пытки.
       Альмурзиев — человек железной воли. Он ни в чем не признался. На 50 процентов это его спасло от того, чтобы лет этак двадцать гнить где-нибудь за Сыктывкаром. На другие 50 — бесстрашное упорство Мусы Хаматханова, адвоката майора.
Жабраил Абубакаров, адвокат из Грозного.

Жабраил Абубакаров, адвокат из Грозного.

       — Родственникам Альмурзиева я сказал сразу: если он помогал боевикам, я не буду его защищать, — рассказывает адвокат Хаматханов. — Откажусь, если потом выяснится. Но выяснилось: Альмурзиев абсолютно оклеветан. Когда я изучил его дело, увидел, что вообще нет ни одного доказательства его причастности к банде.
       А банда была непростая. По тем деяниям, которые Альмурзиеву приписали в группе Криворотова (Константин Криворотов — следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ, руководитель специальной следственной, «антитеррористической», группы Главного управления Генеральной прокуратуры РФ в ЮФО), защищать майора было почти то же самое, что покрывать Басаева. Вроде бы этот майор, пользуясь своими служебными связями, поставлял боевикам ПЗРК — переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла» и «выстрелы» к ним. А боевики, к которым Альмурзиева прилепили, назывались «джамаатом», «связанным с «Аль-Каидой» через араба Абу аль-Валида. О «пресечении деятельности» этого «джамаата» наши спецслужбы в свое время отрапортовали громогласно. И дальше все понеслось… И не важно уже было, что следователи получили официальную информацию о том, что снабжал «джамаат» оружием совсем другой милиционер… Альмурзиев же под рукой — вот и крутили Альмурзиева.
       — Но когда они поняли, что вы не тот, почему не отпустили? — спрашиваю майора.
       — Там уже не отступают. Взяли, значит, признавайся.
       — Какой следователь с вами «работал»?
       — Сначала Криворотов, потом Гаджиев (Закир Гаджиев — член группы К. Криворотова. — А.П.). Гаджиев командовал — оперативники били. То же и Криворотов. Разницы нет.
       Майор, конечно, держится-крепится, но то, до какой степени ему было тяжко, ясно и без слов. По паузам между словами.
       — Я пришел к Криворотову, — продолжает адвокат Хаматханов, — и сказал: требую очные ставки — вы держите невиновного, я сам бывший работник прокуратуры, мне стыдно, что теперь в прокуратуре так работают.
       — Как работают?
       — Смотрите: некие Алероев, Абуев и Висаригов, арестованные, находящиеся также в распоряжении группы Криворотова, показали на дом человека, который оказывал содействие им в перевозке оружия, — это не был дом Альмурзиева. Но Альмурзиев уже был под стражей, и одному из них приказали «узнать» майора по фотографии — и он «узнал». Как? Проводят очную ставку, прямо там стоят оперативники РУБОПа, которые пытали этого человека и раньше, и напоминают ему, что будет, если он не «узнает» Альмурзиева… Если честно, у меня не получились отношения с Криворотовым…
       Наступил нынешний июль. В Москве генпрокурора Устинова поменяли на Чайку, и рикошетом пошла смена Н. Шепеля на И. Сыдорука на должности замгенпрокурора по ЮФО. Естественно, грянула перетряска дел и кадров. Криворотов, понимая лучше других, до какой степени в деле «джамаата», связанного с «Аль-Каидой», концы не сходятся с концами, попытался быстренько спихнуть все это в суд. Адвокату Хаматханову сказали: два дня вам на чтение материалов.
       — Но за два дня я не могу 16 томов осилить! — рассказывает адвокат. — Попросил для ускорения сбросить мне часть материалов на флеш-карту, чтобы я дома мог знакомиться, ночью. Мне дали флеш-карту, а там нет материалов. Но наутро требуют: подпиши. И шантажируют — это уже Вишневский (Александр Вишневский — следователь следственной группы прокуратуры по ЮФО, «группы Криворотова». — А.П.). Если не подпишу, Альмурзиева «отправим в РУБОП» (УБОП МВД РСО-Алании. — А.П.). Пытать опять. В то же время в СИЗО следователь Гаджиев стал угрожать уже Альмурзиеву, что если тот быстро не подпишет дело, то он, Гаджиев, отвезет его в чеченское ОРБ-2 (еще одно известное пыточное место в регионе, оперативно-разыскное бюро МВД РФ, расположенное в Грозном. — А.П.). В конце концов я Вишневскому сказал прямо: «Ты такая же сволочь, как Криворотов». И в тот же день Альмурзиева отвезли в РУБОП. А я сразу поехал в Ессентуки (там находится Главное управление Генпрокуратуры по ЮФО. — А.П.), попадаю к следователю Игорю Соболю. А у них уже ведь смена начальства. Вижу, у Соболя есть интерес к тому, как «плохо работали при Шепеле». Соболь сам берет дело, проводит очные ставки, на которых Абуев рассказывает, как по 5—6 часов его били в РУБОПе во Владикавказе, показывали между пытками фото Альмурзиева и заставляли признать, что это он — нужный «Абубакар». Еще Абуев сказал следователю Соболю, что пытки он выдержал бы, но его раздели, принесли фотоаппарат и сказали, что сейчас будут насиловать и снимать. Он и подписал все на Альмурзиева.
       Адвокат Хаматханов показывает свое заявление, которое 5 июля, в разгар шантажа во Владикавказе, он отправил генпрокурору Чайке: «…Мне, как бывшему работнику прокуратуры, больно смотреть, как Криворотов, подрывая авторитет прокуратуры, занимается мошенничеством. Я, старший советник юстиции, бывший работник прокуратуры с 20-летним стажем, последние 10 лет работал в должности старшего помощника прокурора республики, пенсионер по выслуге лет с 2001 года, настоятельно прошу Вас проверить соблюдение Криворотовым законов при расследовании уголовных дел…».
       Официального ответа нет. А неофициальный очевиден: с 15 августа Альмурзиев на свободе.
       — Будете требовать компенсации? — спрашиваю майора.
       — Обязательно. Адвокат говорит: будем подавать в суд.

       За что бьют адвокатов
       Жабраил Абубакаров из Чечни — из той же породы адвокатов, что и Хаматханов в Ингушетии. Жабраил в Чечне — один из самых активных и бесстрашных сейчас. Многие его подзащитные — именно «назначенные террористы». Я не специально это подбирала, просто так уж вышло, что сейчас на Северном Кавказе адвокатская храбрость проверяется именно на делах «назначенных в террористы», самых сложных и самых распространенных. Плюс именно на этом поле лоб в лоб сталкиваются два идеологических подхода к тому, что происходит в зоне «контртеррористической операции»: мы ли законом по беззаконию? Или мы «нашим» беззаконием по «их»?
       Жабраил — раб УК и УПК. У него тоже «не получаются отношения» с беззаконием — как и у Хаматханова с Криворотовым. Он — защитник закона против беззакония. И в этом абсолютно бескомпромиссен. Уже не раз он разваливал дела, построенные на «признательных показаниях», выбитых под пытками. Когда в этом году в Чечню приезжала Луиза Арбур, новый Верховный комиссар ООН по правам человека, именно Абубакарова коллеги попросили быть докладчиком на тему, как прокуратура и милиция фабрикуют «антитеррористические» дела.
       Естественно, зуб на адвоката у «правоохранителей» вырос нешуточный. Они его называют штатным бандитским адвокатом за то, что «защищает членов НВФ (незаконные вооруженные формирования. — Ред.)»
       И это ложь, конечно. Он просто требует действия закона — этим страшен. И вот прорвалось: 15 августа Жабраил поехал для участия в следственных действиях в Урус-Мартановском РОВД (Чечня). Там, в ИВС, сидел его подзащитный Пидиев — из той же серии «назначенных» (ст. 208, ч. 2 УК РФ — участие в НВФ). Естественно, Пидиева били. И адвокат к этому моменту написал уже тонну жалоб на начальника следственного отдела РОВД Умалатова. Увидев «жалобщика», Умалатов бросился его бить и душить… Прямо при свидетелях. Как привык.
       Кстати, о «бандитском адвокате». Среди подзащитных Абубакарова — все, кого куда-то «назначают». Например, брошенный всеми старший сержант Руслан Суфиянов, родом из Башкирии, служивший в Чечне в полку на окраине горного селения Борзой (в/ч 44822). Никто не хотел защищать «федерала», «назначенного» военной прокуратурой в убийцы другому «федералу», а Абубакаров взялся. Причем, как привык, активно, невзирая на погоны. И обнаружил массу нестыковок, несуразностей, цель которых — побыстрее спихнуть на безгласного и полуграмотного солдата дело, в котором не хочется копаться.

       Абубакаров же потребовал освидетельствования солдата, стал искать характеристики убитого — кто он был? Обратился к новому генпрокурору… Из заявления адвоката Абубакарова генпрокурору Ю.Чайке: «…Допрашивал Суфиянова майор юстиции Меринов, следователь гарнизонной прокуратуры… Он же, как утверждает Суфиянов, бил его, угрожал «посадить в ИВС Шатойского РОВД к боевикам, которые изнасилуют…».
       Закончилась эта активность так: 11 июля солдата повезли под конвоем из спецчасти грозненского СИЗО-1 на гауптвахту Ханкалинского гарнизона — и по дороге… «похитили члены НВФ». Солдату нацепили пакет на голову, «командир НВФ» вдолбил ему, что они действуют по заказу родственников… убитого. «Члены НВФ» солдата сутки пытали, а потом выкинули на какой-то дороге, где тот был подобран (внимание!) сотрудниками гарнизонной военной прокуратуры, которые потребовали от солдата (еще раз внимание!) отказаться от услуг адвоката Абубакарова, иначе его опять «похитят члены НВФ»…
       Сейчас дело солдата Суфиянова — в самом разгаре. Выводы пока впереди. Но в его защиту адвокат Абубакаров развернул всю свою «артиллерию»…

       Железная Лаура
       Бывает, увы, адвокатская артиллерия совсем другого вектора обстрела. Напомню слова адвоката Хаматханова о том, что у него «не получились отношения с Криворотовым». Это принципиальные слова. Многие адвокаты очень боятся такого положения вещей — когда отношения «не получаются», и этот страх делает их полноправными трудягами на «правоохранительной» фабрике беззакония.
       Передо мной — коллективное заявление председателю Федеральной палаты адвокатов РФ Е.В. Семеняко от восьми человек, обвиняемых по делу, которое также вела группа Криворотова (сейчас оно в Верховном суде Ингушетии — обвинение в участии в нападении на Ингушетию 21—22 июня 2004 г.).
       Все восемь утверждают, что одна и та же Лаура Хумарянц из владикавказской коллегии «Защита» была у них адвокатом в первые недели задержания. У всех она упорно «не замечала» побои и раны. «…Эта женщина (мы тогда еще не знали, что она адвокат) настойчиво требовала подписывать эти протоколы: «Если хочешь жить, тебе придется делать то, что от тебя требуют!» — и т.п. …Любая попытка наша или наших родных избавиться от услуг «защитника» Хумарянц и привлечь добросовестного адвоката пресекалась следователями под угрозой пыток… Многие из нас после заявлений об отказе от адвоката Хумарянц подверглись новым пыткам, а следователи в качестве обязательного условия «благополучного исхода дела» «рекомендовали» нашим родственникам не нанимать других защитников, кроме Хумарянц…».
       А вот еще строки из заявления в правозащитный центр «Мемориал» от подсудимого Идриса Матиева (обвиняется в том же нападении на Ингушетию, заявление датировано 29 июля 2006 г.): «…Поначалу, когда меня избивали сотрудники центра «Т», я думал, что женщина, которая присутствует на моих пытках, — их коллега. …Хумарянц не только присутствовала на моих пытках и не то чтобы выражала недовольство или пыталась данное бесправие прекратить, а, наоборот, непринужденно шутила с операми, которые в это время жестоко меня избивали, чтобы я подписался на ночь 21—22 июня 2004 г. …Под каждым протоколом расписывалась в качестве адвоката Хумарянц, несмотря на то, что видела меня лежащим на полу и прикованным к батарее, в плачевном состоянии, всего избитого и стонущего. Она расписывалась, даже не читая, перекидываясь парой-тройкой слов с Сосницким (следователь группы А. Солженицына — также следственная группа, занимающаяся расследованием террористических актов на Северном Кавказе, базируется во Владикавказе. — А.П.)…».
       Когда изучаешь материалы дел, сработанных группой Криворотова, то быстро понимаешь, какая действует схема. Зовут таких, как Хумарянц, в первые дни и недели задержания — когда люди считаются похищенными, семьи не знают, где они находятся, и соответственно не могут нанять им другого защитника. «Чистосердечно признаются» — кто признается, именно в этот момент. Но как только «признания» подписаны, именно такой адвокат звонит или дает телеграмму родственникам, извещая, где тот, кого они ищут. Не раньше — тем самым обеспечивая «спокойную», без адвокатов-борцов, работу следователям группы Криворотова. Не позже — дело «адвоката» сделано.
       Не стоит недооценивать деятельность Хумарянц. Такие, как она, — крыша над преисподней, участники круговой поруки «северокавказского правосудия», забывшего, что такое вести следствие головой, а не дубинками, битами, электрическим током... Результат такого «назначения в террористы» при посредничестве «сотрудничающих» адвокатов совсем не смешной — рост числа не желающих с этим мириться. Один лишь пример. Не так давно утром трое студентов Ингушского госуниверситета — молодые образованные ребята из достойных семей — ушли вдруг с лекций, добрались до развилки на трассе у станицы Троицкой, откуда через несколько десятков метров по горке — КПП и ладные казармы воинской части, расквартированной теперь тут на постоянной основе, высокий забор огромной закрытой охраняемой территории. Но ведь иногда военным надо куда-то ездить… И когда первая машина выехала, студенты вытащили из портфелей «калашниковы» и расстреляли этих первых попавшихся солдат… И их в ответ расстреляли.
       Не тешьте себя иллюзиями, что это была случайность. Чем больше «назначенных террористов» — тем больше реальных.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»,
       Чечня — Ингушетия
       24.08.2006