АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

РАССТРЕЛЯН МИТИНГ ПРОТИВ КОРРУПЦИИ
Южный Дагестан. 63 омоновца подавили выступление мирных граждан против главы района. Есть погибшие
       
"Антиоранжевый" набор, собранный после расстрела. Боевыми тоже палили. (Фото Анны Политковской)
      
       Голые стены, вонь, окна без занавесок — типичная российская райбольница. Единственное украшение этого современного бюджетного убожества в селе, которому пять тысяч лет, — картинка за окном. Как и до нашей эры, там великолепие Кавказского хребта. На кроватной сетке-рабице пытается усидеть 46-летний Алюссет Нусруллаев — простреленный человек после трехсуточной комы.
       — Меня расстреляли на пороге дома. Я стоял и курил, — Алюссет ошарашен. – Пришел как раз дочку с внуком навестить. На митинг не ходил даже, но дом дочки — метров двести от места митинга. Когда началась стрельба, к нам затащили раненого. Он был в крови. Тут со стороны огорода залетели три омонца (здесь их именно так называют. — А.П.). В противогазах — лиц не видно. Один с винчестером, двое с автоматами. Один сразу дал очередь по туалету. А другой, с 15 — 20 метров, из винчестера — по мне, в грудь. Я завалился в дом. Очнулся в больнице.
       Алюссет — счастливчик. У него были все шансы умереть. Бойцы махачкалинского ОМОНа практически в упор саданули в него этакой здоровенной «дурой» в металлической оболочке, наполненной каким-то газом. Этим болванкам положено разрываться от соприкосновения с твердым препятствием (забор, стена, асфальт) — чтобы газ вышел, потравил людей, те разбегутся, и дело с концом… Но препятствием 25 апреля среди прочих стал живой Алюссет. Пуля с газом продырявила в сантиметре над его сердцем входное отверстие с пятирублевую монету, прошила грудную клетку и застряла — хирург вытащил.
       — Что же такое творится? — Алюссет в шоке.
       
Неразорвавшаяся болванка с газом. Подобрана после митинга. Именно ими стреляли в людей. Одна из них застряла в теле Эмина Ахметханова не разорвавшись. (Фото Анны Политковской)
Неразорвавшаяся болванка с газом. Подобрана после митинга. Именно ими стреляли в людей. Одна из них застряла в теле Эмина Ахметханова не разорвавшись.
     
       Ханство «Докузпара»
       Шесть лет назад главой крошечного Докузпаринского района в Южном Дагестане стал Керимхан Абасов, ныне именуемый главой муниципального образования «Докузпаринский район».
       
       Досье
       Докузпаринский район — самый южный и высокогорный как в Дагестане, так и в России. В районе 8 сельсоветов, 10 населенных пунктов и около 14 тысяч жителей. В Мискинджи — самом крупном селении района — живут более трех тысяч человек. Все села района окружены «четырехтысячниками» — Базардюзи (4466 м), Чарындаг (4079 м), Рагдан (4020 м) и горный массив Шалбуздага (до 4142 м). На территории района 11 ледников. Главное занятие жителей — земледелие и животноводство. Промышленные предприятия отсутствуют.
      
       Нищета тут… Фруктовые сады да капуста с барашками — вот и все источники дохода. Районная казна — бюджетные инъекции. Когда Абасов стал главой, люди его поддержали: он обещал разумно тратить бюджет на социальные нужды и, конечно, подставить плечо фермерству — без этого району с колен не встать. Но постепенно все стало меняться. Большинство ценнейших пастбищ (земля тут на вес золота) очутилось в ведении ближайшего окружения Абасова. У района, к примеру, были свои 4,5 тысячи гектаров отгонных пастбищ вне его территории — так распорядилось республиканское правительство, чтобы поддержать обделенных землей докузпаринцев. Так эти гектары вдруг оказались закреплены за фермерским хозяйством «САД», созданным на имя жены Абасова… То же самое случилось и с дотациями от Минсельхоза — они полностью поддержали этот «САД». Остальные фермеры района так и нищенствуют. Последней каплей в земельных скандалах стало то, что часть отгонных земель Абасов и вовсе отдал в субаренду соседнему району… Зачем? Вот ответов-то и не следовало.
       Абасов все более отгораживался от народа, к нему перестали пускать. Зато у него появился чудесный серебристый «Лендкрузер», всем своим высокомерным видом входящий в явную конфронтацию с окружающей нищетой. От этого, наверное, к «Лендкрузеру» однажды приставили еще и джипы сопровождения. Так постепенно из вольного общества «Докузпара» — как назывались эти древние земли многие столетия подряд — образовалось ханство ХХI века, где народу положено быть нищему и знать свое место. А хану процветать — пылесосить бюджет так, чтобы ни пылинки не пробежало мимо.
       Из обращения жителей района к председателю Госсовета М.Магомедову (23.10. 2005): «…За период в должности главы муниципального образования Абасовым совершены хищения только одних государственных средств в виде «нецелевого использования бюджетных средств» свыше 16 млн рублей (гигантские средства для района с 14-тысячным населением! — А.П.) …Огромные суммы похищены путем включения в бюджет района несуществующих, нефункционирующих учреждений: спортивные школы в с. Куруш, Текипиркент, Микрах, Килер, Каладжух, Кара-кюре, Авадан; в этих же селениях школы искусств, художественные школы; местное телевидение; несуществующие детские садики в с. Усухчай, Каладжух, Кара-кюре, Куруш, Авадан; 610 тысяч рублей на финансирование школы в селении Ново-Каракюре администрация отдала какому-то ООО «Эма» — и все...»
     
"Построенная" школа в селении Мискинджи. (Фото Анны Политковской)
    
       А вот письмо 26 учителей Каладжухской средней школы генпрокурору Устинову, прокурору Дагестана Яралиеву и прокурору района Лагметовой (26.01.2006): «…За последние пять лет сроки невыплаты зарплаты увеличиваются из года в год…. Такая же тенденция … во всех школах и учреждениях бюджетной сферы района. А по отчетам указано: «По району не имеются задолженности по заработной плате». Просим вашего вмешательства…».
       Докузпаринцы писали, взывая о помощи, много и всюду. Их петиции имеются сегодня везде: от администрации президента Дагестана и полпредства в ЮФО до Кремля. Все начальство полностью было в курсе, но у начальства все время оказывались дела поважнее. Да, присылали комиссии, но накануне их приезда в Докузпаре традиционно случались то «наводнение», то «пожар» — именно в местах хранения финансовой отчетности… И все опять стихало — мер, на которые надеялось большинство жителей района, так и не принимали.
       Каких мер? Во-первых, освободить район от Абасова. Во-вторых, заставить его вернуть исчезнувшие средства. В-третьих, чтобы был назначен новый глава и он имел бы прозрачную бухгалтерию. Наконец 31 октября прошлого года в райцентре состоялся первый большой митинг, на который пришла половина взрослого населения Докузпары. Люди дали Абасову полгода на исправление, предупредив в резолюции, что весной соберутся на следующий митинг.
       
       Расстрел под надзором прокурора
       10 апреля Абасову инициативной группой было направлено «уведомление о проведении митинга…». В полном соответствии с законодательством: время проведения — 25 апреля с 11 до 17 часов, место — парк отдыха райцентра Усухчай, «…целью мероприятия являются: …всенародное обсуждение общественно-политической обстановки в районе, выражение недоверия Абасову К.С.».
       Есть в этом что-то особенное? Нет, конечно: каждый имеет право «выразить недоверие». Однако Абасов возмутился сильно. 17 апреля он написал два официальных письма — № 42 и № 44. Сначала, в 42-м, обратился к президенту Дагестана Алиеву, прокурору Яралиеву, министру МВД Магомедтагирову и начальнику УФСБ по РД Грязнову: «…Целью данного митинга является насильственное незаконное свержение органов власти местного самоуправления и прокурора района. …Прошу принять меры». (То есть попросил прислать ОМОН.)
       Письмом № 44, адресованным организаторам митинга, Абасов его запретил: «…имеются акты проверки, согласно которым ваши доводы (о противоправных действиях его, Абасова. — А.П.) не нашли подтверждения. В связи с этим проведение митинга не соответствует требованиям закона…».
       Абасов протягивает мне два листочка, которые, по его словам, он получил в республиканском МВД в качестве инструктивного «антиоранжевого» письма министра МВД РФ Нургалиева: «…Влияние объединений экстремистской и радикальной политической направленности на состояние криминогенной обстановки в стране усиливается… Их главная задача — формирование пространства для развития гражданского общества, полностью независимого от государственной власти… организаторы под лозунгом защиты прав призывают к противоправным действиям. …Органы местного самоуправления без должного реагирования принимают уведомления о проведении публичных мероприятий… В целях недопущения… рекомендовать принимать меры к недопущению проведения митингов, шествий, демонстраций и пикетирований, наносящих ущерб деятельности государственных органов…».
       — Я решил действовать на основании этого письма Нургалиева, — объясняет Абасов.
       — Но здесь нет подписи Нургалиева?
       — Ну сами понимаете…
       Понимаю: Абасов посчитал, что он — Янукович, а в Докузпаре — оранжевая революция. Организаторы же сочли отказ в проведении митинга филькиной грамотой. 25 апреля в 7 утра, согласно просьбе Абасова, в Усухчай прибыли 63 бойца ОМОНа — на защиту Абасова от народа. К 11 часам в райцентр из сел стали стекаться пешие колонны с транспарантами, где на красном кумаче белым значилось: «Долой хана Керимхана!», «Мы за честные выборы!» и т.д.
       Абасов засел в здании администрации на окраине парка отдыха, путь туда преградил ОМОН. Начались затяжные переговоры лидеров колонн и стариков с заместителем министра внутренних дел республики Магомедом Исмаиловым, также приехавшим из Махачкалы спасать Абасова, и заместителем командира ОМОНа подполковником Эдуардом Огневым.
       После полудня ОМОН дал коридор колоннам уйти из райцентра. Люди сказали, что в таком случае намерены провести митинг в селении Мискинджи. Под проливным дождем, пешком 7 километров колонны двинулись туда. За ними в автобусах ехал ОМОН. На машине — замминистра Исмаилов и прокурор района Лагметова. На въезде в Мискинджи весь этот хвост встал. Митинг начался. Люди потребовали, что, раз нет Абасова, пусть к ним приедет кто-то из махачкалинского начальства. Замминистра Исмаилов сказал «нет». Страсти накалялись. Около 14 часов со стороны села приехал грузовик с камнями, их вывалили на дорогу. Люди сказали Исмаилову: если не перекроем дорогу, на нас никто не обратит внимания.
       — Они не пропускали машины. Беременная была за моей спиной, — горячится теперь подполковник Огнев.
       — Врут. Мы пропустили роженицу и машины пограничников, — настаивают митингующие.
       — Толпа была агрессивная, с заточками и кольями. И пьяная, — повышает голос подполковник.
       — Но на снятом там видео это незаметно — толпа скандирует лозунги, хлопает ораторам, — парирую я.
       — Вам подсунули смонтированную пленку, — покрикивает подполковник.
       — Хорошо, но как объяснить, что тех 64, кого задержали после разгона и держали в РОВД и сутки, и двое, не освидетельствовали на алкоголь? Также не изъята ни одна единица холодного или огнестрельного оружия, хотя обыски были.
       — Недоработка местной милиции, — тут уже Огнев сдержан. — Но кто-то же в нас стрелял. И в нас полетели камни.
       — Когда это произошло, лично я отдал приказ Огневу. Но только на применение спецсредств, — признает замминистра Исмаилов.
       — И как вышло, что болванками с газом бойцы стали стрелять прямо по людям?
       — Свалка получилась, — говорит Огнев. — Рукопашная… Их 800 — нас 63.
       Это было около 15 часов. Видеопленка зафиксировала отсутствие какой-либо драки. Зато хорошо видно, как толпу митингующих покидают замминистра Исмаилов и прокурор Лагметова. И через несколько минут по холмам с двух сторон вдоль перекрытой дороги цепочками начинает подниматься ОМОН, занимая господствующие высоты над дорогой и толпой, и оттуда, сверху, расстреливает людей. Сразу выстрелом в сердце был убит на месте Мурад Нагметов, 33 лет, и тяжело ранен Эмин Ахметханов, стоявшие в толпе. И вот тут-то действительно в ОМОН полетели камни: булыжник — орудие не только пролетариата, но и обнищавшего крестьянства.
       Итог: гематомы у 11 омоновцев, своими телами заслонивших одного отдельно взятого мелкого чиновника, удерживающего власть путем расстрела возмутившихся. У митингующих, среди которых было много женщин, детей и стариков, — десятки раненых…
       — Людей разгоняли, как зайцев. Видел, кто-то в крови упал. Стал искать сына… — плачет Ярмет Узерович Нагметов, отец убитого Мурада. Сгорбившись, он сидит на скамейке больничного парка, пытаясь понять, как же все это случилось. — За что?.. За Абасова? У меня нет образования, но я жил, чтобы мои три сына закончили институты, отслужили армию достойно. Ради чего? Ради страны. Чтобы стране были полезными людьми. А страна?.. Никто даже соболезнования мне не сказал от правительства, что так получилось.
       — А зачем они на митинге вообще оказались? Копали бы свой огород... — без сожаления заявил мне потом Абасов.
       …Люди убегали от пуль — их догоняли, лупили дубинками. В окна близлежащих домов, не разбирая, кто там — дети, женщины, старики, забрасывали гранаты со слезоточивым газом. Прошивали очередями сараи и туалеты — потом по этим дворам пули и гильзы собирали мешками…
       
Алюссет Нусруллаев. (Фото Анны Политковской)       Выжженное сердце
       Что же такое применил ОМОН, что повлекло столь тяжелые последствия? Это главный вопрос о событиях 25 апреля.
       Всем троим — погибшему на месте Мураду Нагметову, тяжелораненым Эмину Ахметханову и Алюссету Нусруллаеву — пули достались одинаковые. В металлической оболочке диаметром больше сантиметра (с такими можно и на медведя), с газом внутри. Некая усовершенствованная до огнестрела «черемуха».
       
       Досье
       Из закона РФ «О милиции». Ст. 12: «При применении специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан: стремиться… к тому, чтобы любой ущерб, причиняемый при этом, был минимальным…».
       Ст. 15: «Запрещается применять огнестрельное оружие... при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица. …Запрещается принимать на вооружение огнестрельное оружие и боеприпасы к нему, которые наносят чрезмерные ранения или служат источником неоправданного риска».
       
       Согласно инструкции МВД РФ, этими спецсредствами вообще нельзя стрелять по людям. Только по твердым поверхностям. Однако у всех троих — Нагметова, Ахметханова и Нусруллаева — входные отверстия именно в области груди. Мураду Нагметову «медвежья» дробина попала прямо в сердце, и там, внутри, из нее истекла отравляющая начинка, и сердце оказалось выжжено изнутри, что исключило шансы на спасение. В Эмине Ахметханове, который сейчас находится в Махачкале, в ЦРБ, в тяжелейшем состоянии, дробина не разорвалась, застряла за грудиной. Начиная с 9 мая у него открылись множественные кровотечения внутренних органов. Придя в себя, он попросил привезти из села своего маленького сына — попрощаться…
       — Ну почему же вы тогда не вышли к людям? — спрашиваю Абасова в сердцах, по-другому не получается. — Ведь могло быть все иначе: поговорили, и все были бы живы…
       — Да что с бедолагами разговаривать… И это не мой народ… Приезжие бандиты — приехали, чтобы меня свергнуть.
       
       Разбор полетов
       Главная официальная отмазка сейчас — применение оружия было правомерным, потому что на митинг против Абасова вышли совсем не докузпаринцы, которые на самом деле против него ничего не имеют, а жители других районов, подкупленные криминальными авторитетами Примовыми (арестованы), Канберовыми (в розыске) и Аскеровым (арестован) из Махачкалы и Магарамкента, рвущимися к власти. И поэтому… Их вроде бы можно и пострелять…
       — Да не митинг это был вообще, — доводит версию до абсурда подполковник Огнев, — а сопротивление законным требованиям сотрудников правоохранительных органов.
       В итоге вообще нет никакого уголовного дела по факту незаконного применения оружия сотрудниками ОМОНа. Зато есть уголовное дело (в производстве республиканской прокуратуры, следователь — М. Махмудов) по факту посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов. А раненые Ахметханов (житель селения Микрах) и Нусруллаев (житель селения Мискинджи) проходят по нему… свидетелями.
       — Да вы не знаете этот народ! — берется объяснять необъяснимое районный прокурор Фируза Лагметова, под непосредственным надзором которой расстрел, собственно, и произошел. — У меня есть основания не считать раненых потерпевшими, они — активные участники.
       — А убитый активно бросал в нас кирпичи! — вторит ей подполковник Огнев, любитель, по его словам, женщин, что ему вовсе не мешает в них стрелять.
       Кирпичи? Вот как под официальную версию стали подгонять действительность, опять же не считаясь с законом. 26 и 27 апреля мальчишек-мискинджинцев милиция забирала прямо из школы, привозила в отдел, угрожала, подсовывал протоколы с признаниями, что кидались камнями. Естественно, родители при этом не присутствовали, об адвокатах и говорить смешно.
Рамис и Рафик — "метатели" камней. (Фото Анны Политковской)       Передо мной сидят два краснощеких мальчика — братья Рамис и Рафик. Рядом — их дедушка. Рафику — 12, Рамису — 15. Они понимают по-русски, но говорят плохо. Мальчики рассказывают, как их ломал «участковый Алик» (Аликрам Абасов): если не признаетесь, что камнями кидались, то 500 рублей штрафа — и посажу… Всего из школы забрали на перемене 13 мальчиков. Подписали то, что Алик подсунул, все.
       После этого и до сих пор в школу ходят по 3 — 4 человека на класс. Родители не пускают.
       Надо признать, что этот официальный разбор полетов находится в полном противоречии не только со снятым на месте событий видео, но и с тем, что говорят десятки участников митинга 25 апреля — жителей сел Мискинджи, Микрах, Микрах-Касмаляр, Каладжух. Антиабасовские настроения — сильнейшие, на пост главы района люди просят прислать кого угодно, только честного...
       
       Что дальше?
       Уверена: эта история могла грохнуть где угодно в нашей стране. Созрели все условия, куда ни плюнь: чиновничья коррупция на бюджете; организованная таким образом нищета народа; наконец, агрессивный антиоранжевый настрой правоохранительных органов.
       Однако первым делом рвануло в Дагестане. И это объяснимо. Кавказский колорит наличествует: ОМОНы по всей стране у нас с чеченским синдромом, в этих отрядах уже нет бойцов без опыта войны, но в Дагестане за ОМОНом слава особенная — он постоянно в боях (Огнев: «Я за 4 месяца был в 8 спецоперациях») и уже объективно не способен видеть разницу между вооруженными бандитами и просто людьми, желающими выразить свое мнение; не может контролировать, какое оружие против кого применять.
       Значит, что делать? Если уж ОМОНы стали главным антимитинговым лекарством, то эти отряды ни в коем случае, категорически не должны участвовать в спасении чьих-то трусливых задниц. Главы администраций ОБЯЗАНЫ договариваться со своим народом — это часть их должностных полномочий. А раз не можешь, то до свидания. Народное же кровопускание — причина к сиюминутному отстранению такого начальника от власти. И только так, и никаких компромиссов, иначе зараза эта тут же расползется по стране как самый эффективный способ — под шумок якобы оранжевых настроений добиться индульгенции на то, чтобы продолжать пылесосить деньги из бюджета.
       
       Досье
       Дмитрий Козак, полномочный представитель президента РФ в ЮФО, 27.04.2006: «…Имело место отсутствие откровенного диалога между муниципальными властями и гражданами… Люди, которые волокитили проблему, будут наказаны. …Но требования сотрудников милиции необходимо выполнять, а не оказывать сопротивление. Мы должны понимать, что любая территория погрузится в хаос, если не будут выполняться требования лиц, на которых возложены обязанности по поддержанию правопорядка. Их действия можно обжаловать в суде, прокуратуре, но оказывать сопротивление недопустимо… Конфликт будет исчерпан, когда завершится расследование инцидента и его причин, когда будут приняты решения по всем тем фактам, с которыми обращаются граждане к руководству республики, в правоохранительные органы».
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»,
       Дагестан, Докузпаринский район — Махачкала
       18.05.2006
       

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»