АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ

(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская


  

БИОГРАФИЯ

ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»


СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…

АУДИО / ВИДЕО

СОБОЛЕЗНОВАНИЯ

ВАШЕ СЛОВО


Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

ШТУРМ ВАШЕМУ ДОМУ
В Ингушетии продолжают ловить полевого командира «Магаса» (пятого по счету). В жилых домах проводятся спецоперации, погромы
       
Магас, которого предъявили на опознание и который не похож на Магаса №5.       
На кровати в утлой комнатенке дома № 35 по улице Южной селения Насыр-Корт, что на окраине Назрани, безучастно сидит больная бабушка Лидия. Иногда она ненадолго поднимается, чтобы посмотреть в окно: там снесенные зеленые ворота ее дома, искореженные металлические столбы, на которых они держались, и порушенные виноградные лозы.
       Лидию Мусаевну Тазиеву ингушское МВД назначило матерью того самого «Магаса» — неуловимого полевого командира, которого спецслужбы объявляли мертвым уже по крайней мере четыре раза, уверяя, что именно «Магас» участвовал во всех захватах и терактах последних лет.
       
       
27 декабря, перед Новым годом, около 6.30 ворота двора Тазиевых протаранили два БТРа, дом окружили до сотни бойцов в масках, говоривших как по-русски, так и по-ингушски, выгнали, в чем были, всех находившихся в нем, включая четырех женщин и детей (четырех, трех и полутора лет), во двор и начали спецмероприятие. Ловлю «Магаса» с погромом.
       С Лидией Мусаевной живут две дочки и сын Аслан с семьей. Аслана на глазах у его детей посадили на веревку и пустили вперед по пустому дому: если где-то прячется «Магас», то он не выстрелит в брата — сдастся.
       — Кого они могли тут найти… — Аслан категорически отрицает, что Али — знаменитый полевой командир. — Русские отвязали меня, и в дом вошли ингуши. Они все разбили и забрали, что понравилось. Не оставили ничего дорогого. Даже полотенца…
       Среди прихваченного — мизерные детские пособия, которые накануне получила жена Аслана и сунула в карман халата: не побрезговали кавказские мужчины-воины и этими двумя сотнями.
       Все это время микрорайон был полностью оцеплен и туда не пускали даже старшего сына Лидии Мусаевны Асхаба — он сам офицер МВД. А Тазиевы, в чем спали, продолжали стоять под дулами автоматов на зимнем утреннем морозце: женщины упрашивали «антитеррористов», чтобы хотя бы малышам разрешили сесть в военный «уазик», ведь холодно в пижамах, и в конце концов один из «камуфляжей» сжалился и отвел малышей к соседям…
       
       
«Магаса» № 5 27-го утром не нашли. Да и могли ли его пленить в доме Тазиевых на Южной?
       Чтобы понять, чем заняты спецслужбы на Северном Кавказе и как ловят тех, кого объявили знаменитыми террористами, стоит рассказать историю семьи Тазиевых.
       10 октября 1998 года Али Тазиев, 24-х тогда лет, пошедший служить в милицию и ставший сержантом по чину и водителем-охранником по должности, находился при исполнении служебных обязанностей. Охранял Ольгу Успенскую, жену высокопоставленного чиновника Ингушетии В. Фатеева. Собственно, Тазиев был телохранителем Фатеева, но в то утро он попросил съездить с Ольгой на рынок. Вторым охранником был тогда Ахмедхан Джандигов из того же Назрановского ГОВД, что и Тазиев.
       Втроем и поехали. В полдень всех их и похитили. Дальше были годы плена в Чечне. Успенская выжила и дала официальные показания, из которых следует: Тазиев и Джандигов разделили ее участь, было время, когда их троих вообще держали вместе, в одной конуре.
       Из показаний Ольги Успенской начальнику Северокавказского РУБОПа генерал-майору милиции Р. Ешугаову: «…Меня держали в сарае, расположенном в лесу, на поляне, около двух или трех недель. Затем трое охранников и я пошли пешком, шли около трех часов, пришли в местность, где были сопки и протекала река. Там была землянка… Там мы находились примерно до 10 декабря 1998 года. Затем трое охранников и я опять пошли пешком… вышли на трассу. К нам подъехала а/м, мы сели туда и через некоторое время приехали в город, не знаю, какой. Там завели в квартиру… там я пробыла несколько дней… Затем перевезли в другую квартиру… Туда привезли Джандигова и Тазиева… Примерно в середине января нас перевезли в частный дом… Там меня, Джандигова и Тазиева держали в одной комнате, окна были забиты, во двор не выпускали, не разрешали разговаривать… Все это время запугивали… В ночь на 1 ноября 1999 года нас всех привезли в другой дом… завели в подвал, где находилось 10 заложников: Яцына Владимир Гаврилович — корреспондент ИТАР-ТАСС, две женщины-польки… Начались бомбежки»…
       20 февраля 2000 года уже шли бои, похитителям толпа заложников стала в тягость: одних они убили, других перевезли, а Ольгу Успенскую просто отпустили у селения Шатой…
       Но так дожили до свободы не все. Нет до сих пор Володи Яцыны — нашего коллеги, нет и останков его. Но кому придет в голову теперь объявить на этом основании Володю полевым командиром?
       Нет и Али Тазиева. Тело другого охранника Успенской, Ахмедхана Джандигова, — точнее, информацию о том, где кости лежат, — в 2001 году семья выкупила у боевиков. А Тазиевым не повезло… Они стали сами искать тело Али и не нашли. Отец, Муса Бексултанович, множество раз ездил в Чечню — пытался найти хоть какой-то след, но без-успешно. И в июле 2001 года Назрановский районный суд, имея в виду показания Успенской, признал Али Тазиева умершим — семья получила свидетельство о смерти № 353. В 2002-м Муса Тазиев, отец Али, справил по сыну поминки, как требует ингушский обычай, и вскоре умер сам от инфаркта.
       — Потому и умер, — произносит мама Лидия Мусаевна. — Надорвался искать Али. Теперь и я умираю… Если бы сын был жив, разве не пришел бы он? Разве не дал бы весточки? Нет, Али мертв.
       В том же уверены и братья — Аслан и Асхаб.
       — За семь лет он появился бы. Отец умер. У нас так не положено. Мне показали якобы его фотографию — фотографию «Магаса». Мужик там какой-то рядом с Басаевым стоит — сорокалетний, с бородой, на Али совершенно не похож, даже если предположить, что он сильно постарел. Другой тип лица.
       Вскоре выяснилось следующее. Один из тех, кого арестовали за участие в захвате Ингушетии 21—22 июня 2004 года, под пытками сообщил: «Магас» — Али Тазиев. Из понятных побуждений сообщил: знал, что Али давно нет в живых, значит, можно валить, чтобы самому выжить. Следователи же творчески развили выбитую линию: сказали Тазиевым, что Али получил паспорт нового образца в Назрановском ГОВД (но каким образом?) и квартиру (еще большая фантастика для Ингушетии).
       — Я сказал: хорошо, покажите мне эту квартиру, — говорит Аслан Тазиев, — и документы на имя брата.
       — Показали?
       — Нет. Замолчали.
       
       
Беда отечественной разветвленной антитеррористической инфраструктуры (сонм мобильных отрядов, спецподразделений, особых групп, ЦСНов, РУБОПов, 6-х отделов и т. д.) именно в этом и состоит. Практически вся их борьба построена на пытках и, значит, выбитых якобы признательных показаниях и подписанных бумагах, сочиненных самими «антитеррористами».
       Но возникают ведь и другие вопросы: например, есть ли он, этот самый «Магас», вообще? Или он — также плод фантазии «антитеррористов»? Был ведь «Магас» № 1 по фамилии Евлоев, его убили. Но через некоторое время спецслужбы объявили, что ошибка вышла с первым, тот был не «Магас» вовсе, и теперь-то они точно ловят «Магаса» № 2, еще спустя время — № 3, который причастен ко всем терактам и захватам последних лет…
       Кто уже знает, где правда? Кавказские силовики так заврались на почве нескончаемой материальной (мародерка, чины, ордена) заинтересованности в продолжении антитеррористической операции в своем регионе, что и захочешь поверить в их конструкции, да не сможешь.
       Ноздря в ноздрю с сагой о неуловимом «Магасе» в Ингушетии идет только одна история: о подозреваемых в покушении на президента Зязикова. Недавно, тоже в конце 2005 года, убили в ходе спецмероприятия 127-го подозреваемого по фамилии Амирханов. А 128-го — с той же фамилией — арестовали. (Когда-то депутат Госдумы Амирханов противостоял Зязикову на выборах, и поэтому люди с этой фамилией не могут рассчитывать на спокойную жизнь.)
       Уверена: вы смеетесь сейчас. 127-й и 128-й подозреваемый…
       Однако смех вас посетит только в том случае, если это не касается вас, вашей семьи и ваших друзей.
       Реальность же выходит дурная. Как сказал один умный ингушский правозащитник: подобной борьбой с террористами спецслужбы обеспечили ингушам кровную месть уже минимум на двадцать лет вперед. Что важно — не федеральные спецслужбы, а свои, местные, ингушские кадры. В республике сейчас не найти бригады злее, чем ингуши в камуфляжах и масках.
       В кругах, близких к администрации президента (Путина), в аппарате Южного федерального округа в моде последнее время такая мысль: мол, ситуация на Кавказе тупиковая на двадцать лет (понимают ведь про двадцать лет) минимум, и разбираться будут лишь следующие поколения. Мило, ничего не скажешь — забота о будущем страны.
       А бабушка Лидия плачет: сколько пришлось вынести… Думали, выживет сын в плену, надеждой жили, потом — смерть, могилы нет. Теперь от нее требуют признать, что сын — отъявленный бандит.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой», Ингушетия
       
23.01.2006
       

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»