АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

КАДЕТСКИЕ СКАЗКИ
Подельники военного преступника Кадета уходят от суда по сценарию своего «товарища»
       
       Прокуратура Чеченской Республики возбудила уголовное дело (№ 61883) против начальственного состава сводного отряда милиции (СОМа) Ханты-Мансийского УВД А. Прилепина и В. Минина (ст. 286, ч. 3, ст. 111, ч. 3 УК). В 2000—2001 годах этот отряд — в Чечне их звали «хантами» — прославился особой жестокостью, серией похищений людей и пытками на территории Октябрьского ВОВДа (временный отдел внутренних дел).
       
"Кадет"       История привлечения к уголовной ответственности «хантов» началась в 2001 году. С так называемого «дела Кадета» (наша газета писала об этом множество раз). Кадет — «чеченский» радиопозывной и одновременно кличка, выбритая на затылке нижневартовского милиционера Сергея Лапина, ныне сидельца нижнетагильской «красной зоны». Кадет оказался в Грозном в составе СОМа вместе с Прилепиным и Мининым в ноябре 2000 года, и тогда Октябрьский ВОВД Грозного был одним из самых страшных мест в городе. Похищенные люди оттуда испарялись. От развалин домов, окружавших ВОВД, шел трупный запах. А по ночам эти развалины постоянно взрывали, и люди в Грозном считали, что это «ханты» уничтожают замученных ими людей.
       Чудом и упорным трудом прокуратуре ЧР удалось не только доказать причастность Кадета-Лапина к похищению 2 января 2001 года и пыткам 26-летнего грозненца Зелимхана Мурдалова, но и возбудить уголовное дело № 15004, объявить Кадета в федеральный розыск, принудить к сдаче, взять под арест и осудить. На каждом этапе этого многолетнего марафона телега правосудия то и дело сбивалась с пути, и Лапин балансировал на грани: то ли оправдают, то ли осудят.
       Наконец осудили: 29 марта 2005 года Кадет получил 11 лет тюрьмы. Процесс шел в Октябрьском районном суде Грозного — по месту совершения преступления (очень редкий для преступлений, совершенных федералами в Чечне, случай). В данный момент обвинительный приговор еще проходит кассационный марафон: находится на рассмотрении у председателя Верховного суда ЧР, после чего, видимо, отправится в ВС России.
       Судебные слушания по делу Кадета были чрезвычайно плодотворны — и не только в отношении Кадета. Свидетели (выжившие люди, которые в те же сутки вместе с Зелимханом Мурдаловым находились в пыточных ВОВДа) под присягой рассказали подробности службы не только Кадета, но и его командиров. Это-то и позволило прокуратуре обосновать возбуждение нового уголовного дела по «хантам» (его ведет следователь по особо важным делам прокуратуры ЧР советник юстиции В. Агарков). По делу проходят прежде всего майор Прилепин (чеченская кличка Алекс, начальник службы криминальной милиции ВОВДа) и Минин.
       Цель этого нового расследования ясна: во-первых, оба должны ответить перед законом, во-вторых, судя по всему, они знают, где похищенный Мурдалов или его тело, поскольку, согласно показаниям и нескольких свидетелей, и самого Кадета, причастны к исчезновению Мурдалова лично.
       Если дело дойдет до суда, то появится уникальный шанс — выявить и зафиксировать юридически всю цепочку федерального военного насилия. Что чрезвычайно важно: тысячи людей в Чечне до сих пор так и не знают, где же их пропавшие близкие.
       Возбуждение уголовного дела против Прилепина и Минина, несмотря на сенсационность, тем не менее все равно компромисс. Почему-то прокуратура оставила за кадром еще двоих: следователя ВОВДа Д. Журавлева (он, по показаниям свидетелей, отдал Зелимхана Мурдалова Лапину для «оперативной работы» в ночь со 2-го на 3 января 2001 года), а также самого большого на тот период руководителя — командира СОМа полковника В. Кондакова. Последний делал все, чтобы спасти коллег от уголовного преследования: как только прокуратура становилась активной, Кондаков отправлял палачей домой, в Сибирь, — ищи их там. Именно позиция Кондакова позволила Кадету, совершившему тягчайшие преступления, два с лишним года плевать на уголовное дело и продолжать работать нижневартовским оперуполномоченным.
       Надо признать, что «неподсудность» ВИП-персон из числа «хантов» снова создает те же проблемы. Кадет бегал от следствия и суда — и Прилепин с Мининым уже побежали. Начиная с 18 ноября, дня возбуждения уголовного дела против них, из Грозного, из прокуратуры ЧР, в Нижневартовск, в местную прокуратуру и в УВД (место постоянной работы обоих), уже два раза были отправлены повестки на предъявление обвинения и на проведение следственных действий. Ответ более чем показательный: фиг получите, а не Прилепина с Мининым.
       Сегодня в прокуратуре ЧР есть документ из Нижневартовска, из которого следует, что Прилепин и Минин более не числятся в УВД и где они — неизвестно. В ответ прокуратура ЧР направила третью порцию все тех же постановлений, и если и на сей раз ответа не последует, намерена объявить Прилепина и Минина в федеральный розыск. И это — дежавю, Кадет тоже успел побывать и в розыске, и под покровительством нижневартовской прокуратуры, и в фиктивном увольнении ради того, чтобы затеряться на просторах родины.
       Устоит ли на своей позиции прокуратура ЧР? Это — вопрос. Там работали и работают разные люди, и многие из них работали откровенно против потерпевших. Причем порой так старались, что в 2002 году из одного из сейфов управления генпрокуратуры на Северном Кавказе (вел тогда это дело прокурор отдела В. Ивантеев) в один момент исчезли те части уголовного дела, которые касались Прилепина, Минина, Журавлева, Кондакова, — просто пропали…
       Есть надежда, что многое теперь изменилось. Парадоксально, но сейчас именно так: единственное место, где возможно то, что происходит с делом «хантов», — это Чечня. Чеченская прокуратура и чеченский суд. Нигде в стране давно уже не осуждают «наших героев», прошедших Чечню, — их оправдывают. И нигде в стране, кстати, нет оправдательных приговоров в делах по «терроризму» чеченцам — даже когда отсутствуют доказательства и состав преступления.
       А в Чечне все это возможно. Да, там управляемый суд и малосвободная прокуратура. Однако, когда судья и прокурор дышат тем же воздухом тотальной беспредельщины, что и все, многое им не надо объяснять дополнительно. Судья и так понимает, что к чему, потому что вся его семья, любой близкий может оказаться в роли Зелимхана Мурдалова.
       В других регионах страны судьи просто не верят, что подобное могут творить «сотрудники наших правоохранительных органов». В Чечне — верят. И поэтому там иногда получается честное, согласно обстоятельствам, правосудие. И именно поэтому всеми силами бывшие военные, которых догнали их военные преступления, стараются не попадать в судебное колесо «по месту совершения», а только в Ростов. Ростов — шанс выйти «чистым», как удавалось сделать уже два раза тому же Ульману, отдавшему приказ о зверском уничтожении шести мирных граждан в Шатойском районе Чечни зимой 2002 года.
       Естественно, конституционного оптимизма это грозненское правосудие не дарит. Но все же дает надежду.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»
       12.12.2005

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»