 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
В СТРАНЕ ПОЯВИЛИСЬ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ? БЕЗ УСЛОВНО
8 декабря
силами судьи Тверского районного суда Москвы
Алексея Шиханова 31 человек из 39 нацболов, 14
декабря 2004 года ворвавшихся в приемную
администрации президента РФ, получил условные
сроки до трех лет (ст. 212, ч. 2) и был освобожден
из-под стражи прямо в здании суда. Восемь
подсудимых остались сидеть — их сроки реальные:
до трех с половиной лет колонии общего режима. И
что дальше? Каковы главные уроки процесса
«тридцати девяти»?
Урок первый:
оппозиция подсудна
…Конечно, родители
«условных» хлопали судье и плакали от счастья.
Конечно, пошли благодарить судью Шиханова:
спасибо за милосердие. А судья Шиханов отрезал:
за что, спрашивается, благодарность, приговор
обвинительный…
Пусть трезвость в оценках
будет нормой нашей жизни: есть ли возможность
поздравлять с таким приговором? Прежде всего
текст судьи Шиханова выдержан в полном
соответствии с модой последних лет:
обвинительное заключение практически полностью
перекочевало в приговор. При чтении таких
приговоров возникает один вопрос: а зачем было
почти полгода собирать эти громоздкие заседания,
мучить свидетелей? Да, гражданский иск —
требование администрации президента и ФСО
(Федеральной службы охраны) компенсировать
материальные потери — испарился. Ну так истцы
сами его и сняли.
Что же тогда осталось?
И вот это — крайне важно.
Нацболы признаны виновными в том, что «недолжным
образом» оказались в приемной администрации
президента. «Недолжным» — это толпой в несколько
десятков человек. «Должным», оказывается, — это
поодиночке.
Еще: «…доступ в
администрацию президента говорит о
противоправных действиях подсудимых»,
«…скандировали необоснованные политические
лозунги об отставке президента»…
Больше ничего. И почему
суд, собственно, вмешался в столь нежную материю,
как мысли граждан о своем президенте?
Понятие «вина» в наших
судах в последние годы постепенно все более
удалялось от определений, предусмотренных на
этот счет законодательством. И удалилось
окончательно. Этот прецедентный, без сомнения,
политический приговор говорит: «вина»
оппозиционно мыслящей части народа перед
властями — в оппозиционности. И она может и имеет
право быть зафиксирована юридически. До 8 декабря
2005 года власть хоть как-то возилась с
оппозиционерами: то наркотики им подбрасывали,
то пистолеты с патронами…
Теперь посадила
совершенно открыто. И надо полагать, что круг
рискует замкнуться окончательно: на
представлении власти о самой себе как о той,
которую критиковать могут лишь враги и безумные.
Глядишь, еще год-другой — и дополнения к
Уголовному кодексу внесут: за политику.
Урок второй:
лидерство особо наказуемо
Другой
принципиальный вопрос: почему восемь человек
оставили под стражей, если «вина», как
неоднократно подчеркивалось в приговоре, на всех
у них одна?
Короткое отступление.
Перед оглашением приговора в коридорах
фланировали господа в длинных черных пальто и
темных галстуках, с характерными незаметными
лицами. Собственно, к ним привыкли за месяцы, пока
тянулся процесс, — это кураторы нацболов из ФСБ.
Но на сей раз, гуляя по
коридорам, они выдавали прогнозы по срокам. До
оглашения приговора. Они прямо так и говорили: 31
получит условно, а активисты пойдут в зоны.
А вот ведь совпало! Два
вывода. Во-первых, одинаковые господа совершенно
открыто демонстрировали прямой доступ в
совещательную комнату, куда вход запрещен всем.
И во-вторых, кто на самом
деле определил «активистов» при равной «вине»?
Люди с незаметными лицами?
Приговор это трактует
таким образом: «Учитывая их активную роль…»,
«невозможно исправить без изоляции от
общества»… То есть за моральное лидерство при
равной прочей вине полагается зона, куда глушить
свою политическую активность пойдет, например,
Валентина Курасова из Ростова-на-Дону.
Ее пример — лучший для
демонстрации того, что ничто не сможет изменить
политического обвинения, какие бы факты ни
приводились в судебных заседаниях, в том числе и
прямо противоречащие обвинению, — если человек
намечен к «изоляции» за слишком активную
политическую позицию, он будет изолирован.
Валентина Курасова — о
чем рассказали в судебных заседаниях даже
свидетели обвинения — приходила в приемную
накануне 14 декабря, записалась, ей назначили
время, и к этому как раз назначенному времени
нацболы-то и пожаловали со своими антипутинскими
петициями, листовками и требованиями. То есть
Курасова сделала именно «как положено», к чему,
собственно, и призывает обвинение, сочиненное в
Мосгорпрокуратуре. Остальные поступили в
приемной «не как положено», и это «уголовка». Но
Курасова — лидер, и то, что «все как положено», ей
не помогло.
Официально: «Суд учел
общественную опасность каждого». Неофициально: у
каждого из восьми «реально осужденных», без
сомнения, есть «черная метка особой активности
по совокупности» от кураторов из ФСБ. И, видимо,
их советы — кому сколько — и были исполнены
судом.
Третий урок:
обучаемость судов
Естественно, это
очень разные процессы — дело
нацболов-«декабристов» и дело
Ходорковского—Лебедева. Однако после оглашения
приговора по «14 декабря» и имея ранее приговор
юкосовцам, есть все основания говорить о том, что
судебная система не стоит на месте, развивается,
чтобы соответствовать требованиям власти.
Дело
Ходорковского—Лебедева — так называемое
политически мотивированное. Не в чистом виде
политическое, хоть там все и было шито весьма
подгнившими нитками, но власть продолжала-таки
гундеть, что, мол, воры и расхитители России, а мы,
честные, их судим. И власти многие верили, потому
что в нашей чудной стране, ненавидящей богатеев,
антиолигархический народный фронт сильный и
духом крепкий.
Но вот что вышло дальше. За
политически мотивированным приговором по
Ходорковскому—Лебедеву (когда все понимали, за
что их судят, но судили как бы за другое) 8 декабря
мы получили абсолютно политический приговор. Уже
без всякого флера. «Декабристы» сели за политику.
И точка. Сломанных ими стульев и дверей никто в
итоге так и не посчитал.
Кто и за что окажется
следующим? За косой взгляд в адрес Путина? А
может, всех первых у трона будет уголовно
наказуемо трогать в лозунгах, речовках и
транспарантах? Жизнь следственных органов
облегчится очень: подслушал крики толпы,
зафиксировал на видео крикунов — и в зону.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой»
От
редакции:
Хотелось бы особо
заметить, что «Новая» никогда не испытывала
никаких симпатий ни к идеям нацболов, ни к их
символике и политэстетике. А уж тем более к их
искушенному вождю, зачастую удивительным
образом проявляющему свой левоэпатажный
антибуржуазный стиль на вполне буржуазных по
составу тусовках. Причем в то время, как его
молодые соратники сидят в СИЗО.
Но дело-то сейчас совсем
не в этом. На наших глазах отрабатывается система
политических репрессий против оппозиции вообще,
какой бы она ни была по идеям или темпераменту.
Мало того, отрабатывается самым циничным образом
именно на тех, кто с точки зрения массовых
симпатий граждан является «слабым звеном».
Именно поэтому мы пристально следим за тем, чтобы
политические разногласия решались в свободной
дискуссии, а не при помощи спецслужб и судебных
ухищрений.
12.12.2005 |
|
|
