АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

ЗИНДАН ДЛЯ ТАЙНОГО ГОЛОСОВАНИЯ
В Чечне, фактически вернувшейся в средневековье, через десять дней пройдут выборы республиканских депутатов
       
(Фото — EPA)       В Чечне настолько привыкли за шесть с лишним лет последней войны выбирать часто и нечестно, что ажиотажа по поводу грядущего наступления парламентаризма не наблюдается. Тем более что цементируют эту всеобщую народную апатию нравы тотального рэкета, прочно установившиеся в республике. Все крутится только вокруг «заплатил — не заплатил». Чиновничество и местные силовики или обложены данью, или получают ее с других. Людей продолжают похищать ежедневно — в этом смысле ничего не изменилось, только причин практически всех похищений теперь лишь две. Или не расплатился (вариант для чиновников). Или не откупился (вариант для боевиков-расстриг).
       Мой старый знакомый Магомед из Гудермеса — человек заметный и знаменитый в республике. Мягкий образованный человек, в былые годы написал хорошую книжку о чеченском художнике Павле Захарове. Взорванный Кадыров-папа сначала сделал Магомеда, остро нуждавшегося в те годы в средствах (в доме было много сирот), министром труда и социального развития. А позже и первым социальным вице-премьером. Воровал ли Магомед?
       Недавно кадыровцы похитили Магомеда, утащили в Центорой (село-крепость кадыровского клана, где теперь главная республиканская «воспитательная» база, для чего в Центорое понарыто зинданов), помутузили хорошенько и выставили счет. 200 тысяч долларов — если не хочет пропасть без вести и навсегда пополнить правозащитные списки как бесперспективно похищенный. 200 тысяч долларов — так сказать, долг с процентами. Недоплаченное.
       И Магомед выложил. Наличными и сию минуту. Его костюмчик отчистили-отгладили — и вернули специалиста по поддержке социально незащищенных слоев населения на рабочее место.
       Итак, одни госслужащие рэкетнули другого госслужащего — и у него наготове оказалось 200 тысяч американских денег.
       Еще один человек был в Чечне — молодой перспективный руководитель Шалинского района Ахмед. Тот же Кадыров-папа пригласил Ахмеда работать главой администрации из Тольятти. Недавно Ахмеда похитили в тот же Центорой, отлупили и потребовали за освобождение 100 тысяч долларов.
       Отдал. Правда, с лишением должности, потому что кадыровский рэкет-контроль пришел к выводу, что Ахмед утаил слишком много и нет перспективы договориться. И тот бежал прямиком за границу. Теперь в главах администрации Шалинского района совсем «свой» — некто Эдуард Закаев, друг Кадырова-сына, а не Кадырова-папы.
       Однако что это за долги? Такого-то масштаба? Как они в принципе могут образовываться между госслужащими?
       Еще год назад, в первые месяцы после воцарения Кадырова-сына, «своими» в Чечне считались верные люди. Другое дело, что «верный» означало прежде всего повязанный кровью, но все равно же верный. Теперь «свой» — тот, кто ворует и способен платить дань. Все чиновники в Чечне и все силовики платят ее наверх — кадыровскому клану, и чем выше чиновник, тем больше сумма. И силовой чиновник, и социальный. И платят на постоянной основе. Только с одного районного отделения милиции полагается в месяц, например, по числу реально работающих сотрудников, умноженному на тысячу. 150 сотрудников — 150 тысяч ежемесячно в Центорой.
       Не приведи Господь утаить — у кадыровцев собственная служба рэкет-контроля, отлично налаженная. Куда эффективнее той, что гоняется, как полагает Путин, за Басаевым. Не отдал дань, укрыл что-то — по башке, и сумма увеличивается на штраф. Опять не заплатил — или бежать надо, или «окончательное похищение», со смертельным исходом.
       То есть: стоит рынок, над ним «пацаны». Обходят точки в назначенное время и получают долю. «Пацаны», понятно, — частно практикующая банда. А в Чечне она — под прикрытием высшей государственной власти России. И поэтому позволено абсолютно все. И разбой, и разврат. И экономика, и политика. И назначение кандидатами в депутаты. Уже и членство в «Единой России» не помогает — платить надо и обещать платить дальше.
       Еще один пример: был при Кадыровых один персонаж. Таус — вернейший из верных, цепной пес чеченизации. Таус долго жил в семье Кадыровых. Уважал Ахмат-Хаджи. Служил ему и по наследству перешел служить Рамзану, которого знал с малолетства. Таус мечтал быть большим политиком — это он разрабатывал договор о разграничении полномочий, ездил на прием к Суркову. Мечтал стать главой парламента и до некоторых пор жил в ранге председателя госсовета ЧР, этакого квазипарламентского органа, штамповавшего политические решения под Ахмат-Хаджи и Рамзана.
       И вот случилась ссора. Даже вернейший из верных не выдержал супернаглости кадыровской банды и суперпоборов, которыми они обложили республику. И на правах старого товарища посмел что-то высказать вконец распоясавшемуся Рамзану. И Рамзан его побил, как собаку. Публично. Как привык бить тех, кто ему не нравится. Бац по морде — и пошел вон.
       И пошел. И главой парламента еще до выборов назначен Рамзаном другой — Дук-Ваха. Из сельхозминистерства — и вице-премьер. Кстати, это сельхозминистерство платит в Центорой почти больше остальных министерств, так поставил Дук-Ваха, чтобы подмазать свою карьеру.
       К чему клоню? Накануне очередных выборов «под евро» Чечня окончательно превратилась в большой байский базар. Где бай — единственный олигарх, с «хаммерами», золотыми унитазами, жесточайшим репрессивным аппаратом, не способным остановиться ни перед чем, и прочими признаками туркменбашизма.
       Вы знаете, чем занят парламент в Туркменистане? Он штампует решения Туркменбаши. Так и в Чечне мастерят сейчас оградку, которая будет декорировать под «евро» режим полнейшего туркменбашизма. Механизм для проштамповки того, что левая пятка Рамзана пожелает.
       Конечно, жалко людей, бегущих наперегонки и несущих перед собой деньги за право стать пустыми местами, наподобие того, во что превратился за минувший год «всенародно избранный» президент ЧР Алханов. Но каждый ведь сам для себя выбирает: хотят — и бегут, и несут. Когда есть и другие: их тоже тягали «в кандидаты» — отказались категорически.
       Нет никаких сил принять лишь одно: за что же положили свои жизни тысячи и тысячи людей начиная с 99-го года? За «это» самое? И за что так страшно мучаются теперь люди, оставшиеся в живых, существуя без каких-либо удобств, приличествующих XXI веку, по чеченским развалинам и руинам?
       Трудно признать, но следует: все принесенные жертвы ныне выстроенный режим списал, жертвы были бессмысленны. Накануне 27 ноября 2005 года в Чечне фактически наступил 97-й басаевский год, когда Масхадов был слаб, а верховодил точно такой же бандитизм, возведенный в государственную политику.
       После 97-го был 99-й. И сейчас такое долго продолжаться не может. Война на этой и без того исплакавшей все глаза земле опять очень вероятна. Короче, выборы через десять дней.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, спец. корр. «Новой»
       17.11.2005

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»