 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
Я ЧИТАЕВ, ИСКАЛИ?
Как чеченский «боевик»
без конвоя съездил из Усть-Илимска (Иркутская
область) в Ачхой-Мартан (Чечня), в прокуратуру. И
как он вернулся обратно
 Эта история
о том, как в тривиальные обстоятельства вдруг
вмешалось нечто удивительное и тривиальное
разбило... Тривиальные обстоятельства состоят
здесь в том, что чеченец Адам Читаев, житель
города Усть-Илимска и заявитель в Страсбургский
суд по событиям 2000 года — незаконный арест,
мародерство федералов, — в сентябре нынешнего
года, когда уже замаячило благоприятное (для
него) рассмотрение дела в Европейском суде по
правам человека, был задержан по дороге на
работу. Задержан громогласно: одновременно по
всем национальным телеканалам показали сюжеты
«о боевике, скрывавшемся в Сибири от
федерального розыска и обнаруженном наконец».
Именно такова участь большинства чеченцев,
живущих рядом с нами. Многие из тех, кто обратился
в Страсбург, уже уничтожены. Часть сидит — как
месть за апелляцию к Европе. Еще часть — без
вести похищенные «неизвестными силовыми
структурами».
А вот
удивительное в судьбе Адама началось дальше —
после тривиального задержания. Когда телеканалы
продолжали захлебываться от радости, что
«сибирского боевика» уже этапировали в Чечню,
Читаев туда этапировал себя сам. Подобного в
истории последних лет точно не бывало.
Первым в ИВС после
задержания к Читаеву пришел начальник
Усть-Илимского УФСБ по фамилии Березовский — не
смейтесь, всякое бывает. Сибиряк Березовский
имел в руках бумагу с «шапкой» «Правовой
инициативы по России» — есть такая
правозащитная организация, которая помогает
желающим оформлять документы для Страсбурга.
Березовский не был
репрессивен. Зубы не пилил, по почкам не лупил.
Единственное, что плохого сказал Читаеву, это:
«Не любишь ты Родину, раз...» связался с
правозащитниками.
Намек и причина ареста
стали ясны: отзови жалобу из Страсбурга — и
привет, свобода… Адам отказался. Значит, впереди
был этап в Чечню — оттуда его настойчиво
требовали. Оттуда, где, следуя страсбургской
процедуре, должны сочинить официальный, от имени
РФ, ответ по делу заявителя. Время как раз
подошло.
Но как этапируешь?
Потребуется по крайней мере снаряжать 5—6
охранников, тратить уйму денег из тощего бюджета
городской прокуратуры на «боевые» да «полевые»…
И Березовский предложил
компромисс: напиши расписку, что явишься в
Ачхой-Мартановскую районную прокуратуру Чечни,
которая тебя подала в розыск (она и пишет ответ в
Страсбург), и отвези себя туда сам за свои же
деньги. Межрайонный усть-илимский прокурор
Погудин Березовского с воодушевлением
поддержал.
Почему? Потому что оба
знали: давнее дело против Читаева — липовое, все
это чьи-то игры. А Адама они отлично за последние
годы изучили и перепроверили: на его поле мин нет.
Естественно, в Усть-Илимске проверить проще
простого. На весь город — три чеченца, их знают
как облупленных.
Как-то, например, в
Усть-Илимск приехал четвертый чеченец. Он быстро
подружился с местными бандюганами, и их вместе
куда-то не туда понесло. Адам вместе с двумя
другими постоянными усть-илимскими чеченцами
купили курицу-гриль, овощей, лаваша, взяли
четвертому билет до малой родины и объяснили:
катись, мы тут хотим жить спокойно, не мешай… И
тот уехал, и об этом знали и прокурор, и
Березовский, и они — нормальные люди, им также
хотелось жить спокойно, а не выявлять, как
идиотам, террористов на пустом месте, чем занято
сегодня большинство их коллег по всей стране.
 Так Адам
самоэтапировался 14 сентября. Дал слово —
сдержал.
— Никто не знает, с каким
сердцем я туда ехал, — объясняет Адам.
16 сентября он явился в
Ачхой-Мартановскую прокуратуру и увидел картину
«Не ждали». Вернее, ждали, но только не самоходом.
Самоходом бегают, а тут прикатил и с места в
карьер: «Говорите, в чем вина. Почему открыли
разыскное дело?».
— Федор Алямкин из
прокуратуры, чья подпись под требованием
этапировать в Чечню, — рассказывает Адам, —
говорить со мной отказался, послал в
республиканскую прокуратуру, потому что дело
взяла она. Я туда, но и там с трудом нашел своего
следователя. Только 29 сентября. Им оказался Аслан
Махмудов. Он так и сказал: «Дело твое дутое,
иди…».
Конечно, дутое, закрытое
еще в 2000 году. Напомню коротко суть. 11 апреля 2000
года семью Читаевых, живших в Ачхой-Мартане,
ограбили. Произошло типичное для того тяжелого
времени (да и для нынешнего) мародерство. Забрали
федералы (в этом конкретном случае — сотрудники
временного отдела внутренних дел
Ачхой-Мартановского района, прикомандированные
из Воронежского обл. УВД) все, что могли: от
дамского белья до видеотехники и фотоаппаратуры.
Братья (Читаевых — четыре брата) возмутились — и
тогда двоих, Адама и Арби, да плюс еще и очень
немолодого их отца забрали. Дело пытались
сфабриковать все в том же Ачхой-Мартановском
ВОВД — били сильно, чтобы взяли на себя воровство
людей и убийства. Но братья ничего не взяли и
прошли весь «чеченский путь»: пытки,
фильтрационный лагерь в Чернокозове, опять
пытки…
И случилось чудо: их
выпустили. И они обратились в Страсбургский суд,
и суд принял их дело к рассмотрению. Арби тем
временем уехал за границу, а вот Адам — в Сибирь,
в Усть-Илимск.
— Я мог бы за Арби тоже
уехать, — говорит Адам. — Но я туда съездил и
вернулся. Этот снег и лужи мне дороги так, как
никакая чистота в Мюнхене или Брюсселе. Тут мой
дом.
Надо знать Читаевых: это
люди с огромным чувством собственного
достоинства, которым не поступаются. В
Чернокозове им, как и остальным, предлагали два
варианта дальнейшего — не тюремного —
существования: или на обмен возвращайся в горы
(так тогда предлагали многим «чернокозовским»,
это силовики сами формировали то, с чем дальше
сражались), или возьми вину на себя (в подрывах,
сопротивлении, убийстве и т.д.), и «мы тебя
амнистируем».
— Я сказал: «Нет. Никогда».
Я ни в чем не виноват и брать на себя ничего не
буду. И в горы не гоните — я просто жить хочу и
работать, — рассказывает Адам.
В сентября 2000-го дело
Читаевых закрыли — и только благодаря упертости
братьев, их неспособности поступиться
достоинством.
Сейчас, в 2005-м, отправляясь
с Грозный в республиканскую прокуратуру на
поиски «своего следователя», Адам уже понимал,
что у него на хвосте сидят какие-то «неизвестные
в камуфляжах». Они и гонца к нему присылали: «Если
не заберешь заявление в Страсбург — все. Или тебя
— или семью».
Адам сказал в прокуратуре:
«Лучше закройте в КПЗ, иначе похитят». Но
следователь Махмудов пошел на чудо, он просто
сказал Адаму: «Езжай отсюда». И выдал
соответствующую справку, вслед за которой
начальник ОВД Ачхой-Мартановского района
капитан Айдамиров написал еще одну: «…дана
гражданину Читаеву Адаму Салаудиновичу, 25.06.1967
г.р. … федеральный розыск в отношении Читаева…
прекращен: разыскное дело № 095010».
И Адам поехал, чтобы не
похитили те же кадыровцы. В аэропорту в Ингушетии
он появился с большой папкой под мышкой. И не
расстается с ней теперь нигде и никогда. В папке
— вся его жизнь. В аэропортах он идет прямиком к
службе безопасности: мол, я могу числиться в
розыске, но это неправда, это по-старому, а вот он
я, в документах. Там у него все: от комсомольской и
солдатской характеристики советских времен до
последней справки капитана Айдамирова,
датированной 4 октября.
Офицеры в аэропорту очень
удивляются, но высоко оценивают такую
откровенную превентивность. Совершенно
очевидно, что в нашей стране, победившей отмену
презумпции невиновности, это папочное ноу-хау
Адама Читаева — отличная находка, имеющая
большое будущее.
Будучи проездом в Москве
из Чечни обратно в Усть-Илимск, Адам написал обо
всем этом письмо Путину — о том, что так жить
больше нельзя: «Уважаемый Владимир Владимирович!
Пишет Вам человек, которому жить в России с
каждым днем становится все тяжелее и опаснее…
Прошу вмешаться в этот беспредел, остановить это
беззаконие, этот террор со стороны
правоохранительных органов, которые вместо того,
чтобы разобраться во всем и начать служебное
расследование в отношении сотрудников ВОВД
Ачхой-Мартановского района, стараются сломить
меня, мою семью, родственников, постоянно
угрожая, запугивая, предлагают идти в горы и
воевать, если не согласен с ними… Владимир
Владимирович, в Чечне пропадают люди до сих пор,
происходят бессудные казни, зверства, поверьте,
жить в Чечне на самом деле очень страшно… Мое
письмо — отчаянный шаг человека, который до сих
пор верит в торжество закона, справедливости в
России… у меня есть серьезные основания считать,
что мне и членам моей семьи угрожает смертельная
опасность со стороны силовых структур».
Сегодня, после Нальчика,
много разговоров, почему это произошло? О мщении
— о праве на него... И я знаю, что говорят
некоторые чеченцы об Адаме Читаеве: потому он еще
не захотел отомстить и пишет письма Путину, что
война пощадила его, не сильно пытали.
Неправда. И Адама, и Арби
пытали так, что нельзя, неэтично написать. Двое из
четырех братьев похоронили своих маленьких
детей. Адам — сына-младенца, у которого от
бомбежек случился инфаркт… Обычная чеченская
история — только очень много достоинства,
которое, как вышло, лишь закалилось от испытаний.
И они очень образованны, чтобы взяться за оружие.
И очень хотят жить по-европейски — по законам, а
не по средневековым понятиям.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой»
20.10.2005 |
|
|
