 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
«МЫ ЖДЕМ ПРЕЗИДЕНТА»
Бесланцы опять дали
власти неделю сроку: или «верхи» начнут говорить
правду о Первом сентября, или будет перекрыта
федеральная трасса
Двор Первой
школы в снегу. Наконец хоть чтото прикрыло серый
пепел — проклятую взвесь теракта. На часах —
утро 17 декабря.
Истекает очередной срок
терпения бесланцев, похоронивших своих близких и
ожидающих, когда же власть сподобится открыть
рот для оглашения хоть кусочка правды. 10 ноября
был такой же митинг, но во Владикавказе, и там по
настоянию людей выступил президент Дзасохов. Он
выдал конкретное обещание ровно через неделю
после 10-го ответить на конкретные вопросы: кто
персонально виноват в такой организации штурма,
как он получился 3 сентября? Было ли в школе
заранее припрятано оружие? Кто лично руководил
оперативным штабом по убийству заложников? И
почему все официозы врали о количестве
несчастных, захваченных в школе, что и привело к
трагическому окончательному озверению
террористов, и как эти официозы ответили за свое
вранье?..
И вот — 17 декабря. Месяц
после той самой обещанной Дзасоховым недели. Где
Дзасохов? Говорят, «работает с документами» в
Москве. И люди решили действовать.
Рыдает бабушка погибшей
красавицы Алены Смирновой: «Зачем жить? Утром
провожать некого…». Потерявшая дочку Рита
Седакова, широко раскинув руки, держит в каждой
по плакату. Главный лозунг: «Ждем встречи с
президентом Путиным!».
Дальше: «Сорвать погоны с
генерала Дзантиева». (Дзантиев — ныне укрывшийся
в Москве бывший глава североосетинского МВД,
снятый после теракта, но в Беслане уверены, что в
федеральном МВД в Москве Дзантиев укрепился и
чувствует себя в безопасности от жертв.)
Еще: «Кто в ответе за наших
детей?», «Наши дети имели право на жизнь!», «Позор
силовым структурам Осетии!».
Единственный позитивный
текст: «Спасибо, «Альфа». Спасибо, «Вымпел».
Женщины так и будут кричать все два часа митинга:
«Нам некому больше сказать «спасибо». Только
«Альфе» и «Вымпелу».
За власть отдувается
высокий красивый молодой человек — первый
заместитель главы администрации Правобережного
района (Беслана) Руслан Дауров. Люди называют его
Русиком. Русик сам закончил Первую школу, и он не
может быть безразличен. Но Русик искренне
стремится к позитиву на месте продолжающейся
трагедии: позитив — это когда без шума и без
журналистов. Но толпа не шутит: «Если не будет
Дзасохова, перекроем трассу».
Чем больше Русик
призывает «не позориться», тем сильнее страсти
против. «Дзасохова! Сикоева!». (Сикоев — нынешний
глава республиканского МВД и первый замминистра
на момент теракта.)
Наконец кто-то «большой»
приезжает. От власти появляется Владимир Ходов, у
кого замом Русик. С Ходовым — еще кто-то
седовласый, представительный. Ходов очень плохо
выглядит и мрачен. Он — между двух огней. У него
внук погиб в школе. И в то же время он должен
как-то закрывать собой изолгавшуюся власть.
— Надо дождаться
результатов следствия, — произносит Ходов и
замолкает.
— Мы не можем, —
отзывается толпа. — Мы неспособны…
Нет ощущения, что и Ходов
«способен». В Беслане не осталось душевных
способов переносить молчанку власти, густо
пересоленную ложью. То Шепель, заместитель
генпрокурора, скажет, что главой оперативного
штаба был лично Дзасохов, и, значит, виноват он. То
выяснится, что Андреев, бывший главный
республиканский фээсбэшник (снят после теракта),
по приказу был назначен таким главой…
Седовласый не выдерживает
— берет слово. Он оказывается сенатором, членом
Совета Федерации от Вологодской области
Валерием Федоровым и членом той самой
парламентской комиссии Торшина по Беслану. На
сей раз сенатор Федоров приехал в Беслан не в
связи с поиском правды, а за детьми, которые были
в заложниках, чтобы увезти их чартерным рейсом
прямо на родину русского Деда Мороза — в Великий
Устюг. Но во дворе Первой школы сейчас на митинге
те, кому некого отправить в Великий Устюг, и они
требуют хоть каких-то объяснений…
— Мы провели 14 заседаний
комиссии… Мы допросили более 400 человек… Мы
получили 654 письма от жителей Беслана и Северной
Осетии… К нам обратились 859 человек… Каждый
четверг выходит пресс-релиз о работе комиссии…
Допрошены причастные руководители —
вице-премьер правительства Александр Жуков,
министр здравоохранения Зурабов, Нургалиев,
Яковлев, руководство МЧС Северной Осетии,
Дзантиев, Андреев…
— А как же президент? А
Патрушев? Эти-то, главные, допрошены?
— Мы сделаем все и найдем
виновных, — продолжает Федоров. — Я честно
говорю: у парламентской комиссии есть и силы, и
желание, мы скажем, кто виноват. Они ответят…
Женщины рыдают. Рита
Седакова кричит: «В каком аду мы горим!». И
Федоров не выдерживает, он снимает свою
ухоженную шапку, его седые волосы сливаются с
цветом снега во дворе школы. Он говорит о своей
маме:
— Вы думаете, я посмею вам
врать? У меня была мама, она мне говорила: «Не
опозорь меня, сынок!». И я ее не опозорю. Правда
будет.
И люди, измученные трауром
и многомесячными чиновничьими измывательствами,
тут же открывают сердца навстречу человеку. «Мы
верим тебе», — звучит над толпой. Приходят к
компромиссу: власть получает отсрочку на неделю.
Если к Новому году хоть часть правды не услышат
эти несчастные пострадавшие люди, федеральная
трасса будет перекрыта.
Беслан на грани — это надо
понимать. Больше врать власть не сможет — это
ясно. Акции гражданского неповиновения выглядят
неизбежными. Отложить их на время уже могут лишь
экстраординарные поступки, каковым является
рассказ сенатора о своей маме, перед памятью
которой он неспособен солгать…
Финал этого дня в Беслане
был хуже начала. В город нагрянули олимпийцы —
великие спортсмены страны с подарками и
обещаниями. Олимпийцы распределились по школам.
Я ждала их в Шестой, на втором этаже, где теперь
учатся оставшиеся в живых дети Первой школы.
Сначала детей было велено подготовить к встрече
со спортсменами, посадив в один большой класс.
Так в кабинете № 22 прошло два часа. Дети
выглядели измученными и потерянными. Учителя
нервничали: ну сколько можно ждать? Стали
подходить напуганные родители: почему дети
задержались?
Наконец раздался звонок
от начальства от образования и поступил приказ
перебазировать всех детей в спортзал, вроде бы
олимпийцам удобнее выступать в спортзале, и
чтобы побыстрее, олимпийцы спешат на самолет…
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
наш спец. корр., Беслан
20.12.2004
|
|
|
