 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
«ПОДВОДНИКОМ ПУМАНЭ» МОЖЕТ СТАТЬ КАЖДЫЙ
Готовится отмена
презумпции невиновности?
По данным
весьма информированного источника в Госдуме, по
парламентским коридорам с подачи Генпрокуратуры
гуляют предложения по отмене основополагающего
принципа соблюдения законности — принципа
презумпции невиновности. Согласно этим
предложениям, бремя доказательств собственной
невиновности должно ложиться непосредственно на
подозреваемых в совершении преступлений,
подпадающих под статьи Уголовного кодекса,
касающиеся терроризма и коррупции.
Естественно, идея
обставлена как антитеррористическая — имеется в
виду, что террористы сильно испугаются, что им
самим себя придется обелять, и шахидизм
прекратится.
Для тех, кто не понял, как
это может выглядеть: вышел на улицу — взяли тебя
под белы руки, и в кутузку, а там следователь,
который говорит: ты готовил теракт, ты
содействовал террористам, докажи, что это не так.
Даже частичное отсутствие презумпции
невиновности означает простые вещи: невиновных в
принципе не останется — «подводником Пуманэ»
может стать любой.
С одной стороны, в
возможность пусть постатейной, но все же отмены
презумпции невиновности просто невозможно
поверить — ведь это нечто из времен инквизиции.
С другой, почему бы и нет?
Когда «идет война народная» — против терроризма?
Лишают же нас сейчас прямо на наших глазах
конституционного права на выборы?.. И если в одной
области президент производит
антиконституционный переворот — почему бы
прокуратуре, хоть она и надзирает за соблюдением
законности, не возглавить крестовый поход против
этой самой законности и ввести
антитеррористическую инквизицию?
Стоит честно признаться,
что никакого грома среди ясного неба тут нет.
Во-первых, попытки скинуть презумпцию как
«старый подход» в эпоху «новых вызовов»
предпринимались и до Беслана. Например, сейчас
эти одиозные предложения проходят в Думе под
кодовым названием «поправок Кехлерова» — по
фамилии того заместителя генпрокурора, который
пару месяцев назад уже публично выступал с
подобными идеями. Хотя в принципе не может так
выступать представитель органа, надзирающего за
соблюдением законодательства во всех остальных
силовых ведомствах. И мало кто тогда заметил. И
практически никто не отреагировал…
Во-вторых: именно это
частично допустимое попрание презумпции стало
сутью и так называемых предложений Лаврова в ООН.
Выступая неделю назад с трибуны Генассамблеи в
Нью-Йорке, наш министр иностранных дел, в
недалеком еще прошлом либерал и западник, выдал
на-гора идею о всемеждународном упрощении,
исходя из «антитеррористической надобности»,
схемы экстрадиции для тех, кто подозревается в
терроризме. Министр Лавров — он не генпрокурор,
он лишь ретранслятор официальной точки зрения
высшего руководства страны. И раз министр Лавров
так и не был опровергнут президентом за
прошедшую после этого выступления в ООН неделю,
значит, такова и точка зрения господина Путина,
даром что он выпускник юрфака.
Наконец, в-третьих.
Попытки разлучить народ с презумпцией — и об
этом тоже стоит напомнить — лишь инструмент
введения Чечни по всей стране. Не более. Уже
больше пяти лет Чечня живет как зона. Без всякой
презумпции невиновности. Внесудебные расправы
без предъявления каких-либо доказательств вины
стали сутью так называемой антитеррористической
операции на Северном Кавказе. Пять с лишним лет
там никто не может рассчитывать, что ему хотя бы
расскажут, что он совершил, — перед тем, как
пытать, расстреливать, стирать с лица земли. В
Чечне, а потом и в Ингушетии, все это время ни одна
из федеральных силовых структур даже и не
вспоминала, что надо бы действовать по закону, а
прокуратура часто взирала на этот разгул как на
неизбежный побочный изъян в работе «санитаров
леса»…
Результат оказался
ужасен: часть людей из тех, кого априори власть
перестала считать людьми, будучи загнаны, как
звери, в угол, превратилась-таки в этих самых
зверей.
И вот теперь те, кто все
это сварганил, уверяют нас в следующем: чтобы мы
спасли вас от зверей, надо и вас загнать в такой
же угол…
Без сомнения, число
предотвращенных терактов, в случае избавления от
ненужных оков презумпции, резко возрастет.
Отчетность будет великолепной. Спецслужбы с
помощью милиции переловят всех террористов и их
пособников, которые без проволочек во всем
признаются. Общественность в лице
Международного правозащитного центра,
учрежденного 27 сентября президентом, будет
регулярно получать информацию о росте числа
раскрытых заговоров — и эта общественность
будет рукоплескать. Силовиков не переставая
примутся награждать орденами из рук президента.
А теракты продолжатся. И
тогда понадобится придумывать еще что-то. И
президент вывесит-таки железный занавес, потому
что враги — они ведь «оттуда», если здесь их уже
нет.
Но теракты продолжатся
все равно. И тут президент ничего не сможет с
собой поделать — народ же будет его умолять
вернуть смертную казнь. Президент уступит и
вернет. Смертная казнь в отсутствии презумпции
невиновности — и для России закроется Европа,
наши люди больше не смогут обращаться в
Европейский суд по правам человека. А зачем,
собственно? Кто чист, тому бояться нечего — пусть
трепещут нечистые. Учитывая растущий, по мере
суда над ним, рейтинг узника Ходорковского, суд
станет представляться ненужной роскошью —
узника легче будет расстрелять как пособника
террористов и коррупционера. Но кроме
Ходорковского останутся еще миллионы. В каждом
городе и поселке — ведь свои недруги у своей
милиции, ФСБ, мэров и губернаторов, сползших вниз
по вертикали, как клоуны из-под купола цирка. И
там тоже начнут избавляться от своих местных
врагов…
У наших ног — бездна.
Похороны презумпции невиновности.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой»
КОММЕНТАРИИ
СПЕЦИАЛИСТОВ
Мы попросили
прокомментировать возможность отмены принципа
презумпции невиновности адвокатов, работавших
по громким делам, в том числе и по делам о
терроризме. Вопрос один: чем чреваты подобные
предложения?
Валерий ГЛУШЕНКОВ,
Московская коллегия адвокатов «Межрегион»,
адвокат по делу Михаила Трепашкина, бывшего
офицера ФСБ, мошенническим образом обвиненного в
разглашении госсекретов за отказ действовать
внезаконными методами:
— Мне не доводилось
защищать террористов. Но отмена презумпции
невиновности — это страшно. Органы прокуратуры
просто не знают, как сейчас выпендриться и
показать свою озабоченность терроризмом. Нам и
так трудно работать — даже при новом УПК,
провозгласившем вроде бы равенство сторон
обвинения и защиты. На практике следователи
просто плюют на это равенство, и чтобы мне,
адвокату, приобщить доказательства, собранные в
защиту обвиняемого, надо очень сильно попотеть.
Если на суде подаешь ходатайство о приобщении
таких доказательств, прокурор тут же вскакивает:
я — против, и судья сразу: согласен с мнением
прокуратуры. Репрессивный характер правосудия
очевиден и без отмены принципа презумпции. На
процессе Трепашкина таких примеров было очень
много.
Думаю, что под марку
терроризма начнут сажать всех. И не важно, за что
— фантазия может настолько разыграться, что
никаких доказательств и не потребуется. В
Долгопрудном под Москвой — помните? — убили
судью Урлину. А я как раз вел то уголовное дело, из
которого выудили подозреваемых в этом убийстве.
Подозрения основывались на том, что тяжело
раненная судья, находясь при смерти, прямо в
реанимации вроде бы сказала следователю, кого
она подозревает в покушении — Валерия Блохина,
бывшего майора милиции, которого судила. Дело
Блохина для судьи Урлиной действительно было
долгим и громким — против старшего
оперуполномоченного Уголовного розыска, который
перешел дорогу милицейским начальникам,
требовавшим от него, чтобы он не действовал
против местных представителей азербайджанской
диаспоры. Блохин не соглашался — и оказался в
конце концов на скамье подсудимых. Но в суде
доказательства вины стали постепенно
рассыпаться… И вот в день похорон судьи Урлиной
Блохин был взят под стражу. Сейчас он в
«Матросской Тишине». К нему приходят следователи
и склоняют дать признательные показания, что он
убил судью. Чтобы согласился, две недели его
держали в Лобне в «черных хатах» — милиционера в
одной камере с уголовниками. То же в «Матросской
Тишине»… Какая презумпция?
Ксения КОСТРОМИНА,
эксперт Центра содействия международной защите,
адвокат, практикующий в области обращения в
Европейский суд по правам человека, один из
адвокатов Михаила Ходорковского:
— Принцип презумпции
невиновности закреплен в Конституции и в
Европейской конвенции (ст. 6). Плюс в
Международном пакте о гражданских и
политических правах. Согласно им, каждый, кого в
чем-то обвиняют, считается невиновным, а
перекладывать бремя доказывания на него —
нарушение этого принципа. Частичная его отмена
станет нарушением наших международных
обязательств. Если мы не будем их выполнять,
руководство РФ должно будет заявить о выходе из
Совета Европы и ООН. То есть мы декларативно
движемся к изоляции.
30.09.2004
|
|
|
