АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

ПОЛИТИКА ЧЕРНОГО НАЛА
Именно ею определяется отношение Кремля к Грузии. Для проведения такой политики нужно поддерживать хаос
       
Россия выходит на военно-грузинскую дорогу. (Фото — EPA)
     
       Как известно, в дни, непосредственно последовавшие за кошмаром Беслана, господа Путин и Иванов (который министр обороны РФ) не придумали ничего более оригинального, как скопировать Буша и ближайших к нему господ, и пообещали нанести превентивные удары по базам террористов и им самим, где бы те ни находились. Всем стало ясно: речь о Грузии, без Шеварднадзе все более выходящей из-под кремлевского контроля. Еще точнее — о Панкисском ущелье, территории, сопредельной с Чечней.
       
       Почему Кремль так ненавидит именно Грузию? Почему Грузия так усиленно сопротивляется кремлевскому контролю? И почему Кремль так болезненно воспринимает сопротивление Грузии? Что есть такое сейчас в этой стране и ее первых лицах, позволяющее Кремлю думать о возможности отбомбиться по территории этой страны? Война России против Грузии — закономерный итог нашей внешней политики? Или сиюминутная случайность, проистекающая из внутренних политических потребностей Кремля? Послебеслановский посттравматический синдром?
       
       Англоязычные
       В ответах на эти вопросы пойдем от простого к сложному, имея в виду, что первопричины многих катастрофических межгосударственных катаклизмов (а война России и Грузии — именно такая катастрофа для всех) надо искать в примитивных вещах, лежащих на поверхности.
       Конечно, Саакашвили — мальчик-отличник. К тому же красавчик и любимчик журналистов со всего света. А отличников, красавчиков и чужих любимчиков Путин давно поубирал со своего фона. А теперь — об «их» дворе: что может видеть и слышать Путин и его круг, встречаясь с Саакашвили?
       Президент Грузии начинается сегодня со старшего советника.
       — Дэниэл Кунин, — представляется он по-английски, и улыбка у Дэниэла совершенно американская, будто вы и есть его лучший друг.
       Он очень симпатичный и очень молодой, он без всякого пиджака, со съехавшим набок галстуком и подкатанными рукавами рубашки. По-русски Дэниэл не знает, хотя и оказывается потомком анархиста Бакунина. Оцените игру рока: Бакунин — семья в эмиграции откинула «Ба», чтобы не светиться революционностью, и вот Кунин — советник грузинского президента с американским гражданством, получающий зарплату в их госдепартаменте. Источник зарплаты — не секрет, Дэниэл сам об этом рассказывает, и весьма весело: как «Миша» приглашал его к себе в старшие помощники и он был в принципе согласен, но сразу поставил все на места — что нищая зарплата, которую может предложить Грузия, ему не подойдет. «Миша» взял да и выбил ему жалованье в США.
       Дэниэл, надо признать, очень влиятельная фигура в грузинской госканцелярии, где все теперь говорят по-английски, — это тут комильфо, как при царском дворе было изъясняться по-французски. И сам президент Михаил Николаевич, и премьер Зураб Жвания, и спикер парламента Нино Бурджанадзе, и заместитель министра обороны Васил Сихарулидзе, и уж, конечно, министр иностранных дел Саломэ Зурабишвили стремятся дать интервью по-английски — естественно, это их право, если так им удобнее.
       Можно себе представить, как в эту атмосферу нарочитой вестернизации попадают наши люди из администрации Путина, привыкшие, что все СНГ в любом случае у ног…
       — А на каком языке вы разговариваете со своим шефом? — спрашиваю потомка Бакунина.
       — Обычно на английском, — отвечает Дэниэл легко и весело, как все, что он делает. — Только когда на переговорах требуется, чтобы никто другой нас не понял, — по-грузински. Я брал частные уроки. И раньше работал в Грузии в НЖО.
       Так — «НЖО» — на Западе именуют общественные организации.
       — И вы из НЖО — прямо в старшие помощники президента Грузии?
       — Да у нас вся госканцелярия сейчас из НЖО, — смеется Дэниэл.
       Бюрократический аппарат, составленный из общественников? Можно себе вообразить, что испытывает наш президент-государственник — ненавистник любых этих «НЖО», когда вынужден контактировать с этаким новым грузинским чиновничеством… А также когда этот американский живчик Кунин-Бакунин при Путине что-то советует на грузино-английском наречии этому неприрученному Михаилу Николаевичу…
       — Что такое — быть американским помощником грузинского президента? — спросила у Дэниэла. И он ответил:
       — 24 часа в сутки предлагать новые идеи. Утром, днем и вечером. Иметь десятки вариантов и предложений по каждому интересующему Мишу вопросу.
       Диагноз сегодняшнего официального Тбилиси: американский трудоголический менеджмент в том его виде, как показывают в американском кино: гамбургеры, никакой субординации, все веселы, оптимистичны и жизнелюбивы. Менеджмент, полностью ориентированный на Запад. Без всяких нюансов. Никакого Северо-Запада в качестве рулевого, никакой политической непредсказуемости, в которых погряз нынешний кремлевский двор. Грузия при Саакашвили — очевидное анти-византийство. Анти-бюрократия. Анти-иерархия. Анти-колония при отрицании наличия метрополии. Кремль же — это все ровно наоборот. Нео-советское византийство. Архи-иерархия. Ностальгия по империи, переплавляемая в реальные шаги по подчинению и прикупу колоний (последний пример — подарок в 800 миллионов налоговых долларов Украине и Беларуси за «союзничество»). Политика провокаций.
       
       Интервью с президентом
       Михаил Саакашвили обаятелен и улыбчив, прям и в выражениях точен:
       — Мы спросили русских: «Что мы делаем не так? За что вы нас не любите? Мы пообещали платить в Южной Осетии пенсии и зарплаты бюджетникам. Разве это плохо?». Русские ничего не ответили. И начались провокационные перестрелки. У нас стоят американские военные, и мы можем показать, как быть дисциплинированными. Мы говорим: «Мы не хотим вооруженного конфликта», а русские наращивают силу. Но мы не позволим повторить то же самое, что было у нас в 92-м году, — это остановило наши реформы. Мы хотим сделать Грузию привлекательной. Разве это плохо? Но очень трудно сказать — откровенно, — что же хочет от нас Россия. Все ее действия в Грузии нерациональны.
       Мы попросили международное сообщество организовать международную конференцию по Южной Осетии — о статусе, о политическом решении по Южной Осетии. ООН, ОБСЕ, Евросоюз поддержали эту идею. Русские отказываются.
       — Когда вы в последний раз говорили с Путиным?
       — Я звонил — меня не соединяют. Я послал два письма Путину. Ответа не получил. (Короткая спонтанная встреча состоялась лишь 16 сентября в Астане, на встрече в верхах СНГ. — А.П.)
       — Как вы отнеслись к заявлению Рамзана Кадырова, чеченского фаворита Путина, послать в Южную Осетию тысячи своих бойцов — и «решить проблему»?
       — Fuck him!
       ...На этой волне в целом и закончили. А теперь о том, что присутствовало в кабинете грузинского президента и не было выражено конкретными словами и предложениями и что потрясло в Михаиле Саакашвили. Он оказался совершенно влюбленным в свой народ. Он говорил о гибели «16 грузинских военных» как о катастрофе: «Когда погибло 16 человек, я должен был принимать решение». И он принял его: отвести грузинские подразделения на безопасное расстояние. Чтобы больше грузинские военные не гибли.
       Я вышла ошарашенная… Ошарашенная контрастом: у нас может погибнуть и не 16, а 16 тысяч военных, но ничто не заставит президента спасти остальных, отведя части на безопасное расстояние… И не размеры России виною, не ее миллионы, а миллилитры души. Эта любовь Саакашвили к своему народу и есть, надо полагать, главная проблема для Путина, вбившего себе в голову, что возрождает империю и за это жизней не жалко. А если уж очевидный курс на империю, то колонии обязаны быть смиренными, и кто там не с нами — тот против… Это — иррациональные причины схватки Кремля с Тбилиси. Дальше — рациональные, то есть финансово-экономические.
       
       «Черные дыры» вместо офшоров
       Что такое сегодня интересы России за Хребтом? За что должна была бы сражаться путинская бюрократия в этом регионе?
       Во-первых, перед Россией стоит задача крепить на Кавказе так называемую российскую «христианскую ось» (осетинскую) в противовес российскому «мусульманскому подбрюшью» (Чечня, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дагестан, Адыгея).
       Как все эти оси сложились — понятно, но необходимость такая есть, и, значит, имеет смысл удерживать в поле своего пристального внимания Южную Осетию — крошечный кусочек земли по ту сторону Хребта от Северной Осетии. Во-вторых, второй интерес, который связан с Абхазией, состоит в том, что и эта полоса земли на Черноморском побережье также очень нужна РФ для обеспечения пути посуху к Армении, единственному ныне остающемуся стратегическому партнеру Кремля за Хребтом (остальных разогнали), куда еще не вошли США.
       Понятны и интересы Цхинвали и Сухуми — им деваться некуда. Цхинвали не скрывает, что хочет соединиться с Владикавказом, а этого никак не сделаешь без Москвы. Сухуми же не видит возможности вернуться в грузинское лоно, и, значит, надо к кому-то приникать, и самое эффективное плечо — Москва.
       На практике, однако, эти советские «замороженные конфликты» преобразовались сейчас в настоящие «черные дыры». И хотя на политической карте мира обе территории обозначены как части суверенной Грузии, и Абхазия, и Южная Осетия де-факто — это зоны без налогообложения, без прозрачных бюджетов, без легитимных органов власти, без платежных средств и всего прочего, что в принципе отличает законную территорию от беззаконной.
       Зачем Кремлю «черные дыры»? Для внутреннего употребления прежде всего. Для простоты впрыскивания черного нала, куда потребуется, для организации всяких черных схем и пр. Это только на словах у нас борются за царствие закона — на деле продолжается политика поддержки территорий, которые в любой момент можно использовать как место для сплава или, наоборот, накачивания неподконтрольной денежной массы. Этакие зоны для тайных операций и поручений, когда не требуется ни в чем никому отчитываться и подписывать хоть какие-то бумаги.
       Российская политика по-прежнему — это политика черного нала. Без него ничего не бывает и ничего не случается. Черный нал — это принцип формирования всех наших ветвей и органов власти. Искусственно поддерживаемый хаос вместо порядка и строго очерченных норм жизненно необходим при такой игре.
       Иметь такие «черные дыры» за пределами своего государства — условия, комфортнее которых не сыскать. Причем это гораздо удобнее, чем офшоры: там нет-нет да что-то кто-то разнюхает, надо суетиться и формировать многоступенчатые структуры прикрытия, что равнозначно опять же вероятности утечки информации. Абхазия и Южная Осетия ничего этого не требуют.
       Для сравнения и понимания: в Советском Союзе роль таких «черных наловых дыр» играли некоторые африканские режимы — Политбюро выставляло их в виде «национально-освободительных», закачивало туда партсредства и проворачивало свои финансовые операции. В России достаточно долго роль такой внутренней «черной дыры» исполняла Чечня, в которой намеренно не создавалась нормальная банковская система (и до сих пор не создана). Но Чечня — она внутри страны, и это ее минус, создающий нервозность: вероятность формальных проверок, всякие КРУ, вдруг прокурор честный откуда-то вылезет, да и аппетиты Рамзана Кадырова со товарищи все растут.
       Абхазия и Южная Осетия в этом смысле сбоев пока не дают. Тут можно все, что нельзя больше нигде. Сюда можно вбрасывать деньги, оружие и наркотики — что и происходит. Можно и сбрасывать — что тоже имеет место. Никакого учета и контроля. Лишь подкармливай неприхотливые тамошние режимы и раздувай пропаганду о «защите российских граждан». И все.
       На первом своем сроке Путин дожал Шеварднадзе до того, что тот, советский олигарх, отлично осведомленный, как и для чего функционируют подобные «черные дыры», сдался, отдав под зону российского «нала» треть грузинской территории. При новом президенте «дело» захромало: Саакашвили почти сразу объявил о политике расконсервации «замороженных конфликтов» — и тут же стал врагом России номер один. И если Аджарию, которая все-таки в меньшей степени трудилась на Москву, а в большей на собственного князя Абашидзе, Путин отдал Саакашвили более или менее спокойно, то за «черные дыры» Цхинвали и Сухуми назначил бой.
       Такая заХребетная игра наших властей требует сурового наказания бомбометанием президента-западника Саакашвили, который сегодня откровенно «fuckсует» старую метрополию и ориентирован на США. Мы же, российские люди, в результате стремительно теряем доброго соседа Грузию. Каждый день и каждый час. Хотя в тесных дружеских отношениях с ней мы абсолютно заинтересованы.
       Отсюда — никакого отношения к стратегическим и вообще каким-либо разумным интересам России на Кавказе нынешняя политика администрации по аннексированию двух грузинских территорий сегодня не имеет.
       И последнее: о любви. Умные люди в двадцать первом веке не толкают любимых граждан на кровопролитие. Беды начинаются, когда граждане — нелюбимые. А власть принадлежит хроническим троечникам.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, наш спец. корр., Тбилиси — Москва
       20.09.2004
       

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»