АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

АБХАЗИЯ: СВОБОДНАЯ ВОЕННАЯ ЗОНА
Официальные лица этой непризнанной республики на Черноморском побережье Грузии, похоже, в точности не знают, за что же борются
       
       При ближайшем рассмотрении Абхазия как бы распадается на две страны-структуры. Страны «ООН—Абхазия» и «Россия—Абхазия». Независимой же Абхазии не заметно точно так же, как более не уловим запах ее знаменитого кофе.
       
       ООН—Абхазия
       В Абхазию прямо не попасть. Только через Тбилиси или Москву—Сочи. Если двигаться из Тбилиси, то Абхазия выглядит совсем как государство с именем «ООН». Полет Тбилиси—Сухуми и обратно стоит 280 долларов США, и заплатить их надо ООН. Путешествие организовано захватывающе и начинается у спецстойки для ооновских полетов в Тбилисском аэропорту. Обслуга — силами ООН. Переброска — самолетом Ан-24 с символикой ООН до Сенаки (еще грузинская территория, но Абхазия вот-вот). В Сенаки — перевалочная база, но выглядит как военная база ООН. Никто не говорит ни по-русски, ни по-грузински. Никаких намеков ни на Россию, ни на Грузию. Аэродромная обслуга и транспорт — от ООН. По летному полю носится веселый толстый человек славянской внешности с шикарными русыми усами, запрещая фотографировать на плохом английском, и поэтому обращаюсь к нему по-русски. Но он отрицательно машет: «Я не местный! Я — Саймон!». На груди у Саймона и правда тоже ооновская аккредитация. Впрочем, даже туалетные коробки полевого образца — и те «UN». Сенаки — как планета вне реальной географической привязки и места на политической карте мира — и ты будто в американском боевике про борьбу очередного Мирового Зла с силами Добра, исходящего с Капитолийского холма. Мелькают нашивки на форменных военных камуфляжах пассажиров — немецкие, чешские, английские, французские, датские, еще какие-то… Им всем в Абхазию можно. Но только не грузинам.
       Саймон кричит: «Сухуми!». Это посадка в вертолет Ми-8 с ооновской символикой на боках. Наконец начинаются 45 минут полета над абсолютно пустым побережьем. Ощущение зоны отчуждения лишь нарастает — внизу никого. А где тысячи отдыхающих? Если и есть где-то «российские туристы», поток которых в Абхазию «все увеличивается», то это не здесь.
       В Сухумском аэропорту сенакская мизансцена повторяется — тут тоже все принадлежит ООН. Наверное, и пальмы. Люди с ооновскими удостоверениями на груди, ооновские же машины вместо такси, которые везут пассажиров ооновского вертолета на забаррикадированную территорию, где живут сотрудники ООН. На улицах, по которым движется кортеж ООН, опять пустынно. Люди появляются изредка, тем более машины. Развалы домов вдоль маршрута следования — чаще, чем строения, в которых можно представить себе жизнь.
       За высокими заборами — Вавилон, люди со всех стран и континентов. Международный город в городе с неопределенным юридическим статусом. Встречает вновь прибывших египетский генерал Хусейн Габаши — он тут командующий, весьма колоритный. В его подчинении 119 военных наблюдателей — офицеров из армий 23 стран мира (Германия, Дания, Франция, Венгрия, Албания, Австрия и т.д.). Ни Грузии, ни России. Генерал объясняет, что их дело — контролировать положение в Гали, Зугдиди и Кодорском ущелье (хотя после захвата в заложники в Кодорском ущелье троих из миссии ООН, произошедшего 5 июня 2003 года, патрулирование этой территории прекращено, несмотря на то что заложники освобождены). Генерал по-западному технологичен и четок; ноутбук в заданном ритме меняет диапозитивы на стене: «ООН в Гали», «Миссия в ущелье», «Мы помогаем проводить электричество»; вовсю тянет растворимым «Нескафе», ничто не напоминает хоть о какой-то географической привязке к местности. С тем же успехом вся сцена могла иметь место на далеких островах в Тихом, к примеру, океане.
       Так где же абхазский суверенитет, за который отдано столько человеческих жизней?
       
       Россия — Абхазия
       За ним надо ехать вперед, в неизвестность, за забор — покинув страну «ООН». Выезд оформлен так, будто неизвестность враждебная. Служба безопасности строга.
       Сухумские улицы встречают мусором и провалами в асфальте. Торговли особой не заметно, магазинов исключительно мало. Половина домов, заметно, нежилые. Многие стены обвалились, на них выросли деревья — нищету виртуозно скрывает роскошная тропическая растительность. Там, где все-таки видны следы человеческого обитания, — все отсыревшее, лет двадцать не крашенное, с осклабившимися кирпичами из-под штукатурки. Заметны красивые остовы — развалины южных особнячков. Совершенное «back in the USSR» — можно фильмы снимать про застой 70-х и 80-х в естественных декорациях.
       Собственно, это поиски «государственного информационного агентства Абхазии «Апсны» — там выдают аккредитации для встреч с первыми лицами суверенной Абхазии. Пустынно. Везде пахнет мочой, и откуда-то беспрерывно течет ржавая вода, которую люди набирают в пластиковые бутылки. «Апсны» оказывается комнатой на четвертом этаже разваливающегося типично советского райисполкомовского здания. У нас таких тоже полно, но в них понаделали евроремонтов, и теперь они — чьи-то офисы, вполне симпатичные. По коридорам же сухумского райисполкома ходят женщины с макияжем советского образца — евроремонт и сюда не пришел. И это ни о чем не свидетельствует, кроме нищеты: первое, что на лишние деньги покупают женщины в любых точках бывшего СССР, — это хорошую косметику.
       Злая тетка в комнате «Апсны», не желая представляться, читает нотацию, что «без нее никто не примет», и выдает бумажки, которые потом никто в правительстве и не спрашивает.
       «Первые лица» сидят за углом от «Апсны». Путь в две минуты. Вокруг — самый центр Сухуми, но людей по-прежнему очень мало. А те, с кем удается поговорить, прячут глаза и стараются прямо не отвечать даже на вечно злободневные вопросы — например, какая тут зарплата у большинства... Только настойчивость приносит неуверенный ответ: «Где-то тысяча..».
       — Чего?
       — Естественно, рублей.
       Можно ли себе представить, что в Чечне, воюющей за независимость, имеют хождение грузинские лари?.. Впрочем, наши рубли не привели Абхазию к счастью и процветанию. Состоятельных и счастливых не заметно. А вот прошлые прелести явно утеряны: легкий бриз не приносит даже намека на аромат знаменитого абхазского кофе.
Игорь Ахба, министр иностранных дел Абхазии. (Фото Анны Политковской)       Правительство Абхазии — это здание советского райкома с признаками неизбежного тления в отсутствии ремонта. «На хозяйстве» в этот день лишь двое первых лиц самопровозглашенной республики — остальные «на выезде». Астамур Тания, помощник президента Абхазии по политическим вопросам (президент Ардзинба тяжко болен уже два года), и министр иностранных дел Игорь Ахба. Господин Ахба работает министром всего два месяца. Господин Тания — куда более публично известен как упертый идеолог абхазской независимости (от Грузии). Из кабинета министра Ахбы, выдержанного в советском стиле: диван, графин, два стакана, Абхазия, оккупированная ООН, выглядит «независимым государством с будущим ассоциированным членством в Российской Федерации». Ни его, ни господина Тания ничуть не беспокоит экспансия международных сил — людей со всего света. Их травмирует только возможное наличие грузин. Чтобы не допустить грузин и в будущем, на 3 октября в Абхазии намечены президентские выборы.
       Считается, что голосовать будут около 200 тысяч человек из 320 тысяч, которые тут живут (до войны было 530 тысяч), причем только 18 процентов из них — абхазы, остальные — весь бывший советский интернационал, 75 процентов которого приняли российское гражданство вслед за советским. Естественно, без согласования с Грузией, чьей территорией, согласно политической карте мира, вывешенной, к примеру, на территории ООН, Абхазия все еще является. По каким законам люди будут голосовать, отсюда неясно — и будет ли результаты местных выборов утверждать Александр Вешняков?.. Это тайна, о которой «первые лица» говорят с легкой полуулыбкой: мол, сами понимаете…
       Но не понимаю. Выборы 3 октября не признаются международным сообществом, и наблюдателей не будет. Официальный старт предвыборной кампании — 3 сентября — и это все, как у нас. Реальным претендентом считается Александр Анкваб (общественно-политическая организация «Возрождение»). Трио главных претендентов выглядит следующим образом: собственно Анкваб, также Рауль Хаджимба, нынешний премьер-министр, и Сергей Багапш (глава Черноморэнерго — абхазский аналог РАО «ЕЭС» — идет от блока объединившихся движений «Единая Абхазия» и «Амцахара»).
       — Видите, что у нас — полновесная демократия? — спрашивает министр Ахба. — Много политических сил. Но всех объединяет главный лозунг — независимость от Грузии и ассоциированное членство в РФ.
       — Что это такое — «ассоциированное членство»? И как быть с Грузией? Может, она не согласится?
       — Де-юре и де-факто мы — независимы от Грузии, — объясняет министр. — С момента войны у нас нет государственно-правовых отношений. Мы пытались пойти на большой компромисс — создание союзного государства с Грузией, но Тбилиси отказался от переговоров в таком формате. В 1999 году у нас прошел референдум, вследствие которого был принят акт о государственной независимости Абхазии. Теперь мы не исключаем возможности ассоциированного членства в РФ при сохранении нашей независимости.
       — Но в чем же оно заключается? Что будет ваше, а что — наше?
Астамур Тания, помощник президента Абхазии. (Фото Анны Политковской)       Министр затрудняется с ответом, и объясняет Астамур Тания:
       — Общая оборонная политика, таможня, пограничная служба, единая валюта…
       — А в чем тогда ваш суверенитет?
       Ответа нет.
       — Собственно, вы — граждане чего?
       Оба — РФ. Наши люди. Министр иностранных дел — уже 38 лет с пропиской в Москве. Господин Тания добавляет:
       — У меня — двойное гражданство: абхазское и российское.
       — А как выглядит абхазский паспорт?
       — Пока его нет. Выдача абхазских паспортов — в завершающей стадии.
       — Их сейчас печатают? Где?
       — За границей… — неуверенно говорит господин Тания.
       — Каков бюджет Абхазии в 2004 году?
       — Около 15 миллионов долларов. Маленький, конечно.
       — Из чего он складывается?
       — В основном — доход от курортной сферы. За два года поток туристов из России увеличился в 6 раз. Угроза Саакашвили расстреливать мирные суда никак не отразилась на желании приехать к нам. Благодаря, конечно, позиции российского руководства, которое заявило, что будет защищать своих всеми возможными средствами, включая военные. В бюджете еще — таможенная пошлина от РФ и с моря. Сельхозпродукция полностью вывозится в Россию.
       — Какова налоговая ставка в Абхазии?
       Ни министр, ни помощник ответить не могут, переглядываются. Похоже, налогов они не платят, и тут зона российского коммунизма.
       — Где вы подаете налоговую декларацию?
       И министр, и помощник пожимают плечами:
       — Получаем зарплату за вычетом налогов.
       — Где?
       — В Москве.
       Неприятный разговор о важных деталях прерывает аромат сухумского кофе. Наконец-то! Изящные чашки вносит в кабинет секретарь министра Ахбы. И разговор уходит в хорошее, в историю: о крепости, еще со славяно-варяжских времен, русско-абхазских связей.
       — Много людей из России воевали за нашу независимость и в начале 90-х. Было много волонтеров тогда, несмотря на грузинскую пропаганду. Мы им благодарны, — гордо рассказывает министр Ахба.
       — Гелаеву и Басаеву тоже?
       — Гелаев воевал тут всего неделю. Басаев командовал Абхазским батальоном.
       — В Абхазии он считается героем?
       — За боевые заслуги Басаев награжден медалями и орденом Леона. Леон — абхазский царь.
       — Если Басаев у вас тут появится, Абхазия его примет как героя?
       Министру Ахбе трудно. Спасает господин Тания:
       — Много лет прошло. Обстоятельства изменились. Гелаев совершал рейд из Кодорского ущелья в Панкисское под прикрытием грузинского правительства, и поэтому Гелаев уже не может считаться героем.
       — А Басаев? Он будет выдан России, если появится в Абхазии?
       — Да. У нас — договор о правовой помощи с Россией. Мы настроены на сотрудничество с Россией в поддержании региональной стабильности.
       — Можете ли вы быть частью Грузии ради этой региональной стабильности?
       — Мы исключаем любую форму объединения с Грузией. Это исторически изжило себя полностью.
       — А готова ли абхазская диаспора экономически поддержать вас?
       — Готова. Более 700 тысяч абхазов живет по миру. Мы заинтерсованы в их натурализации. Но объективные причины препятствуют. Предки этих абхазов покинули нашу землю более 150 лет назад и сейчас адаптированы к условиям других стран, скажем так, более цивилизованных. Очень трудно с транспортом. Использование аэропорта возможно только с разрешения международных организаций. Все — только через Сочи. Сейчас железнодорожные войска России ведут ремонт полотна, чтобы можно было проехать от российско-абхазской границы до Сухуми. В первой декаде октября, наверное, первый поезд пойдет. Но грузинская сторона очень сопротивляется. Хотим восстановить и сквозное движение до Армении — Грузия тоже против, по геополитическим мотивам. Сейчас Армения имеет самую дорогую экономику в мире — все товары идут по воздуху. Грузия же фактически поддерживает изоляцию Армении, так как Армения — единственный сегодня стратегический партнер России на Южном Кавказе, кроме нас, в условиях, когда США активно борются тут за свое влияние. Российское влияние подорвано, развиваются новые коммуникации, которые не связаны с РФ. Вот и остались у России только мы да Армения.
       Политграмота, конечно, более чем понятна, но ясно и другое: Абхазия далека хоть от какой-то независимости. С одной стороны, это территориальный придаток России, где нет никаких четких законов, и поэтому это «черная дыра». Но с другой, Абхазия — международный анклав, и стоит слетать ооновским чартером маршрутом Тбилиси—Сенаки—Сухуми, чтобы понять, где могла бы оказаться сейчас Грузия, не попытайся она адаптироваться к миру и Вселенной напрямую, минуя Россию.
       …Последняя деталь: в аэропорту Сухуми — центральное объявление. «Абхазские государственные авиалинии» предлагают полет над морем и Абхазией. По-английски, естественно. Рекламу сопровождает фотография советского военного истребителя. Военный туризм?
       
       Окончание — в ближайших номерах.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, наш спец. корр., Сухуми
       02.09.2004
       

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»