 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
«МЫ ЛЕЖИМ С ДЕТЬМИ НА ПОЛУ! ПОМОГИТЕ…»
Предварительный итог
ночного захвата Ингушетии боевиками: 57 убитых,
сотни раненых. И тела двух боевиков
Вечер 21
июня. Сразу после одиннадцати. Начинаются звонки
из Ингушетии — там много знакомых и друзей. «У
нас тут ужас! Война! — кричат в трубку женщины. —
Помогите! Сделайте же что-нибудь!».
В телефонном эфире —
автоматный треск и множественный «Аллаху,
акбар!» на его фоне. «Мы все лежим на полу! Мы —
женщины и дети! Помогите!»
Кричу: «Кто с кем воюет?».
И: «Кто вас защищает?». В трубке — уханье
гранатометов и канонада орудий. Конечно, женщины,
распластанные с детишками на полу, не видят, кто
их там защищает, но… Защищал ли хоть кто-нибудь?
Война в этом телефонном
эфире будет идти до рассвета. Всю ночь с 21-го на
22-е, полную ожидания смерти и чувства
беспомощности. Ночью в Москве ничего не сделаешь.
Телеканалы уже не работают — информационные
службы разбрелись по домам. Ответственные
сотрудники правоохранительных органов
поотключали мобильные и отдыхают. Мертвая зона.
Хочешь — убивай, хочешь — грабь, генералы
отдадут приказ лишь к утру…
Так и получилось. Когда с
рассветом боевики стали уходить, военные,
которыми набиты Ингушетия и близлежащие регионы,
вышли наконец воевать «из мест постоянного
базирования» и стали «организовывать
преследование». Около четырех утра. Даже
полетели вертолеты. Но было уже поздно.
Рассвело. На улицах лежали
трупы. И гражданских, и людей в форме. Подавляющее
большинство из них были милиционерами — из МВД
Ингушетии, из Назрановского ГОВД и РОВД,
Карабулакского отдела милиции… Еще — прокуроры,
сотрудники ФСБ. Среднее офицерское звено силовых
ведомств Ингушетии оказалось выкошено. Еще —
пожженные машины и здания. Стало ясно, что
большой отряд боевиков сумел полностью
перекрыть Назрань, одновременно напал на город
Карабулак и станицу Слепцовскую, выставил свои
посты везде, где хотелось, и убил каждого, кто
ехал через эти посты с удостоверением сотрудника
правоохранительных органов, а одновременно и
попавших им под руку просто людей. Свидетели,
говорившие с боевиками, утверждают: на «их»
постах стояли и чеченцы, и ингуши, и «славянской
наружности», и называли себя басаевцами.
До двухсот-трехсот
басаевцев одновременно? Когда все силовики,
включая чеченских, уже года три как докладывают
наверх, что боевиков осталось не более 50, а то и
вовсе 20—30? И вот-вот их всех переловят?
А результат?
Организованная боевая операция, о которой
разведка не донесла. Которую Масхадов открыто
пообещал в интервью радио «Свобода» двумя днями
раньше, но те, кому положено, не обратили
внимания, мол, кто такой Масхадов? И в итоге
операция, которой никто ничего не смог
противопоставить. Ни Кадыров со своим полком, ни
многотысячная Ханкала. Ни еще более
многотысячный резервный Моздок. Ни 58-я армия,
базирующаяся в Осетии, откуда пришла часть
боевкиов. Ни 14 тысяч чеченских милиционеров.
Так есть ли эта разведка? И
есть ли этот полк? И 14 тысяч милиционеров?
Функционируют ли Ханкала и Моздок? В
действительности?
Ингушская
трагедия продемонстрировала то, что и так
известно каждому, кто в теме. Всего этого в
реальности — как реально действующей силы — нет.
Система защиты создана лишь для того, чтобы
ДЕМОНСТРИРОВАТЬ президенту борьбу. Но не
бороться. И именно поэтому пропадают бесследно
люди — тысячи, которые исчезли в никуда после
встречи с «неизвестными вооруженными лицами в
камуфляже и масках». Это происходит, когда
требуется предъявить наверх очередную
«антитеррористическую» отчетность: «нам нужен
результат».
А вот воевать, кропотливо
работать с агентурой — извините...
И это еще не все. В ночь на
22-е были смельчаки, которые выходили из домов,
подходили к «их» блокпостам, просили: «Уходите»,
— и тут понимали, что среди захватчиков — «свои».
Ингуши. И их так же много, как и чеченцев.
В конце прошлого и
зимой—весной нынешнего года в Ингушетии
начались массовые похищения людей силами
«неизвестных в камуфляже и масках», а молодежь в
ответ стала уходить «в горы», чтобы отомстить.
Так создавался ресурс для этой бойни.
И если оборонявшиеся
милиционеры — это те, кто, не дождавшись подмоги,
выполнил свой долг до конца, геройски погибнув в
бою, то на какой счет отнести гражданских? Таких
же, как и мы, но попавших под колесо плохо
написанной истории?
Боевики, естественно,
несут полную уголовную ответственность за их
гибель — сомнений тут нет. Но равную
ответственность несет и власть.
Говоря о причинах
случившегося и категорически осуждая всякого,
кто посмел поднять руку на другого и убить его,
невозможно не думать о реальности, которая перед
нами. Почему люди берут в руки автоматы и идут
воевать в 2004 году?
Дальше — одна история,
которую рассказал мне тот, кто непосредственно в
ней участвовал, убежденный федерал — сотрудник
правоохранительных органов, десять лет воюющий.
История эта многое объясняет в том, почему
боевики одержали победу в партизанском рейде на
Ингушетию...
Зимой этого года был
уничтожен ВЕСЬ Грозненский джамаат. Дотла. Если
кто-то и остался, то один-два человека. Для не
интересующихся войной в Чечне поясню: джамаатом
принято называть ячейку ваххабитов, сражающихся
против федералов. Джамааты законспирированы, но
время от времени их выкашивают, потому что
богатство и разветвленность родственных связей
на Кавказе — тому помощник. Членами Грозненского
джамаата зимой нынешнего года были в основном
16—18-летние парни — то есть те, кто к началу
второй чеченской войны был 11—12-летним, в первую
не воевал вовсе и Масхадов им не кумир. Они —
призыв второй войны. Насмотревшись методов
«антитеррористической операции», они и вступили
в джамаат.
Итак, Грозненский джамаат
— вооруженное боевое подполье и главная опора
сил сопротивления — к концу февраля 2004 года был
ликвидирован. К апрелю—маю ликвидаторы
обнаружили, что в джамаате — точно такое же число
новых членов, как было в начале зимы. Места
уничтоженных заняли новые бойцы. Тут же. Это —
правда жизни.
Сила действия равна силе
противодействия. И речь сегодня надо вести о том,
что если бы кто-то хотел мира, то с 2000 года уж
точно надо было отдать все силы тому, чтобы не
допустить ухода молодежи «на ту сторону», чтобы
не было подпитки и почвы для этого, — там же не
детский садик с играми в ручеек, там учат «родину
любить», в том числе и методом сожжения
беременных женщин вместе с машиной, если женщина
едет с федералом.
Допустили уход. Всеми
силами пихали молодежь. Делали все возможное,
чтобы она строем шла в горы. К лету 2004 года
получилось всего лишь структурирование войны:
вот тебе законные бандформирования, а вот
незаконные. У всех — погоны и камуфляжи. Все
стреляют, убивают, грабят, мучают. «Законные»
силы преуспели во внесудебных казнях и
расправах. Незаконные ответили стратегией
партизанской войны по высшему разряду. То есть
«антитеррор» своими вихрями только и делал, что
пять лет подряд постоянно репродуцировал террор,
и теперь в Ингушетии никем не остановленные
боевики сожгли беременную вместе с машиной, в
которой ехал человек с удостоверением
правоохранительных структур…
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
24.06.2004
|
|
|
