 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ЧЕЧЕНСКОЕ «ЛЮБЭ» — ЭТО ОДНА ЖЕНЩИНА, ПОЮЩАЯ СВОИ ПЕСНИ ПО-РУССКИ
Никто не
знает, как стать популярным. Как родить песню, под
которую будут плакать и мужчины, и дети, и
женщины, передавая и переписывая кассеты, слушая
еще и еще, не обращая внимания на слезы?..
У Лизы Умаровой, бывшей
актрисы, а теперь скромной продавщицы книг, это
получилось так. В сентябре прошлого года она
ехала из Грозного в Нальчик, чтобы за сто
долларов в тамошней студии знакомый музыкант
записал сочиненные Лизой несколько песен
патриотического, гражданского содержания. Песни
нравились друзьям и родственникам, и, собственно,
все… Ничто не предвещало ничего другого.
ДОСЬЕ
Лиза Умарова родилась и
выросла в Казахстане. По профессии — актриса
драмтеатра, закончила Ярославский театральный
институт, но муж запретил играть на сцене.
Работала директором дома культуры в Грозном до
начала первой чеченской войны. Потом
превратилась в беженку. Сыну — 14 лет, дочкам — 10 и
8 лет.
Ехать от
Чечни до Кабардино-Балкарии два часа, Лиза
устроилась на заднем сиденье трескучей
грозненской маршрутки, и та затарахтела к выезду
из города, по «местам боевой славы». Горы мусора
вместо домов, бомбовые провалы в устоявших
стенах, зияющие пустоты «там, где встречались мы
с тобой», — грозненский экстрим, превращенный в
будни.
— Я смотрела на эти руины
и в сотый раз думала, какой же ужас нас окружает…
После Москвы, например, — рассказывает Лиза
Умарова. — Ну чем наш город — не герой? Если Киев
— город-герой? И Ленинград тоже?.. Думала-думала, и
пошли слова и музыка. Записала их в блокнотик.
Приехала в Нальчик. Начали работать. «Какую
первую песню будем писать?» — спросил музыкант.
Я: «Грозный — город-герой». Он: «Но в твоем списке
такой нет». Я: «По дороге придумала». Музыкант
послушал и сразу сказал: «Она будет хитом».
Сегодня «Грозный —
город-герой» в Чечне, как газмановские «Офицеры,
офицеры» — в военной среде. Прямое попадание в
самую точку тысяч сердец, измученных фронтовым
ПМЖ. «…Грозный! Ты сегодня — город-герой. Грозный
— и все чеченцы гордятся тобой. Хоть твои улицы
развалены и наше детство под завалинами. Но мы
гордимся, столица, тобой. Грозный —
город-герой»…
Это — припев. Остальное —
про то, как «ты не дрогнул, не сдался, не пал»... И —
многократный гортанный выкрик низким Лизиным
голосом: «Грозный! Ты сегодня — город-герой!».
Песня о том, что каждый в Чечне видит вокруг и
чувствует по этому поводу. И о том, что можно
очень постараться и унизить целую республику,
доведя народ до полного молчания, и даже утешать
себя: мол, все сдались на милость победителю. Но
песни народ будет любить только те, которые
расскажут о совершенно противоположном: о
неуничтоженной гордости, о недрогнувших сердцах,
о стойкости.
В прошлом сентябре, когда
Лиза вернулась из Нальчика и выпустила кассету
из своих рук: сначала друзьям подарила, а те еще
кому-то, и далее по цепочкам знакомых, песня о
Грозном сразу заняла первые места чеченских
хит-парадов. На базарах, естественно. Других нет.
«Когда-нибудь это будет гимн нашего города, —
говорили мне люди. — Слушай, и ты все поймешь про
нас. Важны слова».
— На «Кавказе» (блокпост
на выезде из Чечни в Ингушетию) меня недавно
задержали, — продолжает звезда. — «Это
какая-такая Лиза Умарова? — спросил охранник,
крутя паспорт. — Которая поет?» Действительно, я
сама себя слышу, проходя блокпосты, — федералы
крутят. Я очень испугалась, что за мои песни меня
сейчас тут задержат и я пропаду, — ответила: «Нет,
другая. Та, наверное, на «Мерседесе» ездит, а я
пешком». Охранник согласился: «Конечно, на
«Мерседесе». Тысячи кассет продаются».
Лиза — женщина несколько
не от мира сего, витает где-то на своей орбите. ВСЕ
ее кассеты расходятся только пиратским способом,
она же не получает ни гроша, не может ни за чем
уследить и что-либо в свою пользу наладить, хотя и
мечтает об этом и по-прежнему живет продажей книг
и тем, что присылают братья из Казахстана.
Сейчас бездомная (дом в
Грозном разрушен, документы сгорели) Лиза с тремя
детьми снимает квартиру в Москве — «чтобы детям
дать хорошее образование», — и там у нее полстола
на кухне. Вот и вся тайна творческой лаборатории
звезды. Песню «Русские матери» придумала, стирая
в ванной.
— Я терла белье и думала:
до какой же степени наши слезы и наше горе —
чеченских и русских матерей — одинаковы? Пришли
строчки… Я все бросила, записала слова на кухне и
вернулась к стирке…
— А о ком песня
«Гармонист»? Она людям так нравится… Не о том ли
музыканте, которого все знали, — он играл на
центральном рынке в Грозном и погиб в первую
бомбежку в октябре 99-го? Того гармониста многие
помнят.
— Нет, это совсем другая
история, это было в прошлом году. На том же
центральном рынке я часто слушала гармониста —
он играл старинные чеченские мелодии, которые и
моя мама исполняла, а она давно умерла. И вот в
очередной раз гармониста на рынке, на привычном
месте, не оказалось. Я спросила женщин, торгующих
там, они объяснили, что он убит. Сочинила песню… Я
тоже слышала от людей, что многие считают: эта
песня о гармонисте, погибшем в начале войны.
Сколько бы я ни убеждала, что это о другом, никто
не слышит. Ну пусть будет так… Песня — о всех
погибших в войну чеченских гармонистах…
— А к кому вы обращаетесь
песней «Вставай, Россия!»?
— Ко всему народу
российскому. И к чеченцам, конечно, тоже. Войну
затеяли не только русские, но и чеченцы. Я
обращаюсь: «Люди, опомнитесь! Кричите о том, чтоб
война была закончена». Руслан Аушев как-то
говорил, что, когда был «Норд-Ост», он шел по
Москве и удивлялся: там — сотни людей под
прицелом, а в другой части города — бары,
рестораны, казино открыты… Равнодушия к боли
других много вокруг. У каждого — свой протест
войне и равнодушию. Мой протест — в этой песне. Я
все-таки не думаю, что «Грозный — город-герой» —
хит. Очень это спорно. Мужчинам, заметила,
почему-то нравится «Душа моя». Мальчик
девятилетний плакал. И старик плакал. Это песня,
которую я сочинила, как только началась вторая
война. В 99-м. «Душа моя… Куда б ни мчали нас мечты,
душа моя, ты лишь в Чечне находишь счастье и
покой, душа моя… О, сколько бед перетерпели мы с
тобой, душа моя. О, как страдали мы с тобой, душа
моя, но лишь в Чечне…».
— Вы поете в сборных
концертах чеченских артистов?
— Нет. Это пир во время
чумы. Да меня и не приглашают, потому что знают
мою позицию, — я не пойду. В Москве меня зовут в
рестораны наши богатые чеченцы. Две тысячи
долларов, три тысячи за вечер предлагают. Иногда:
«Приди хоть на час, спой». Я говорю: «Вы слышали
мои песни?». Они: «Да». Я: «Так вы, наверное, не
поняли, о чем я пою. Еще раз послушайте «Вставай,
Россия!», первая строчка — для вас. «Вам — Канары,
казино, рестораны. А в Чечне идет война…». Обычно
трубку положат, и все. Некоторые начинают
злорадствовать: что из себя корчишь. Но я не корчу
— это просто моя душа. Я так живу.
— Но вы бы могли на
вырученные деньги сразу записать все оставшиеся
песни!
— Конечно. Но… Не могу.
В Москве тип песенного
исполнения, подобный Лизиному, называется
гражданской попсой — с упором на последнее
слово. То есть Умарова — этакое чеченское «Любэ»
в одиночку с примесью Газманова: простые мелодии,
повторить которые несложно, и патриотические
духоподъемные тексты.
Заметно лишь одно отличие.
В Москве эта разновидность музостихосложения в
прогнозируемые хиты — давно старательский
промысел и золотая жила на фоне неосоветских
настроений толпы. Когда Расторгуев поет по
телевизору якобы с чеченской передовой, то ни у
кого нет сомнений, даже у фанаток, что это
подделка — рисованные декорации. Но война,
тюрьма — и хит выпечен. Лиза же — действительно
прямиком с фронта, слова ее простые, но настоящие,
какие говорят друг другу, вылезая после
обстрелов из подвалов.
Она с той стороны фронта,
где столпились люди, попавшие под колесо и не
знающие, что еще придумать, чтобы уцелеть.
Собственно, Умарова и запела только потому, что
сама попала под то же колесо и терпеть мочи
больше не осталось. Что же касается «звездизма»,
то он пришел случайно, Лиза ни на что не
рассчитывала, поэтому и пользоваться не умеет.
Другие чеченские исполнители, работающие
сегодня, поговаривают о песнях Умаровой: мол,
примитивно, непрофессионально…
Конечно, аранжировки не
киркоровские. Но где взять другие, если по сто
долларов за восемь песен, а «новые чеченские» —
богатая диаспора, предпочитает спонсировать
Алену Апину и Авраама Руссо?.. Звук плывет, басы
недотягивают, голос дрожит.
А люди — плачут. Учителя,
кандидаты наук, крестьяне, министры, матери
погибших… Все.
И тут еще раз об одном
феномене, связанном с Умаровой. Она — самая
популярная певица и на блокпостах в Чечне.
Офицеры, не выходящие за пределы Ханкалы, главной
военной базы на окраине Грозного, просят сегодня
тех, кто бывает в Грозном, обязательно вернуться
с кассетой Умаровой. Чеченская гражданская
лирика перебивает «Давай за»…
Получается: хотя в Кремле
не верят ни единому слову о чеченской войне,
которое было бы произнесено вне контекста борьбы
с международным терроризмом, — те, кто находится
непосредственно в эпицентре этой «борьбы», уже
думают иначе. Не все так примитивно, как кому-то
легче предполагать.
— Почему вы пишите и поете
песни по-русски? Чтобы военные вас услышали?
— Нет. Просто это мой язык,
я выросла на нем.
— Как проходит ваш день —
самой популярной чеченской певицы 2004 года?
— В ожидании звонка, что
мне кто-то сделает заказ на книги.
— А заказ на песни ждете?
— Нет. Предложений о
поддержке я не получала.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
24.05.2004
ЛИЗА УМАРОВА. «ГРОЗНЫЙ — ГОРОД-ГЕРОЙ»
1. Грозный — город герой
2. Слепой гармонист
3. Душа моя
4. Вставай, Россия!
5. Нохчичоь
6. Чеченская женщина
7. Родина
8. (название неизвестно)
|
|
|
