ОСТАЛСЯ МЕСЯЦ ДО ОКОНЧАНИЯ СЛЕДСТВИЯ ПО ДЕЛУ «НОРД-ОСТА»

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ОСТАЛСЯ МЕСЯЦ ДО ОКОНЧАНИЯ СЛЕДСТВИЯ ПО ДЕЛУ «НОРД-ОСТА»
Власть готова похоронить ответы на главные вопросы, А истину развеять по ветру

       15 января в здании Московской городской прокуратуры следователь управления по расследованию бандитизма и убийств Владимир Кальчук, возглавляющий следственную бригаду по делу «Норд-Оста», принял делегацию общественной организации жертв терактов «Норд-Ост», в которую в октябре прошлого года объединились бывшие заложники и семьи погибших, от имени которых делегация и пришла к господину Кальчуку. Повод — близящийся срок окончания расследования, намеченный на 23 февраля, и опасения нордостовцев, что они так и не узнают правду о гибели их близких. Господину Кальчуку были заданы главные вопросы, волнующие людей, но по сути он не ответил ни на один. Зато сказал много другого разного.

       «Паспорта на стол!» — с этого приказа Кальчука, собственно, встреча и началась.
       «РОО «Норд-Ост»? Что это такое! Кто признал эту организацию?» — этим продолжилась.
       — Давайте поговорим как человек с человеком, — предложила Татьяна Ивановна Карпова, мать погибшего в заложниках Александра Карпова и лидер организации «Норд-Ост». — Сколько террористов уничтожено? Скольким удалось бежать?
       — По нашим данным, все террористы, которые были в здании, уничтожены. Но стопроцентной гарантии дать невозможно.
       — А зачем убили всех боевиков?
       — Ну убили, и все. Это спецслужбы решают — они рискуют жизнями, когда идут, и я им не вправе ничего говорить, кого уничтожать, а кого нет. По-человечески у меня свое мнение, по закону — свое…
       — Считаете ли вы, что на видеопленке, которую опубликовала «Новая газета», таким образом мог быть уничтожен кто-то из заложников? (№ 90 — кадры, относящиеся к 26 октября 2002 года, снятые в 6.51 на пороге театрального комплекса на Дубровке, где неизвестная женщина в камуфляже целится и, возможно, стреляет из пистолета в неизвестного мужчину с закованными назад руками.)
       — На пленке никто никого не добивает. Это так журналисты хотят представить, что добивают. Мы назначили экспертизу. Там труп перетащили с места на место, а женщина просто показывает, куда. Мы знаем, чей это труп.
       — Чей?
       — Не скажу. Вам что-то скажешь, а вы скажете, что брехня.
       — Это труп Влаха? (Геннадий Влах — москвич, о котором известно, что он прошел в захваченное здание искать своего сына. — А.П.)
       — Да, это труп Влаха. Экспертиза это докажет.
       (НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ. Кальчуку известно, что сын Влаха Роман и его бывшая жена Галина, внимательно изучив пленку, категорически отказались признать в человеке, в которого целится женщина, Геннадия. При этом не соответствует все: осанка, волосы (Влах был с сильными залысинами, у неизвестного человека волосы свисают), одежда (сам же Кальчук предъявлял сыну и Галине совсем иные предметы одежды и обуви для опознания, чем те, в которые одет неизвестный на пленке).
       Татьяна Карпова:
       — Вы признаете, что было мародерство в зале после штурма?
       — Признаю. Ходили спасатели, спецслужбы. Увидели кошелечек, хвать — и себе в карман. Потому что люди. Страна у нас такая. Зарплаты у них мизерные.
       — Так вы расследуете факты мародерства?
       — Ну что вы… Нет, конечно.
       — Каждый день у меня толпа людей. Они в отчаянии. Они хотят знать правду о гибели близких. Матерей из-под машин вынимают… Вы намерены привлекать к ответственности должностных лиц за неоказание помощи?
       — Если бы вам дали, как на Западе, по миллиону долларов, все вы бы сразу замолчали. Поплакали немного — и замолчали.
       Владимир Курбатов, отец погибшей Кристины, 13-летней артистки мюзикла:
       — Я бы не замолчал. Все равно бы правду искал. Когда и где умерла моя дочь? Так и неизвестно.
       Адвокат Людмила Трунова (она присутствовала на этой встрече):
       — Почему труп погибшего заложника Григория Бурбана был обнаружен на Ленинском проспекте?
       — А кто это сказал?
       — В Басманном суде в деле есть протокол обнаружения, там — понятые, все как положено.
       — Я не знаю этого протокола.
       Татьяна Карпова:
       — Почему тело Геннадия Влаха кремировано как тело террориста?
       — Это к вам не имеет отношения. Вы задавайте вопросы по Карпову.
       — Вопрос по Теркибаеву. (Речь о Ханпаше Теркибаеве, одном из членов отряда террористов, покинувшем окруженное спецслужбами здание «Норд-Оста», впоследствии — сотруднике администрации президента Путина, и неожиданно погибшем в конце прошлого года в автокатастрофе. — А.П.)
       — Теркибаева там не было. А Политковская нам не способствовала. Отказалась давать информацию о Теркибаеве. Сказала: «Ничего не знаю».
       — Но как вы объясните, что Романова и Влах прошли в здание «Норд-Оста» через все оцепления?
       — Ну как-то прошли.
       — Но если эти прошли, значит, кто-то из террористов также мог выйти?
       — Я допускаю, что кто-то из них вышел до штурма.
       — Значит, и Теркибаев мог выйти? Есть ли у вас список, кто входил и кто выходил? Проверяли ли вы всех?
       — Да, проверяли. Но если мы будем идти на поводу всех этих ваших… И если все ваши бумажки признаем… То следствие никогда не закончится. Закрытие — 23-го, но вы же все время что-то заявляете — и продление возможно.
       — Есть ли обвиняемые по делу?
       — Реальных обвиняемых нет.
       — Но Талхигов осужден?
       — Да, за два слова восемь лет получил. Такой же авантюрист, как Теркибаев.
       Адвокат Людмила Трунова:
       — Можно ли нам подавать на компенсацию морального вреда, раз Талхигов признан пособником террористов? Как в деле по взрывам домов? Мосгорсуд ведь присудил там взыскать в пользу жертв серьезные суммы с Крымшамхалова и Деккушева?
       — Да ничего с них они не получат… И вы не получите. И Басаева поймают — ничего вы с него не получите.
       Татьяна Карпова:
       — ФБР также ведет расследование…
       — Ну и что? Америка, тоже мне… Если жертвы на Марс полетят, и там будут что-то требовать.

       Вместо послесловия
       В конце двухчасовой встречи пришлось вмешаться и напомнить господину Кальчуку о правде по делу Теркибаева. После очень долгих просьб следователь Тимошин (подчиненный Кальчука) пришел-таки в редакцию нашей газеты и собрал все сведения, которыми редакция располагала. Под протокол.
       Реакция Кальчука на эти напоминания оказалась неадекватной. Он попросил уняться и больше не писать, иначе он «намекнет» жертвам «Норд-Оста», что номер мобильного телефона моего сына был, например, обнаружен в базе данных телефона, которым пользовались террористы, «и тогда посмотрим, что они с вами сделают… И вообще можно поинтересоваться, какие лично у вас были связи с террористами. У вас и вашего сына…».
       Ввиду вышесказанного вынуждена продолжить серию напоминаний господину Кальчуку. Во-первых, надо было в те дни вести переговоры — и я это делала. Во-вторых, помощником в этом был мною выбран действительно мой сын — Илья Политковский. Он делал это мужественно, честно и открыто, пытаясь спасти в том числе и жизнь своего близкого друга Ильи Лысака, музыканта норд-остовского оркестра. Лысак, находясь в захваченном зале, использовал личные связи с моей семьей, чтобы так же мужественно, не думая о последствиях, содействовать переговорам: именно он, ныне очень тяжело больной человек, отдал свой мобильный телефон террористам, и те по нему разговаривали и со мной, и с моим сыном, уточняя время, в которое я должна была войти в захваченное здание. А также и с Сергеем Ястржембским, помощником президента.
       Так бы поступило в те дни подавляющее большинство. Судя по всему, человек, стоящий у руля расследования норд-остовской трагедии, думает иначе.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       19.01.2004