ПОЛНАЯ ПРОКУРОРОКАДЕТОФИЛИЯ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ПОЛНАЯ ПРОКУРОРОКАДЕТОФИЛИЯ
Беспрецедентный поворот на процессе по обвинению бывшего нижневартовского милиционера Лапина в военных преступлениях — прокуратура наказала судью всего лишь за однократное невыполнение требований подсудимого

       30 октября в Грозном по требованию прокуратуры на неопределенный срок приостановлен судебный процесс над Кадетом. (Кадет — «чеченское» прозвище Сергея Лапина, бывшего офицера милиции из Нижневартовска, обвиняемого в похищении и пытках 26-летнего грозненца Зелимхана Мурдалова.) Это — первое за всю вторую чеченскую войну дело, которое Верховным судом РФ назначено к слушаниям именно в Чечне, когда федерального военнослужащего пытаются осудить за военные преступления в ходе «антитеррористической операции» по месту совершения этих преступлений. Процесс над Кадетом идет в Октябрьском районном суде Грозного (председательствующий — Майербек Межидов). Предыдущие заседания состоялись 14 и 24 октября.

Кадет. (Фото из архива "Новой газеты")

       ДОСЬЕ
       КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПРЕДЫДУЩИХ ПОПЫТОК ПРИВЛЕЧЬ КАДЕТА К ОТВЕТСТВЕННОСТИ.
       Январь 2001 г. — Кадет и группа «хантов» (бойцы Ханты-Мансийского сводного отряда милиции) похищают Зелимхана Мурдалова в Грозном. Прокуратура Чечни возбуждает уголовное дело № 15004 (ст. 286, 292 и 111 УК РФ). 14.01 Кадет скрывается из Чечни в Нижневартовск.
       Сентябрь 2001 г. — статья «Люди исчезающие. В Чечне продолжают пропадать люди, и никто за это не отвечает…». (№ 65 «Новой газеты») об истории похищения Зелимхана Мурдалова и требование к МВД хотя бы уволить Кадета из Нижневартовского РОВД.
       Сентябрь и октябрь 2001 г. — Кадет присылает в редакцию электронные письма с угрозами убить автора статьи, только в июле 2002 г. прокуратура возбуждает уголовное дело № 200201389\46.
       Октябрь 2001 г. — история оказывается на контроле МВД РФ, Кадет попадает во всероссийский розыск.
       Февраль 2002 г. — Кадет обнаружен и арестован
       Май — июль 2002 г. — Кадет освобожден под подписку о невыезде по решению Пятигорского горсуда как «социально неопасный». Прокуратура ЮФО начинает спускать дело на тормозах. Нижневартовская прокуратура несколько раз, одно за другим, закрывает уголовные дела против Кадета.
       Октябрь 2002 г. — Кадет присылает в редакцию новое письмо с подтверждением предыдущих угроз
       Август 2002 г. — август 2003 г. — прокуратура «теряет» значительную часть дела Кадета, редакция публикует то, что «потеряно», в частности фотографии Кадета. Кадет требует возбудить уголовное дело за разглашение материалов дела. Басманная межрайонная прокуратура г. Москвы отказывает в возбуждении.
       Январь 2003 г. — начинается кампания «Международной амнистии» за справедливое правосудие в деле похищенного Зелимхана Мурдалова.
       Май 2003 г. — дело попадает в Верховный суд Чечни.
       Июль 2003 г. — ВС ЧР его отпихивает обратно в Верховный суд России. По дороге «теряется» половина материалов дела.
       Сентябрь 2003 г. — после публикации об истории «потери» утраченные тома «воскресают». ВС РФ опять отправляет дело в Чечню.
       Октябрь 2003 г. — начало и приостановление дела в Октябрьском райсуде Грозного.

       …Процесс был назначен тривиально — на 10 утра. Но судья Межидов в зал заседаний упорно не являлся. После полудня публика занервничала — может, срочно заболел? — и тогда охрана по секрету сообщила, что судья… уехал.
       То есть как — «уехал»? Знающие люди объяснили, что с утра в суде на улице Поповича, как назло, отключили телефон, то есть судья остался наедине с собой — без «телефонного права». А тут как раз прокуратура затеяла очередную интригу в духе московского времени. В 10.10 в кабинет Межидова проследовала Антонина Журавлева — представительная блондинка из Ставрополья в красивом костюме, прокурор и государственный обвинитель на процессе Кадета. Войдя, она сообщила Межидову, что прокуратура возмущена действиями судьи — подана надзорная жалоба в Верховный суд Чечни. За проявленную им смелость на предыдущем заседании — Межидов посмел не удовлетворить требование обвиняемого Кадета перенести процесс подальше от Чечни, в то место страны, которое он, Кадет, посчитает для себя безопасным… И это еще не все — гособвинитель Журавлева, продолжив нанесение моральных ударов по судье, дала ему понять, чтобы он и не смел сегодня выносить решение об аресте Кадета, находящегося под подпиской о невыезде (предполагает явку в суд по первому требованию), но нагло прогуливающего одно заседание за другим, и принудительной его доставке в Грозный… Госпожа Журавлева, ничего не скажешь, смотрела вперед — именно 30 октября ожидалось такое решение.
       Так Межидов вконец растерялся и очень расстроился. А тут еще телефон молчит… Вот судья срочно и снялся — за советом к начальству, в Верховный суд Чечни: что ему, собственно, дальше делать с Кадетом? Если прокуратура распоясалась?..
       Только в 12.30 по комнатам и коридору прошелестело: «Приехал!», и через пару минут Межидов открыл заседание. Московский адвокат Станислав Маркелов, защищающий интересы потерпевшей семьи Мурдаловых (их сын похищен Кадетом), сразу же потребовал ареста обнаглевшего подсудимого. Маркелов предоставил суду заключение президента Независимой психиатрической ассоциации России и врача-специалиста высшей квалификационной категории с 42-летним стажем Юрия Савенко — объяснения на тему, может ли Кадет участвовать в суде и что означают проблемы с адаптацией, на которые ссылался Кадет как на причину неявки:
       «Согласно соверменным представлениям, зафиксированным, в частности, в Международной классификации болезней… расстройство адаптации — это вызванное локальным или длительным стрессом состояние затяжного внутреннего дискомфорта… которое сопровождается некоторым снижением продуктивности в обычных делах и рассматривается как пограничное между нормальной реакцией на стресс, горе и легким психическим расстройством… В спектре психических расстройств это один из наиболее легких диагнозов, не чреватых какой-либо опасностью. Указанный диагноз не может служить основанием для неявки в суд и неприсутствия в зале судебного заседания… Диагноз обычно не рассматривается как достаточное основание для выдачи листка нетрудоспособности. Более того, одной из распространенных причин расстройства адаптации является ситуация неопределенности, ожидания каких-то неприятных событий, например, предстоящего судебного разбирательства. С точки зрения психотерапевтической тактики в таких случаях показано форсирование предстоящих событий, а не уклонение от них..».
       Судья приобщает заключение к материалам уголовного дела, и слово получает госпожа Журавлева. Ее речь сбивчива, нелогична — ритор она неважный, но суть куда как ясна — это типичное адвокатское выступление. Она ищет любые зацепки, только чтобы не расстроить Кадета арестом, намеренно не замечая абсолютно беспардонное игнорирование им законов страны:
       — Да, конечно, у нас нет подсудимого… Но предупрежден ли доктор, дававший Лапину справку, об ответственности за дачу ложных показаний? (А кто его должен был предупреждать? Кадет? Разве не прокуратура? — А.П.) Можно провести ему очную судебно-психиатрическую экспертизу… По месту жительства… (То есть в Нижневартовске — как хочет Кадет. — А.П.) И у меня есть другое ходатайство… Вы отклонили ходатайство Лапина о коллегиальном рассмотрении… (Это то, что требовал Кадет 24 октября — рассмотрения дела не единолично судьей. — А.П.) А до этого вынесли противоположное решение в июле… Прокуратура вынесла протест… Надо отложить процесс… До окончания проверки.
       Только не подумайте, что до окончания проверки того обстоятельства, почему Кадет откровенно презирает суд. Все наоборот — до окончания проверки действий судьи Межидова, посмевшего потребовать «обязательной явки Лапина С.В. в суд 30 октября». Перевернутый мир королевства кривых прокурорских зеркал России. Обвинители требуют наказания судьи за ОДНОКРАТНОЕ НЕВЫПОЛНЕНИЕ НИЧЕМ НЕ ОБОСНОВАННЫХ, НЕЗАКОННЫХ УСЛОВИЙ ОБВИНЯЕМОГО. Вот уж правда — живем мы во времена абсолютной прокурорской независимости. И от закона, и от логики, и от чести, и от совести. Зато — при полной прокурорской зависимости от руководящей линии партии и правительства, формулируемой на кремлевском холме. На сей раз так старается ради послаблений палачу и похитителю… прокуратура Южного федерального округа (глава конторы — Сергей Фридинский, заместитель генерального прокурора России), которая, согласно законодательству, обязана следить за прямо противоположным — за соблюдением законности и интересов прежде всего жертв.
       …Судья Межидов выбегает из зала. На Астемира Мурдалова, отца похищенного Кадетом Зелимхана, больно смотреть — он обхватывает руками низко опущенную голову, будто ту разрывает изнутри. Госпожа Журавлева демонстративно открывает детектив Марининой. Судья быстро возвращается: «Рассмотрение приостановить на неопределенный срок…». То есть Межидов пал под прокурорским катком, а Верховный суд республики, выходит, дал ему совет смириться. Довольная силовым успехом, прокурор тут же покидает помещение деловым и гордым шагом: Кадет опять отбит. Астемир Мурдалов что-то громко восклицает в отчаянии. Публика стоит в молчании — как оплеванная. Или наказанная. Действительно, ну как добиться в нынешней Чечне действия закона и прекращения похищений и бессудных казней, если и суд, и прокуратура — главные законники на оккупированной неопознанными бандами территории — против этого?.. И жертвы по-прежнему обречены на беззащитность?
       «Волки джихада!» — красуется свеженькое граффити на обстрелянной «коробке» Октябрьского райсуда. В правильном месте, выходит, красуется. То, что творят прокуратура и суд в Чечне, — прямо на руку тем, кто это малюет. Прокуроры — как и вся прогнившая система так называемой «борьбы с терроризмом на Северном Кавказе» — и есть настоящая группа поддержки терроризма.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, Грозный
       03.11.2003