|
|
|
|
|
|
АННА СТЕПАНОВНА ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ВООРУЖИТЬ И ОБЕЗВРЕДИТЬ
Московский адвокат
Михаил Трепашкин остается в КПЗ по
сфальсифицированному делу — в нарушение всех
норм действующего УПК
Сначала
общество узнало, что хоть по закону и
категорически нельзя, но если требуется, то можно
— просто так обыскать, например, кабинет
адвоката Антона Дреля и выгрести оттуда
документы его доверителей. И только потому, что
Дрель — адвокат нового «врага народа» № 1
Ходорковского, а также «неналогоплательщика» № 1
администрации нашего президента.
Теперь же, в результате
наглой провокации, арестован еще один столичный
адвокат — Михаил Трепашкин. Ему попросту
подбросили пистолет. Прямо на его глазах. Не
стесняясь понятых. И если теперь Ходорковский
все ж таки существует в привилегированной части
«Матросской Тишины», — то адвокат Трепашкин, о
котором телевидение не трезвонит, вот уже неделю
как спит прямо на каменном полу в КПЗ
подмосковного города Дмитрова, в полном смысле
слова разделяя судьбу своих подзащитных.
Как же все было? Устами
самого адвоката — Михаил Иванович сумел
передать на волю письмо.
«22 октября 2003 года на 47-м
км Дмитровского шоссе у поста ГИБДД меня ждали не
менее 7 сотрудников ГИБДД, несколько человек в
гражданском с автоматом, автомашина с понятыми.
Поводом задержания, со слов сотрудников ГИБДД,
явилась ориентировка о нахождении у меня в
машине оружия. Меня выдернули из потока машин,
когда я ехал в Москву. Двигаясь по крайней левой
полосе, самой дальней от ГИБДД, я остановился и
пошел навстречу сотруднику ГИБДД. Он заявил, что
им необходимо обыскать машину. В ходе обыска
сотрудник ГИБДД Курский вынул из-под
светоотражающего балахона сумку размером 20 х30 см
и попытался ее сунуть под заднее сиденье. Я успел
опустить сиденье — и сумка упала сверху. Я ее
подхватил и вернул Курскому, заявив: «Кончай
наглеть. Это не мое и забери обратно». Тот взял
сумку, расстегнул и достал оттуда пистолет, а
затем вынул из него обойму с патронами. После
этого все сотрудники ГИБДД и их заранее
приготовленные понятые побежали в одну из комнат
поста ГИБДД. Слышно было, что они спорили, что
описывать — пистолет ПМ или пистолет ИЖ. Как я
понял, у них было два пистолета… Дважды
сотрудник ГИБДД докладывал кому-то, что по
ориентировке они задержали автомашину и изъяли
пистолет. На столе лежала книга с записью примет
и номера моей автомашины.
Всеми руководил один
молодой человек, по просьбе которого и был
подброшен пистолет. Оперативный работник
Дмитровского УВД после беседы со мной признал,
что это дело рук УФСБ РФ по Москве и Московской
области, и заявил, что лучше бы они это делали в
Москве, а не у них на территории, вовлекая в
грязные дела.
После задержания меня
бросили в камеру с клопами и вшами, без матраца,
табуретки и лежака. Можно было только стоять или
лежать на деревянном полу, загаженном дерьмом.
Ночью по всему телу и одежде ползали клопы и вши.
Жутко было смотреть, не то что ощущать…».
27 октября Трепашкина
вывезли в Дмитровский городской суд. Заседание
председательствующий А. Иванов объявил закрытым.
Там оказалось, что подброшенный пистолет ПМ РВ №
7195 ранее принадлежал какому-то таможеннику и
числится в розыске с 7 августа 1996 года, когда
исчез при нападении боевиков на таможенный пост
на территории Чечни. Вот тебе на! Откуда же
потерянное семь лет назад в Чечне оружие могло
оказаться в сумочке у сотрудника ГИБДД Курского
под Москвой? Суд этим вопросом не озадачился.
Поэтому поможем ему.
Естественно, Чечня — это
черная оружейная дыра. И в ту, и в эту войну.
Используя эту легализованную «черноту», многие
федералы, отправляясь домой, «в Россию», как тут
говорят, оформляют свое оружие как пропавшее при
налете боевиков и увозят его с собой. Это самое
очевидное из объяснений, оно на поверхности,
поскольку ситуация — рядовая. И об этом все
знают. И если принять такую версию, то выходит,
что нынешние подмосковные либо гибэдэдэшники,
либо фээсбэшники (а скорее всего, именно
последние, ведь многие бывшие таможенники
влились именно в ФСБ, особенно если у них есть
опыт Чечни) занимаются тем, что освобождаются от
своего нелегального чеченского оружия. Лучший
путь, естественно, подброс — можно сразу две цели
поразить. И служебный рост возможен, и избавление
от грехов.
И вот тут возникает
вопрос: почему все это именно против адвоката
Трепашкина? Ведь у нас, как известно,
подбрасывают лишь кому надо. Кому насолил этот
человек?
С одной стороны, Михаил
Иванович — обычный столичный адвокат. Из тех, кто
не любит светиться и трудится как вол, — рабочая
лошадь нашей адвокатуры. Ведущий массу дел таких
же, как мы, обычных граждан, у которых возникли те
или иные проблемы. Знакомы мы сто лет. Он часто
заходил в нашу редакцию и много и горячо
рассказывал о своих делах — о
милиционерах-беспредельщиках, например. В
последний раз — о 15-летней девочке, случайно
оказавшейся не в том месте и не в то время,
которую подставили участковые, только чтобы
выгородить свою «подопечную» — районную
проститутку… Чуткий, совестливый защитник.
Однако
у самого Михаила Ивановича тоже были проблемы. С
прошлым. И вот в этом, видимо, соль. Раньше
Трепашкин работал в ФСБ. И публика может его
помнить по известному делу Березовского — когда
в 1998 году группа офицеров ФСБ отказалась убивать
Бориса Абрамовича, хотя их об этом попросило
начальство, и выступила с публичными
разоблачениями на пресс-конференции. Все офицеры
этой группы, и Михаил Иванович среди них, были
потом уволены и подались кто куда. Александр
Литвиненко бежал в Великобританию и теперь
политический эмигрант. А Михаил Иванович остался
в России, не захотел уступать, стал судиться с
ФСБ, был восстановлен на работе, после чего ушел в
адвокаты.
Естественно, ФСБ не забыла
нанесенных обид — ведь сам Патрушев тогда давал
показания в суде — и мстила, как ума хватало.
Трепашкину уже подбрасывали и автомат, и патроны,
но дела рассыпались. Потом завертелась история с
«Норд-Остом» — Михаил Иванович помогал
журналистам информацией, которой обладал,
разобраться, кто такой, к примеру, Абубакар —
второй человек в отряде Мовсара Бараева и
фактически командир теракта 23 октября 2002 года. И
ФСБ возмутилась бывшим сотрудником с новой
силой. В последнее время некоторые товарищи,
оставшиеся в ФСБ, говорили Михаилу Ивановичу по
старой дружбе: уйди на дно или вообще уезжай —
или тебя «запрут»… Но Михаил Иванович продолжал
открыто работать. Уверяя, что есть же предел
наглости…
Оказывается, нет. Ошибся
бывший сотрудник ФСБ.
«Мне пытаются вменить,
что 7 августа 1996 года я вместе с чеченскими
боевиками участвовал в разбойном нападении на
таможенный пост на территории Чеченской
Республики. Вот куда пошли!» — так написал
Михаил Иванович, который НИКОГДА НЕ БЫЛ В ЧЕЧНЕ,
из Дмитровской КПЗ нам на волю, прося о помощи.
В пятницу — 31 октября,
адвокату Трепашкину должны предъявить обвинение
(ведет дело следователь Юрий Шевяков). Неужели
так никто и не разберется в вопиющем беззаконии?
В том, что действия милиции и прокуратуры в
данном случае полностью противоречат УПК — той
его части (ст. 52), которая специально, чтобы
обезопасить адвоката от тех, кто захочет ему
отомстить, регламентирует порядок возбуждения
уголовного дела против адвоката? И требует
задержания его только ПОСЛЕ соответствующего
решения суда? И так же — обыска? И кто ответит на
сей раз за грубейшее нарушение закона?
Сегодня многие говорят о
том, что каждый век в России должен иметь свой 37-й
год — черное время бессудных расправ спецслужб
над своими противниками. И крупными, и любыми.
Похоже, мы как раз и допрыгались. Прямо сейчас, на
наших глазах, происходит вырождение
неосталинизма из демократической пены,
относительно которой у многих была иллюзия, что
демократия прочно встала на ноги. Роды, как
водится, принимает «поднимающаяся с колен» ФСБ —
опять лидер «правоохранителей», которой явно
надоело общество с раскрученными гайками, как
она себе нас представляет. Отсюда и результат.
Законы опять все больше отдельно, а спецслужбы —
отдельно. Как при советских вождях.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой газеты»
30.10.2003
|
|
|