ПАЛЕСТИНА № 2. ТЕРАКТЫ, КОТОРЫХ НЕ БЫТЬ УЖЕ НЕ МОГЛО

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ПАЛЕСТИНА № 2
ТЕРАКТЫ, КОТОРЫХ НЕ БЫТЬ УЖЕ НЕ МОГЛО

       Почему это случилось? Почему именно там? И сейчас? В Чечне – два теракта за неделю. Бесконечные похороны. Хирурги не отходят от столов. Крупное пополнение в армии российских сирот.
       А власть? А мы?
       Спотыкаясь, власть (в разных обличьях) ринулась к микрофонам, чтобы заявить: нас не проведешь, это, мол, «Аль-Каида», верьте нам, люди. Пусть ее никто не видел, но ведь всем известно, что она вездесущая: этакое подручное «мировое зло», политически удобное во всех отношениях... Благодаря «Аль-Каиде», поднявшей, согласно объявлениям, голову в Чечне, Путин опять почти помирился с Бушем, обменявшись антитеррористическими речовками.
       А мы как же?.. Где, собственно, мы?
       Скоро четыре года, как в Чечне идет вторая война. На боевые бомбометания все так же летают самолеты. Блокпосты привычно обстреливают пространства вокруг себя. Гибнут те, кто попадается под руку. Бойцы все более разрастающегося отряда Кадырова шныряют по селам в поисках врагов своего шефа. Люди в камуфляжах и масках увозят на БТРах граждан в не известных для их семей направлениях. На окраинах сел буднично взрывают чьи-то тела. Отдельно – руки, отдельно — ноги. Но и это считается удачей – иметь, что похоронить.
       Больше трех тысяч семей вообще ничего не знают о своих «зачищенных» родных. Прокуратура никого серьезно не ищет. Суды играют роль декораций, оттачивая искусство вынесения приговоров о краже курицы или коровы, – людьми не интересуются. Толпа отцов и матерей сгинувших в никуда сыновей ежедневно прочесывает республику и близлежащие регионы, но на них мало кто обращает внимание.
       Общество с антитеррористически промытыми мозгами в целом спокойно взирает на нечеловеческие мучения нации, превращенной в изгоев.
       Первым серьезным звонком был «Норд-Ост». Публика задумалась: а так ли у нас все правильно в Чечне? Та ли там политика? И кто они такие – кто был с Бараевым? Почему и за что им нужно было отомстить?
       Тогда власть удар отбила. Сказала: было много ошибок «у нас», «с обеих сторон», но теперь давайте двигаться к миру, смиримся с потерями, организуем референдум, потом проведем выборы, и айда жить по-новому, вот деньги к тому же.
       Российское общество быстро и легкомысленно успокоилось – «Норд-Ост» стал забываться.
       А в Чечне как раз продолжилась все та же жизнь, что и до референдума, только еще сложнее. Никаким миром и не запахло. Референдум – эта многомиллионная (в денежном исчислении) игрушка — не изменил сложившийся баланс ни на йоту. Федералы лишь сделали вид, что уменьшились числом. А боевики, защищающие себя, но давно разучившиеся защищать свой народ, остались на тех же позициях.
       Только количество бесследно похищенных в 2003 году побило рекорд того же периода 2002-го – потому что разнузданность людей с оружием переросла всяческие границы.
       Новая конституция выступила спонсором новой волны насилия. Да еще Кадыров, согласно конституции 23 марта, получил титул «и.о. президента», на почве чего стал совсем уж баем, агрессивнее и наглее прежнего, а отряд его охраны окончательно превратился в человекоуничтожающую машину, то есть проблему еще более серьезную, нежели подразделения федералов.
       Особенно и неожиданно выделился на этом фоне в последние месяцы Наурский район, доселе, на протяжении первых лет войны, более или менее спокойный в боевом отношении. За Наурским райотделом ФСБ потянулся хвост жестокого губителя и мучителя людей. Дошло до того, что сюда стали свозить мужчин даже из беженских лагерей Ингушетии: «неизвестные в камуфляже» и там хватали «бесследно увезенных», пытая в Знаменской (так называется наурский райцентр), в здании отдела ФСБ, выбивая признания, что боевик. Немногих впоследствии выдавали за выкуп. Большинство исчезало. Прокуратура, как привыкла, помалкивала. Местная милиция расписывалась в собственной никчемности против ФСБ. Ходить к Кадырову и его людям было бесполезно – там, в Грозном, в лучшем случае разводили руками, в худшем спускали с лестницы как врагов.
       Куда идти простому человеку?.. Здраво размышляя – некуда. Болезненно – мстить. И только мстить. А душевно здоровых в нынешней Чечне на фоне бесконечной и циничнейшей из войн почти нет.
       После референдума тут стало напряженнее, чем до него, потому что конституционный фарс, ничего не изменивший к лучшему, оказался мучительнее и унизительнее предыдущих лет войны. Полная безысходность и незащищенность внизу – на фоне обильной лжи о мире, льющейся сверху. Что легло на благодатную почву – на все более разгорающийся посленорд-остовский синдром — героизацию образов тех, кто пришел в Москву в октябре 2002 года, чтобы захватить заложников в театре ради смутных целей и задач. Героизацию, которая стала стремительно превращать Чечню в Палестину № 2.
       Смерть за кого-то стала казаться счастьем в зоне «проведения антитеррористической операции». «Антитеррор», каким его презентовала Чечне федеральная сторона, родил террор как подвиг.
       Так докатилось до прошедшей недели. Взрыв именно в Знаменском не мог не случиться – потому что это была исполнена программа личного мщения в адрес конкретно Наурской ФСБ. Попытка ликвидировать Кадырова – то, что случилось в Иласхан-Юрте близ Гудермеса, — также должна была произойти рано или поздно. По той же причине — потому что это тоже программа личного мщения.
       Лозунг об «Аль-Каиде» — как самое простое, на что можно спихнуть ответственность за цепь новых кровавых трагедий... И самое примитивное, чем можно убаюкать сознание общества, мечтающего быть убаюканным.
       А что же Масхадов? И иже с ним? Взявшиеся когда-то воевать и силой оружия защищать свой народ?
       Теракты прошедшей недели, возвестившие палестинизацию второй чеченской войны, делают невозможным дальнейшее горно-лесное пребывание бывшего полковника Советской армии в том же качестве, как до того. Ситуация: или – или. Или – политическое небытие. Или — говори: что можешь, в конце концов, для своего народа? И кем хочешь быть? Вечно продажным Арафатом? Прячущимся за женские спины? Опирающимся на плечи подростков, так и не успевших пожить?
       Час икс для всех. Хотим ли мы жить, как в Израиле?

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой газеты»
       19.05.2003