 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
КТО ИЗ БЫВШИХ ЗАЛОЖНИКОВ УМЕР В ТЕЧЕНИЕ ПОЛУГОДА «ПОСЛЕ ГАЗА»?
Власть отказывается
вести полноценное расследование по «Норд-Осту».
Поэтому рождаются мифы
Вокруг
«Норд-Оста» — трагедии, происшедшей в октябре 2002
года в Москве — по-прежнему множество слухов и
домыслов. Они касаются всего. В том числе и того,
как живут «после газа» те, кто спасся, и семьи тех,
кто погиб. Часть этих людей, как известно, судится
с государством за право узнать истину о
случившемся. Другие молчат, не желая ничего знать
и ни в чем участвовать. Накануне майских
праздников адвокат Игорь Трунов — защитник тех,
кто подал иски к московскому правительству о
возмещении нанесенного им морального и
материального вреда, — выступил с сенсационным
заявлением о том, что уже после «Норд-Оста» от
последствий пережитого воздействия скончались
«около сорока человек», бывших в заложниках.
Первый наш
звонок был Игорю Леонидовичу. Фамилий этих
сорока человек он не знал, но отослал к
активистам региональной общественной
организации по защите пострадавших от терактов,
которые, по его сведениям, в данный момент заняты
сбором информации об умерших впоследствии
заложниках и после майских праздников «вывесят
ее на свой сайт». В апреле, как известно, в такую
общественную организацию самопомощи
объединились члены семей, потерявшие своих
близких на Дубровке. Большинство из ее членов и
есть клиенты адвоката Игоря Трунова, то есть
истцы в Тверском межмуниципальном суде Москвы и
теперь в Мосгорсуде.
Тем не менее Татьяна
Карпова, мама погибшего в Театральном центре
Александра Карпова, истица и активист этой
организации, сказала, что подобными сведениями
также пока не располагает, но, действительно,
намерена искать информацию о состоянии людей,
бывших в заложниках. Ирина Храмцова, дочь
Александра Храмцова, умершего от газа артиста
оркестра мюзикла, и одна из создательниц новой
организации жертв теракта, подтвердила «Новой
газете», что ей вообще ничего не известно о том,
каким образом родилась эта цифра...
Что же выходит? И почему
такое получается?
Все очень просто. За
прошедшие после трагедии полгода власть с
успехом демонстрировала обществу лишь три вещи
по поводу всего, что касается «Норд-Оста».
Во-первых, что власть
сделала все, что могла, и поэтому — «хватит
наконец!».
Во-вторых, что «мы
одержали победу над международным терроризмом»
и это победа с официальными героями, а вовсе не
поражение с жертвами, требующими ежедневного
внимания, и поэтому помогать тем, кто пострадал,
личное дело тех, кто пострадал, а не власти.
В-третьих, она, власть,
сосредоточивает свое внимание не на том, что
позади, а на том, что впереди, — и до поры до
времени такой дорогостоящей игрушкой «вопреки»
было возрождение мюзикла, загубленного терактом.
То есть всячески
побеждала идеология, а не факты. И поэтому
началось время мифов — на том месте, где общество
должно было получать информацию. И именно отсюда
все проблемы с «сорока умершими»... Никто
фактически ничего точно не знает, а усилий
общественности для выяснения полной истины не
хватает. Усугубляется это положение тем
настроением, с каким работала (и работает) так
называемая межведомственная (с представителями
всех силовых ведомств) группа по расследованию
трагедии, созданная при Московской городской
прокуратуре. Следователи трудятся прежде всего
идеологически, собирая информацию и интересуясь
ею лишь в соответствии с официальной версией
случившегося. Не могу не вспомнить, как
допрашивали лично меня в качестве свидетеля
однажды, и это было почти смешно: сотрудник ФСБ
старший лейтенант Алимов записывал только те
факты, которые «вписывались», а те, которые могли
внести диссонанс, в протокол не включал. О
похожих селекционных приемах работы
норд-остовской следственной группы на допросах
рассказывали и некоторые бывшие заложники.
Так получилось то, что мы
имеем теперь. Власть, не желая огласки, как и что
«там было», и, главное, не имея планов отвечать
обществу на многие принципиальные вопросы,
возникшие в связи с проникновением в Москву
столь большого и хорошо вооруженного отряда
террористов, делает вид, что «все отлично», и тем
самым поощряет одно только мифотворчество.
Многие бывшие заложники на этом фоне
сознательной государственной лжи живут просто
ужасно — на грани суицида, и это чистая правда.
При этом состояние их, не вписывающихся в
официальную концепцию «победы, а не поражения»,
стало проблемой исключительно их друзей и
родных. У одного после газа парализована нога, у
другого не действует рука, а в документах,
подтверждающих инвалидность, врачи-трусы,
которым на сей раз не дали отмашку быть честными,
штампуют нордостовцам: «бытовая травма». И
несчастных эта преднамеренная ложь загоняет в
нравственный тупик все дальше и дальше. Семьи
погибших — в том же положении, многие не знают, за
что зацепиться, чтобы выжить, не имея ответа, за
что погиб их сын, муж, брат, отец... Их
психологическая реабилитация — также дело их
собственных рук. Часть кочует из больницы в
больницу. И там они еще лучше понимают, до какой
степени неинтересны их страдания стране.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
05.05.2003
|
|
|
