БРИТАНСКИЙ СЛЕД В ДЕЛЕ БУДАНОВА

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

БРИТАНСКИЙ СЛЕД В ДЕЛЕ БУДАНОВА
Английский психиатр предупреждает: наш полковник здоров. А значит, очень опасен

       Немногие знают, что в деле Буданова существует теперь и заключение иностранного, а потому действительно совершенно не зависимого и от российских властей, и от российского судопроизводства психиатра. Тем более что эксперт Стюарт Тернер (Великобритания) — доктор медицины, действительный член Королевского колледжа врачей и Королевского колледжа психиатров, специалист с непререкаемым международным авторитетом, и результаты своей экспертизы, в чем постоянно упрекают психиатров отечественной судебной медицины, он подтасовывать не может по определению. Стоит заметить, что Юрий Буданов для господина Тернера — совсем не то, что для нас: фигура не принципиальная и уж тем более не политическая. А всего лишь один из ряда многих подобных пациентов со всего света, в отношении которых он писал заключения на заключения их национальных экспертов.

       Заключение английского психиатра по Буданову — это огромный, более чем 100-страничный фолиант. Так что без купюр тут не обойтись. Мы публикуем, естественно, самые важные, на наш взгляд, избранные места из британского портрета нашего полковника.
       Прежде всего из чего состоит экспертиза Тернера — и это, безусловно, необходимая информация для понимания того, настолько ли она серьезна и в лучшую ли сторону отличается подход английского психиатра от подходов к той же проблеме наших, отечественных экспертов, производивших предыдущие экспертизы.
       Итак, вот только перечисление глав: «Основания для заключения», «Инструкции», «Мнение», «История семьи», «Личность до участия в боевых действиях», «Повреждения головы», «Участие в боевых действиях», «Алкоголь», «Багреев», «Задержание и последующие события», «Осознание убийства», «Посттравматическое стрессовое расстройство», «Резюме и возможные выводы», «Заключение», «Значение вызванных травмой психиатрических расстройств с точки зрения уголовного суда», «Посттравматическое стрессовое расстройство», «Декларация свидетеля-эксперта».
       Надо заметить, что никакой похожей четкости в российских экспертизах просто не существует.
       Однако особенно впечатляет так называемое ПРИЛОЖЕНИЕ 1 — «Образование и квалификация». Это полный список титулов и мест работы, позволяющих доктору Тернеру выступать в качестве эксперта. Смысл списка в одном: каждый, кто станет читать текст, должен быть уверен в уровне квалификации. Итак, доктор Тернер — консультирующий психиатр клиники травматического стресса Национального консультативного центра по вопросам посттравматического стрессового расстройства (ПТСР); штатный исследователь Института психиатрии; работает в суде как с истцами, так и с подзащитными в делах о преступлениях против личности и недобровольной госпитализации; секретарь Британской ассоциации ментального здоровья и права; консультирующий советник по ПТСР при директоре Управления военной психиатрии; советник Управления здравоохранения по психологическим реакциям на катастрофы... И это еще далеко не все.
       Для сравнения напомним, как подписывают свои экспертизы наши психиатры: «Экспертиза была проведена комиссией в составе: председатель: докт. мед., профессор Т.П. Печерникова; член комиссии: докт. мед., профессор Ф.В. Кондратьев; член комиссии: канд. псих. Ф.С. Сафуанов...»
       Далее, собственно, цитаты из британского текста.

       История семьи
       Из прочитанного материала не возникает впечатления, что имеет место какое-либо сильное генетическое предрасположение к развитию психиатрического расстройства.

       Личность до участия в боевых действиях
       Общее заключение самого Буданова и тех, кто его знал, таково, что он был человеком без особых трудностей в раннем развитии. Его становление протекало как человека общительного, веселого и успешного. Капитан медицинской службы Купцов впервые увидел Буданова в сентябре 1999 г. Он описывает его в более жестких терминах — как возбудимого, взрывного, эмоционального, иногда резкого. Частые смены настроения были присущи ему; в моменты ярости он мог бросать разные вещи на пол... Есть ссылка на черты возбудимости и истероидности... истощаемость внимания, нестабильность мышления, подозрительность, враждебность, агрессивность, повышенная импульсивность и т.д. Cчитаю, материал дает основания полагать, что личностные характеристики Буданова не были необычными до опыта участия в боевых действиях. Его личность была, по всей видимости, ладно скроена для успеха во многих организациях — включая армию. Тем не менее есть основания полагать, что в его эмоциональном состоянии произошли изменения, и особенно в самоконтроле импульсивного поведения и гнева...

       Повреждения головы
       Мое собственное мнение таково: не похоже, что эти повреждения имели общий эффект на психологическое состояние Буданова... Имеется экспериментальное психологическое исследование, которое не показало явных нарушений познавательной деятельности (мышления, памяти, внимания, интеллектуальной работоспособности). Он выполнял задания на высоком интеллектуальном уровне, был способен к абстрагированию и пониманию конвенциональных значений и логических связей. Данные также в высокой степени указывают, что эти повреждения головы не имеют отношения к его психологическим проблемам.

       Участие в боевых действиях
       ...Опыт переживаний в январе 2000 г. Это было сражение в Аргунском ущелье. Видимо, это было жестокое сражение; есть указания, что Буданов потерял большую часть офицеров своего полка — не в открытом бою, а от огня снайперов... что Буданов высказывал идею, что найдет снайпера, и есть сильные основания полагать, что он хотел отомстить. Есть описание ненормального поведения в семье в феврале 2000 г. Он казался нервным и угнетенным... Он показывал в семье фотографии этих офицеров и их могил. Его глаза были полны слез. Члены семьи сообщают, что никогда раньше не видели его в таком состоянии. Имеется описание инцидента, когда он предположительно был близок к тому, чтобы сбросить своего маленького сына вниз с балкона. Он проявлял постоянно депрессивное настроение... Прослеживается связь между битвой в январе 2000-го, смертью его офицеров и снайперским огнем предполагаемой женщины-снайпера; эта связь предстает фокусом его внимания. Обнаружение этой женщины-снайпера выглядит не чем-то, что было случайным или импульсивным актом, но чем-то, что было его намерением.

       Осознание убийства
       Буданов, «уверенный в том, что Кунгаева Э.В. принимала участие в незаконных вооруженных формированиях и была связана со смертью его подчиненных в январе 2000 г., решил убить ее». В другой части текста утверждается, что, согласно его собственным показаниям, он «не собирался убивать Кунгаеву Э.В. и не думал о сексуальных посягательствах»... Согласно показаниям Буданова он не помнит, что происходило дальше, включая его собственные действия. Когда он понемногу начал приходить в сознание, он увидел, что Кунгаева Э.В. лежала на кушетке и не двигалась; где точно и как она лежала, он также не помнит. Но поскольку Кунгаева не двигалась, он понял, что задушил ее; он был испуган и вызвал команду БМП в КУНГ. Когда они вошли, он сказал, что «Кунгаева вроде умерла» и «похоже, я ее убил». Эта позиция важна. Я склонен думать, что этот случай может быть рассмотрен как «flash-back experience» (ожившего «как вспышка молнии» воспоминания). В последующих событиях есть описание Буданова в весьма необычном психическом состоянии. Это состояние не укладывается в какие-либо рамки анализа. Если бы он просто убил 18-летнюю девушку, возможно, даже с изнасилованием, следовало бы говорить о нарушении психического состояния. Подобным же образом, если бы здесь имел место любой вид переживания «flash-back» (далее по тексту «вспышка»), это также вело бы к мысли о нарушении психического состояния. Доказательства, однако, не выглядят несущими какую-либо помощь.

       Посттравматическое стрессовое расстройство
       Имеют место доказательства ПТСР. При экспертизе его психологического состояния, например, указано, как с полной ясностью, живостью и эмоциональной насыщенностью он описывал картины битвы в Аргунском ущелье. Со слезами на глазах он сообщает, что видит обезображенные трупы своих погибших товарищей, их раздавленные тела и головы, простреленные снайперами. Он описывает, как видит майора, которого пытали и отрезали половые органы. Он описывал, что эти картины будут преследовать его всю его жизнь и приходить к нему во сне.

       Резюме и возможные выводы
       На основе этого материала (я полностью согласен, что сюда следует включить много фактов, которые суду еще предстоит определить) у меня сложилось впечатление, что Буданов — человек решительный и настойчивый, который прекрасно действует внутри такой структуры, как армия. Он пережил несколько малых повреждений головы, но в действительности очень мало доказательств, что они привели к серьезным повреждениям личности или функций. В особенности не было нарушений способности к интеллектуальной деятельности, заметных в тестах... Что представляется очень значимым, это инцидент сражения в январе 2000 г. У меня на основе этой информации сложилось впечатление, что у него развилось посттравматическое стрессовое расстройство как последствие сражения. Также представляется, что он развил обдуманный план, мишенью которого стала женщина-снайпер, чью фотографию он хранил. Мне кажется, что таковы две линии, по которым суд должен вынести суждение. Если верно, что у него развилось ПТСР (а имеются хорошие описания «вспышек» (flash-backs) и других навязчивых переживаний), тогда встает вопрос: было ли это преступление совершено в течение эпизода «вспышки» (flash-back) диссоциации? Диссоциация — это нарушение обычно интегрированных функций сознания, памяти, идентичности и восприятия. При переживании «вспышки» индивидуум оказывается как будто вновь переживающим наяву прошлую травму. Это может быть ассоциировано со значительным нарушением сознательной оценки того, что происходит действительно в настоящее время. В английском праве мало материалов, относящихся к возможности ПТСР, ведущего к состояниям автоматизма. Это выглядит возможным, хотя и маловероятным последствием ПТСР...
       ...Буданов — человек, у которого развилось серьезное эмоциональное нарушение после опыта сражения в январе 2000 г. Это нарушение привело его к диссоциативному акту, при котором он едва не выбросил своего малолетнего сына с балкона. Это нарушение было достаточным, чтобы привести к переживанию «вспышки», которое может в целом объяснить его неспособность вспомнить акт человекоубийства... Трудно объяснить, как жертва могла быть найдена совершенно без одежды. В борьбе ее одежда могла быть порвана, но не полностью снята. Это обстоятельство подразумевает целесообразный акт... Большая часть боевых потерь была причинена снайперами. Это могло переживаться как нечестные правила войны. У него была фотография снайпера, он составил план. Он нашел женщину, которая, как он полагал, была снайпером, и задержал ее. Она была безоружной. В расположении части она была помещена не в обычную камеру, но в помещение, которое он использовал как спальню. Это было среди ночи. Ее нашли полностью обнаженной в его постели. То, что она была обнажена, подразумевает целесообразный акт, который предположительно включал в себя покушение на изнасилование или само изнасилование. Это, я считаю, не вписывается в переживание «вспышки». Поэтому предполагается, что он действовал по умышленному плану — с целью мщения...»

       В заключении текста экспертизы британского психиатра — «ЗАЯВЛЕНИЕ ЭКСПЕРТА-СВИДЕТЕЛЯ». Оно уже не имеет отношения к Буданову, но зато оно имеет отношение к нам. К нашим порядкам и традициям, судебным и медицинским. В том смысле, что подобным мы обделены пока полностью в отечественных экспертизах, даром что они исполнены нашими светилами и академиками. Итак:
       «Я хочу сделать следующее заявление:
       — Я понимаю, что как эксперт-свидетель обязан Суду и должен помогать Суду... Я понимаю, что этот мой долг превосходит любые обязательства перед человеком, от которого я получил инструкции или который мне платит.
       — Я подчинился этому долгу.
       — Я подтверждаю, что постольку-поскольку факты, установленные в моем заключении, находятся в пределах моего знания, я изложил их ясно и верю, что они правдивы и что мнение, которое я выразил, представляет мое правдивое и полное профессиональное мнение...
       — Я адресовал это заключение Суду.
       — Я пытался иметь дело с теми источниками, которые были предложены моему вниманию или которые выглядят относящимися к моему пониманию этого дела... Я был бы счастлив разъяснить это заключение любым способом, если потребуется».
       Так кому и чему вы доверяете больше?

       Публикацию подготовила Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       23.01.2003