ДЫРКИ В ПРОКУРОРСКИХ СЕЙФАХ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ДЫРКИ В ПРОКУРОРСКИХ СЕЙФАХ
ИЗ «ДЕЛА КАДЕТА» ПРОПАЛИ ВАЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

       В уголовном деле № 15004, о котором мы неоднократно писали (это так называемое «дело Кадета»), обнаружилась крупная недостача — испарились документы принципиального содержания. Хотя они были подшиты к уголовному делу, положенным образом пронумерованы и запротоколированы, хранились в сейфе следователя управления Генпрокуратуры на Северном Кавказе по фамилии Ивантеев, сейф же стоял в Ессентуках, под замком, ключ от которого хранился все у того же Ивантеева... И тем не менее.

       ДОСЬЕ
       «Дело Кадета» – это дело по обвинению Сергея Лапина (Кадет — его «чеченская» кличка), бывшего инспектора уголовного розыска из Нижневартовска, в 2000—2001 годах находившегося в командировке в зоне «антитеррористической операции» в должности оперуполномоченного временного отдела внутренних дел Октябрьского района Грозного в составе ханты-мансийского сводного отряда милиции. (В Чечне отряд называют «хантами».) «Ханты» вписали в историю второй чеченской войны одну из самых жутких страниц. Люди, схваченные ими, впоследствии пропадали, а от квартала, где базировался отряд, шел трупный запах – в Грозном уверены: «ханты» уничтожали следы своих преступлений, скидывая тела казненных в старые шахты.

       Уголовное дело № 15004 было открыто против Кадета в связи с похищением 2 января 2001 года 26-летнего грозненца Зелимхана Мурдалова, пытками над ним за отказ стать негласным осведомителем «хантов», последующим его исчезновением и служебным подлогом, совершенным с целью уйти от ответственности. Но Лапин был арестован только в феврале 2002 года. 10 сентября 2001 года наша газета опубликовала статью «Люди исчезающие» — о тех, кто пропал в Чечне без вести, будучи похищен федералами, о Зелимхане Мурдалове, в частности, и палаче его Кадете. В ответ на публикацию Лапин прислал в редакцию угрозы: мол, смерть автору статьи. Газета обратилась к министру внутренних дел России Борису Грызлову, и начались поиски Кадета, на которые ушло несколько месяцев, и лишь в связи с большим общественным нажимом на правоохранительные структуры Лапин был задержан и этапирован в следственный изолятор Грозного – по месту совершения преступлений.
       Однако ранней весной в Грозный был неожиданно возвращен отряд «хантов». Свидетели по делу № 15004 стали испытывать давление товарищей Лапина... 11 марта 2002 года наша газета вернулась к теме — был опубликован материал «Убить и уничтожить свидетелей». 19 марта заместитель главного редактора Сергей Соколов передал официальное письмо газеты министру внутренних дел Грызлову — из рук в руки. В результате Лапину лишь улучшили условия содержания! Его перевезли в следственный изолятор Пятигорска, а само дело № 15004 – в Ессентуки, в управление Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе. Постепенно стало очевидным явное «отмывание» палача, а жертвам его при этом стали создавать всяческие неудобства. Лапин получил адвоката – о защите интересов жертв никто и не думал... Тогда же, в Ессентуках, из обвинительного заключения стали выпадать эпизоды, касающиеся непосредственных руководителей Лапина — соучастников его «чеченских художеств». Например, «исчезли» описания того, как действовал его непосредственный «компаньон» по физическому принуждению Мурдалова стать агентом, – следователь Дмитрий Журавлев. А месяц назад, в начале июля 2002 года, Пятигорский городской суд и вовсе выпустил Кадета на свободу до суда. Мотивация: социально не опасен.
       Во многом новое исчезновение документов из дела № 15004 – закономерно. Так вели его уже несколько месяцев, и оно вроде бы обречено было попасть в суд кастрированным и максимально «лояльным» к Лапину. В этом были уверены в прокуратуре в Ессентуках...
       Но не тут-то было. Чего теперь нет в деле, то есть у нас. Наши кабинеты – не прокурорские, в них нет сейфов с дырками, через которые способны вылетать бумаги, за которые некоторые преступники, как любил говаривать незабвенный Жеглов, «все отдадут». То, что пропало у прокуроров, объявилось у нас. На всякий пожарный – тот самый, который как раз и произошел. Ведь не все в нижневартовской милиции Лапину друзья. Не спешите задавать вопрос: «Откуда?». Пока, до суда, ответим тривиально: «Из-под земли».
       Итак, мы предлагаем вниманию читателей фотографии бойцов ханты-мансийского отряда милиции именно в том виде, в каком они гоняли по Грозному. А также в том, в котором фотографии были подшиты к делу №15004, – для опознания подельников Кадета.

       Внимательно вглядитесь в эти лица. В них нет ничего особенного. Они — как все. Они – одни из нас. Они – мы... И тем не менее эти лица носят те, кто пытал людей. И кто убивал. А также те, кто был многостаночником: и пытал, и казнил, и взрывал трупы казненных...
       Зачем они это творили? Не ищите особых причин – да просто так. Потому что ненавидели. Ненависть – молитва «хантов». Дозволенная с самого верху молитва. Во славу ее эти люди превратили в пыль (не фигурально, а натурально) десятки таких же, как они.
       Скорее всего, мы бы никогда не стали печатать фотопортреты «хантов». Хотя бы потому, что это была часть уголовного дела, не подлежащая разглашению. Но прокуратура не оставила нам шансов поступить по-другому...
       Кроме фотографий, из дела исчезли протоколы допроса свидетеля Далаева — ему Лапин, добиваясь самооговора, стачивал напильником зубы... Далаев – фигура также принципиальная в истории исчезновения Зелимхана Мурдалова. Далаев видел его последним в камере изолятора временного содержания Октябрьского ВОВДа, когда после пыток его туда приволок лично Лапин – российский милиционер с выбритой на затылке кличкой Кадет... Не будем скрывать, сейчас мы в поиске и протоколов тоже. Ради победы Конституции над теми, кто «стоит» на ее страже: чтобы будущий суд имел всю полноту информации.
       Под занавес пару слов об укоренившемся стиле работы управления Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе, куда в основном и стекаются дела по воинским преступлениям в Чечне. Почему подобное вообще возможно? Зачем прокуратура столь настырно ставит сама себя в положение фабрики-прачечной по «отмыву» военных преступников? Как вышло, что это учреждение стало ООО «Ессентуки» — госпредприятием с исключительно ограниченной ответственностью?..
       С самого начала второй чеченской войны прокуратура зарекомендовала себя существом кремлевски подневольным и потому взяла на себя роль обоза, идущего по далеким армейским тылам, — во всем, что касается воинских преступлений. В результате теперь мы пожинаем горькие этого плоды: чтобы открыть уголовное дело против военнослужащего, замеченного в мародерстве, воровстве, похищениях людей, торговле трупами, пытках и убийствах (список самых тривиальных воинских преступлений в Чечне), непременно надо, чтобы дело стало «резонансным», как любят изъясняться наши прокуроры — от районного до генерального. Когда «резонанс» — это общественный пинок со страниц газет и телеэкранов. Просто убийства, похищения, мародерства и т.д. нашим прокурорам недостаточно...
       Подобному положению – три года, сколько и самой войне. За это время десятки прокурорских работников получили правительственные награды, звания и чины за вышеописанную профанацию работы, зато редкие честные активисты, стремившиеся делать то, что обязаны, безжалостно уволены из стройных рядов, а самые лучшие из них и вовсе погибли в Чечне при загадочных обстоятельствах, как, например, бесстрашный Александр Леушин, тот первый следователь, который занимался «делом Кадета» и постарался довести его до ордера на арест, как тут-то и был расстрелян «неизвестными»...
       Естественно, рефлекс «не лезь» стал для прокуроров, работающих в Чечне и Ессентуках, «павловским», устойчиво-слюноотделительным. А мы благодаря этому по-прежнему имеем в стране зону, где фактически не действуют законы Российской Федерации, – она называется Чечня. Где военные могут делать все, что хочет их левая пятка, а уголовные дела против них, даже будучи возбужденными, подвергаются отбеливающим ессентуковским кастрациям. С благорасположением к палачам и редким жестокосердием к их жертвам.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой газеты», Чечня
       08.08.2002