 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ПОЛИТАНАЛЬГЕТИКА
На территории Чечни
действует подпольная прокуратура
Бывает
политаналитика, а бывает политанальгетика:
просьба не путать. Анальгин, как известно,
спасает от боли, а политические анальгетики
уводят публику от излишних, по мнению власти, дум.
Сейчас это у нас в большой моде в связи с
«окончанием второй чеченской войны»,
объявленным президентом. Пичкают общество
политанальгетиками так называемые «столичные
политаналитики», только самый ленивый из которых
не «отметился» в последнее время на столбике под
названием «финал антитеррористической
операции».
А что на самом деле? В
Чечне? Куда не ступает нога ни Путина, ни
политанальгетиков при нем?
Гражданин России №
9699049831
Прямо на душу уселся
вертолет, ощетинившись пулеметами. Как год, два и
три назад. Плюхнулся на макушку на бреющем. Как
бабочка на высохшую травинку-соломинку. И
перевесил все другие ощущения – например, от
хорошего урожая в Чечне...
Дом Дудаевых на улице
Шахтерской в Старопромысловском районе Грозного
— в двух шагах от целой армии военнослужащих,
сосредоточенных в райкомендатуре и райотделе
внутренних дел с постоянной охраной и набитыми
доверху оружейными комнатами. Однако в «мирном»
Грозном-2002 это не спасает. 8 июля ночью дом
Дудаевых окружила толпа людей в масках и
камуфляжах. Тихие и ловкие – натасканные на
людей. Над крышами зависли вертолеты –
темно-болотный дуэт-устрашитель. Семья все еще
спала: а почему бы не спать, тут привыкли к боевым
вертолетам, туда-сюда шмыгающим на бреющем?.. А к
ним пожаловать просто не могут: Алихан Дудаев –
сотрудник МВД, на хорошем счету... Аслахан – тоже.
Но дальше начался
расстрел, стена сплошного огня. Аслахан был убит
на месте. Алихан успел уйти, пока Али, отец его,
вызвал огонь на себя — выскочил из дома
навстречу гвардии палачей, закричал:
«Прекратите!», был ранен и утащен в неизвестном
направлении. Как трофей?
...Жена Али потом все
старалась отмыть паспорт мужа и отца своих детей
от крови собственного сына... Паспорт, никого из
участников расстрела так и не заинтересовавший и
впитавший в себя отлетающую по сторонам бурую
влагу... Но и сейчас, три недели спустя, от
государственной гербовой бумаги в темных
разводах приторно несет ржавым железом. И тогда
жена решила отдать его тем, кто вывезет
документ-свидетель за шлагбаум под названием
«Чечня», с надеждой, а вдруг в стране, выдавшей
паспорт своему гражданину № 9699049831, еще имеется
Генеральная прокуратура, способная
заинтересоваться тем, что же произошло 8 июля на
улице Шахтерской? И кто заказал убийство
Дудаевых? И кто исполнил? И где Али? И кто наконец
заберет для экспертизы НАВОЛОЧКУ ОТСТРЕЛЯННЫХ
ГИЛЬЗ? Собственноручно (!) собранных после бойни
хоть и невменяемыми от пережитого детьми и
женщинами Дудаевыми, но знающими, что если самим
ЭТОГО не собрать, никто из «правоохранителей»
ничего подобного не сделает. Потому что им не
надо... Ни-че-го. В том числе и искать по свежим
следам, по гильзам, ту воинскую часть, служащие
которых учинили самосуд, применив к Аслахану
Дудаеву смертную казнь, а к Али – похищение.
Это ли не война? И законы
военного времени? А если не они, то как все
уложить в гражданскую схему?..
Нашим — по нашим
Обстрел из тяжелых
орудий – дело обычное в сегодняшнем Грозном.
Совсем обычное — как и бессудная казнь. Или,
например, конспирация: нельзя туда – нельзя сюда,
здесь – боевик, там – федерал, посередке –
стукач, а по бокам – остальные, мы, кому так же
хочется выжить, как боевику, федералу и стукачу. И
поэтому нет никакого резона попадаться на пути
очередного обстрела. Разве это мирная логика?..
Дик Альтемиров –
правозащитник, известный всей Чечне.
Арестованный год назад, но не сгинувший и
отпущенный, потому что умеет главное в Чечне —
сопротивляться. Однако эти качества не спасают
от обстрелов...
Дик Михайлович живет в
Грозном на улице Заветы Ильича – ее так и не
переименовали в связи с бессмысленностью этого
процесса для Чечни, когда как ни назови улицу
Ленина, он все равно живее всех живых вместе со
своим «шлейфом» – концлагерями, репрессиями,
большевизмом. 28 июля 2002 года на улицу Заветы
Ильича полетели тяжелые снаряды – как обычно.
Прямо с Ханкалы, главной военной базы, а значит —
по приказу генералитета, там укрывающегося от
превратностей военной судьбы.
Горячее железо,
искореженное силой заряда, приземлялось вокруг
да около жилых домов. Обычных, как наши с вами. И
жить всем хотелось, кто был на улице Заветы
Ильича... Очень хотелось. Как Путину. Или Волошину.
Или Борис Абрамычу. Или... Ну кто там у нас еще.
Люди падали на землю с
зажмуренными от игры со смертью глазами. Целая
улица упала – по привычке, без лишних разговоров.
И следующие полчаса заветильичевцы втягивали в
себя острый, как жажда жизни, запах припаленной
топким солнцем травы, и многие думали, что это
счастье – чувствовать дух степных цветов в
последний раз, уж очень сильный был обстрел... И
поэтому молились. А когда ханкалинская
артиллерия наконец заткнулась и пошла на обед,
люди стали перекликаться, все ли живы? — и
собирать в посеченной траве эти оковалки с
приветом от столичного абсурда – осколки типа
фугасных. Один, второй, десятый – надо же, такой
острый по краям, верная смерть, ежели в голову, а в
ногу – ампутация... Покалякали, побродили — и
бросили это дело: слишком много... Да и куда их
девать, в хозяйстве не пригодятся.
Один забрала в Москву: как
доказательство, что все что угодно, только не мир
в Чечне. Чтобы услышали: война – все еще
ежедневная. Как ее ни обзови — коммерческой,
циничной, абсурдной,
национально-освободительной,
антитеррористической...
Дамы с собачками
Сегодняшняя жизнь
Чечни складывается из двух вещей. Первая –
стремление выжить. И вторая – желание доказать
стране, что война все еще не остановлена.
Доказывать это очень трудно, потому что мало кто
в России хочет об этом и послушать, и услышать.
Вот вам еще одна история – на фоне типичного
расстрела и рядового обстрела.
Весной этого года Музей и
Общественный центр Андрея Сахарова совместно с
центром чеченской культуры «ЛАМ» решили
организовать встречу 50 женщин-интеллектуалок
России – писательниц, актрис, режиссеров — с
женщинами Чечни, лидерами общественных
организаций, матерями и женами похищенных и
погибших людей. Предполагалось, что в прямом
разговоре они смогут задать друг другу
принципиальные вопросы, главный из которых: так
война ли это? Или что?
Из хорошей идеи не вышло
ничего. К концу июля все 50 самых известных
российских интеллектуалок ОТКАЗАЛИСЬ. Под
разными предлогами. От: «Не моя война», в смысле
«меня это не касается». Через: «Плохо себя
чувствую». До: «Собаку не с кем оставить». Прошу
организатора несостоявшейся акции Юрия
Самодурова, директора Сахаровского музея,
назвать фамилии дам-отказниц. А он говорит:
«Нехорошо это... Неинтеллигентно».
Не-ин-тел-ли-гент-но?!!
Вступая в четвертый год
второй чеченской войны, мы оказались в зоне
перевернутых, искореженных понятий. И ладно бы в
Министерстве обороны и ФСБ, погрязших в военных
преступлениях. Но и в лучшей вроде среде.
ИНТЕЛЛИГЕНТНО ТЕПЕРЬ — ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖЕСТОЧАЙШЕЙ
ВОЙНЫ С ЛОЖЬЮ НА УСТАХ О ЕЕ ЗАВЕРШЕНИИ. Зато
неинтеллигентно – попытка назвать вещи своими
именами, ежедневные убийства — убийствами,
похищения — похищениями, разложение армии и
народа — разложением... Интеллигентно –
помалкивать. Неинтеллигентно – расконопатить
уши и выслушать тех, кому надо выговориться...
Это – безусловная победа
российской политанальгетики. И одновременно —
позор российской «интеллектуальной элиты», как
она сама себя все еще именует. И позор этот
состоит не в том, что, след в след за Путиным, она
черное упорно именует белым, а спонсируемый
Кремлем фашизм – патриотизмом. И даже не в том,
что «осмысливает» обстоятельства, не зная их.
Главное горе, постигшее Россию, – бывшая
«интеллигенция» демонстрирует стойкое
нежелание знать. Вдоль по Грозному летят осколки
тяжелых артиллерийских орудий – «элита» вопит
«нет войны». Но не «нет – войне». Ежедневно
расстреливают граждан России – «элита»
завывает: «У нас — мир!!!». И не требует
расследований совершаемых в Чечне
преступлений... Война, конечно, никого не делает
ангелом. Но очевидный нынешний дьяволизм
большинства отечественной «совести нации»
делает невозможным даже компромисс с ней.
«Совесть» оказалась вечно писающими от страха
мальчиками (девочками). И не смейте кричать, что
это грубо и оскорбительно – не переворачивайте.
Грубо быть толстокожим и делать вид, что на
Северном Кавказе нет 37-го года вперемешку с
войной. Оскорбительно не замечать потоки крови
из ран тех, кто убит людьми, которых ты
благословил. Грубо и оскорбительно для страны, в
которой ты живешь.
Но что же дальше?
Подполье
Всякие времена
бывали в нашей стране. Очень страшные в том числе.
И тогда, как и сейчас, спасало подполье — это
единственная форма существования людей,
желающих справедливости.
Надо думать, что мало кто
себе представляет в России – такой, как она
получилась к нынешнему моменту, что с 5 сентября
1999 года на территории Чечни действует совсем не
та Генпрокуратура, которую мы вечно просим
действовать, а она нам показывает упругую дулю,
не возбуждая уголовное дело по факту обстрела
улицы Заветы Ильича 28 июля (равно как вообще ни
одно подобное дело по обстрелу «мирной» улицы),
не расследуя бойню семьи Дудаевых (равно как и
сотни таких же «семейных» расстрелов)...
Дело в том, что на
территории Чечни подпольно действует
Генпрокуратура Ичкерии. Уже «вижу» кривую улыбку
тех, кто борется с Масхадовым и его людьми. Однако
эта кривая улыбка ничего не может изменить. Там
тоже есть свой генпрокурор, 11 региональных, по
районам, управлений, в штате – 33 сотрудника. Все
– профессионалы, получившие образование в
юридических вузах страны, бывшие однокашники,
кстати, нынешнего и предыдущего генпрокуроров
России, друзья таких людей, как один из ныне
действующих замов генпрокурора.
Главным делом
прокуроров-ичкерийцев является фиксация
совершенных на территории Чечни преступлений,
причем принципиальным является следующее:
фиксация вне зависимости от того, кто их совершил
– члены каких вооруженных формирований,
российских или чеченских. Кроме того:
возбуждение уголовных дел, составление
протоколов осмотра мест происшествий, сбор улик,
допросы свидетелей, систематизация преступлений
– согласно светскому, а не шариатскому праву.
Важно заметить — в подпольной Генпрокуратуре
работают люди, вполне трезво мыслящие и отлично
понимающие реальное положение дел в Чечне,
например, кто есть кто в стане вооруженных
формирований, сопротивляющихся федералам.
Существование такой
структуры означает главное – ничто не канет в
юридическую лету. Как бы сейчас ни старалась
российская политанальгетика, как бы ни воротила
носы «элита», насколько бы Генпрокуратура России
со всеми ее подразделениями и ресурсами ни
пыталась скрыть следы преступлений, совершенных
на территории Чечни за время
«антитеррористической операции» обеими
сторонами, все это удастся лишь отчасти.
Прокурорское подполье работает на то, чтобы
преступления не остались безнаказанными, хочет
того Москва или не очень, ангажирует подобное
всемогущий вроде бы Кремль или нет. Потому что
война, рано или поздно, но обязательно
закончится. И прав будет тот, кто был честен и
смел. И давности уже не получится.l
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой газеты», Чечня
05.08.2002
|
|
|
