ПОТОЧНОЕ ПРОИЗВОДСТВО ВРАГОВ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ПОТОЧНОЕ ПРОИЗВОДСТВО ВРАГОВ
Спи спокойно, товарищ Берия, твое дело — в надежных руках...

       Передо мной — «пасьянс»... Вместо карт в «колоде» – фотографии, россыпь простых паспортных карточек. Да куцые истории в придачу: родился, жил, растил, забрали, тупик... Стена. Глухая, как старый крот. Мощная, как броневик, – оборону держит отлично. От тех, кто настаивает, желая знать, куда делась армия граждан Чечни, однажды на узкой дорожке встретившись с представителями федеральных сил в зоне «антитеррористической операции»... Потому что за той стеной — уже ТЫСЯЧИ ИСЧЕЗНУВШИХ И ПРОДОЛЖАЮЩИХ ИСЧЕЗАТЬ ЛЮДЕЙ. Несмотря на правовую благодать вокруг стены, где вроде бы все признаки функционирующего организма, выдающего себя за государство. Президент с речами о диктатуре закона. Правоохранительные структуры, топчущиеся вокруг Конституции...
       Какие сейчас времена? Не Берия ли это шмыгает на черном лимузине туда-сюда по стране? За тонированными стеклами не видно…

       Те, которым сейчас не холодно
       На стуле напротив — взрослая дочь старого отца. Очередная взрослая дочь очередного старого чеченского отца. Ни улыбки, ни кровинки на лице, исполосованном вдоль и поперек чувством бессмысленности и безысходности происходящего.
       Она протягивает заявление Ахиядовой Эсилы Султановны, своей родственницы, живущей там, где нет ни телефонов, ни телеграфов, ни интернета, ни, собственно, жизни, — в селении Махкеты Веденского района Чечни.
       «13 февраля 2002 г. в 11 часов дня наш дом окружили военные. Они схватили моего мужа Хумаидова Магомеда Хароновича, 16.04.1977 г.р., и с ним его отца, моего свекра Хумаидова Харона, 1932 г.р., и на военном «уазике» увезли их на военную базу в с. Хаттуни. Все это произошло на глазах односельчан. Есть свидетели, которые видели, как моего свекра и мужа завозили на территорию военной базы. Поначалу это не отрицали и сами военные. К родственникам периодически выходили офицеры ФСБ по кличкам Дамир, Шамиль, Дима и Тимур и обещали вскоре отпустить отца и сына Хумаидовых. Но потом они же стали отрицать все и уже говорили, что отправили Хумаидовых, не объясняя зачем, в Ханкалу, и дальнейшая судьба их неизвестна. На момент похищения мужа и свекра у меня на руках был ребенок, которому исполнилась всего неделя...»
       Дальше было НИЧЕГО. Облако вакуума, в котором напрочь отсутствует какая-либо информация. Торричеллиева труба чеченской реальности. Или стена стиля модерн времен второй войны. Темно-серая, замызганная, с бурыми следами неотмытой крови. Симпатично увитая по периметру российским триколором да виньетками — символами президентской власти. Когда виньетка куда важнее человека, по-советски, уменьшенного до песчинки — во всем, что касается взаимоотношений с этой самой властью.
       — А что, и правда были такие? Ху-ма-и-до-вы?.. Не наговариваете на нас, вражье семя? — спустя какое-то количество недель спросили родственников в прокуратуре Веденского района. Отлично зная, что «были».
       — Так от кого же у меня дочка?! — вскричала тогда Эсила.
       — Сама, наверное, не знаешь, от кого... — пошло хохотнули офицеры; не со зла, а просто так, шутки это у них такие: одичали в казармах.
       Эсила упала в обморок. Ее оттащили. Но это ничего не изменило: к концу февраля семье было предложено больше никуда не ходить и забыть историю с похищением их самых близких родных. Харона и сына его Магомеда.
       ...Лето давно на дворе, жара, пот, как душ. Хумаидовых забирали в феврале — в одних рубашках, и семья все пыталась — через Дамира, Шамиля и пр. — передать им теплую одежду и шерстяные носки.
       Взрослая дочь старого Харона уже собирается уходить и говорит:
       — Теперь они наконец не мерзнут.
       И мы покрываемся мурашками при 30 градусах по Цельсию.

       Новые аргунские книжки
       Аргун — третий по величине город Чечни и первый по производимому впечатлению. Потому что обезлюдевший. В течение всей войны мужчин отсюда уводили и уводят — по одному и скопом. И сегодня от целых улиц остались лишь самодельные книжки, сделанные руками жен, матерей, сестер пропавших без вести.
       Посмотрите на фотографию: как выглядит одна из них.
       Дальше — несколько коротких цитат из нее.
       «2 апреля 2001 г. в 19.30 российские военные в камуфляжной форме и в масках, приехавшие на БТРах № А631 и № 813, ворвались в дом № 10 по улице Солнечной, который находится по соседству с нашим домом № 8. Мой брат, Тамерлан Адамович Айтамиров, 1980 г.р., смотрел в это время телевизор у соседей в доме № 10, потому что своего у нас нет. Обыскав весь дом и двор, никого и ничего не найдя, военные забрали моего брата, закинули в БТР № А631 и уехали. Никаких причин для задержания брата не было, он просто оказался в ненужном месте в ненужный час... Я обращалась в разные инстанции с просьбой установить его местонахождение. Но все мои заявления остались без ответа... Айтамирова Зарема».
       Дети любят читать книжки с картинками. Везде и всегда. И в Аргуне тоже. Вот и вообразите: маленькие чеченские мальчики листают не Толстого с Гоголем, а... главы, обозначенные фамилиями. «Айтамиров». Дальше — «Бачаков». Еще — «Дикиевы»... Где справа — фотография. И всматриваются в лица людей, которые могли бы быть их соседями, дядями, братьями, учителями...
       «11 марта 2001 г. в Аргуне, на улице Гагарина, российскими военными, приехавшими на БТРах № 1507 и № 7507, был насильно схвачен и увезен мой сын Дикиев Сайд-Магомед Магомедович, 1964 г.р. Заслуженный тренер России по дзюдо, мастер спорта СССР, чемпион мира и Европы, воспитавший не одно поколение спортсменов и продолжавший этим заниматься к моменту похищения. 10 апреля 2001 г. в 5.40 утра российские военные, вместо того чтобы вернуть моего сына Сайд-Магомеда, заскочили в дом и увезли в неизвестном направлении моего мужа Магомеда, 1944 г.р., инвалида 2-й группы. Помогите... Мы такие же люди, как и вы. Мой муж разводил пчел... А у сына — пятеро детей... Анна Дикиева».
       «9 октября 2001 г. около 10 часов утра российские военные, приехавшие на одном БТРе, двух «уазиках», «таблетке», а также на одной машине «Жигули», круша и переворачивая все на своем пути, ворвались в наш дом. На их крики: «Где оружие? Где рация?» я ответила, что у нас ничего такого нет. Перевернув весь двор, дом и сарай и ничего нигде не найдя, они схватили моего брата Бачакова Аслана Халиевича, 1974 г.р. Он с паспортом в руках стоял рядом со мной. Вначале нам сказали, что он находится в Аргунской комендатуре, впоследствии они стали отказываться от своих слов. Мне не известны мотивы его похищения. Мой брат никогда не интересовался политикой, не принимал участия в боевых действиях и не занимался ничем криминальным. Я писала письма в разные инстанции, но все они проигнорированы. Сейчас я с сотней таких же женщин с лопатой в руках вскрываю захоронения с останками молодых чеченцев в районе г. Аргуна. Аслана нет среди живых, он не обрел покой и в мире мертвых... Помогите мне отыскать правду о моем брате. Защитите... Нас убивают, чтобы получить удовольствие... Марьям Бачакова».
       Вот какие тексты разбирают сегодня по слогам аргунские дети. И поднимают глаза от рукописных страниц, и видят женщин, проходящих мимо них с лопатами в руках. Отлично зная, куда они идут... Так сколько еще можно собственноручно лепить себе врагов?
       Диаспора. Прости, господи...
       Кто может со всем этим бороться? Конечно, это не те люди, которые постоянно находятся в Чечне, — для них это чрезвычайно опасно. И поэтому в Москву время от времени приезжают оттуда просители за похищенных. Всей улицей или в мечети этим смельчакам, как правило, собирают деньги на дорогу, и они отправляются искать правду. «А вот к «своим» достучаться не смог...» — именно так они обычно констатируют в конце путешествия по столичным кабинетам.
       «Свои» — это чеченская диаспора в Москве. Жалкое, между прочим, зрелище. Там каждый — только за себя и за свою семью. Почти никто — за всех. Диаспора не митингует на площадях, не взывает к мировому сообществу, не пишет резких петиций, ведет себя коленопреклоненно, но норовит сохранить лицо, действуя исподтишка и чужими руками. Короче говоря, воспитанная временем и пространством группа граждан, не желающих ни во что вмешиваться серьезно и бескомпромиссно, не самая бедная на свете...
       Слезами диаспору не пронять. Она возбуждается к жизни редко — лишь когда в Москве происходит какое-то назначение по «чеченскому вопросу». Например, недавно, когда президент Путин сделал господина Султыгова своим новым спецпредставителем по соблюдению прав и свобод граждан в ЧР взамен превращенного в очень большого дипломата в Париже господина Каламанова. Султыгов — чеченец, очень образованный и интеллектуально развитый человек, который тут же публично продемонстрировал, как он понимает свои первоочередные задачи, как он будет способствовать принятию новой Конституции Чеченской Республики, проведению выборов в парламент, и...
       И ни слова о главном: о соблюдении прав человека и основного из них — права на жизнь. О том, как он намерен вытягивать людей из той черной военной дыры, где сегодня уже находятся ТЫСЯЧИ похищенных федералами. Ну а чем же напутствовала спецпредставителя диаспора?
       Ничем. Собравшись, благословила Султыгова на то, чтобы он «занимался в Чечне политикой», раз того желает Путин... А не правами человека — не похищенными, не пропавшими без вести... Хотя этого желает народ.
       Получился очередной позор, из которого следует только одно: товарищ Берия и иже с ним могут спать совершенно спокойно. Их дело тотальной чистки неугодных — в надежных руках: исполнителей-федералов, так называемой «новой чеченской власти» (Кадыров и Ко), слившейся с федералами в едином порыве; вялой местечковой диаспоры; официального правозащитника № 2 по фамилии Султыгов...

       P.S. Мы требуем немедленного вмешательства Генеральной прокуратуры России. С конкретными ответами на однотипные вопросы: где Хумаидовы — Харон и Магомед? Где Дикиевы — Магомед и Сайд-Магомед? Где Тамерлан Айтамиров?

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
       обозреватель «Новой газеты», Чечня — Москва
       29.07.2002