Аслан МАСХАДОВ: МЫ ТОЖЕ ЗАДАЕМ СЕБЕ ВОПРОС, КАК ВЫЙТИ ИЗ ТУПИКА

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Аслан МАСХАДОВ:
МЫ ТОЖЕ ЗАДАЕМ СЕБЕ ВОПРОС, КАК ВЫЙТИ ИЗ ТУПИКА

Аслан Масхадов

       Наша страна вползает в третье подряд военное лето. Жертв — тысячи с обеих сторон. Исковерканных душ — к миллиону... Так почему же война длится столь долго? И большая, оснащенная армия все гоняется по маленькой Чечне за десятком полевых командиров и никак не может угнаться? В очередной раз по весне нам предложат телепромывку мозгов о «зеленке» как главном препятствии к победному завершению второй чеченской войны. Мы как страна явно запутались.
       Предлагаем точку зрения другой стороны — интервью с Асланом Масхадовым, взятое именно в тот момент, когда не осталось ни одного высокопоставленного чиновника в Москве, который бы не сказал, что встреча с Масхадовым невозможна, и в том самом месте, где «все под контролем» — то есть между сплошь укрепленных позиций федеральных войск

       — На ваш взгляд, как быть дальше? Как завершить войну?
       — Мы тоже задаем себе этот вопрос: что дальше делать? Как выйти из тупикового состояния? Ведь и у нас все понимают, что это тупик... Что война — бесполезное, бессмысленное убийство друг друга. Убийство с особой жестокостью, с особой ненавистью...
       Не надо сегодня притворяться, что военная операция закончилась, притом успешно, и теперь, дальше, Патрушев будет ловить террористов... Это вызывает смех. Результат военной операции состоит в том, что министр обороны маршал Сергеев снят с занимаемой должности. А победителей не снимают с должности, их возвышают...
       Значит, война проиграна — это понятно в первую очередь «ястребам» в Кремле, руководству России. Молниеносной победоносной войны, которую Путину обещали генералы, не получилось. Армия встала, армия деморализована, армия на месте разлагается.
       Я человек, который носил военный мундир 25 лет, служил в Советской армии, повышал ее боевую готовность, гордился ею, вложил душу в нее, — и я тоже задаю себе вопрос: откуда в этой армии, которой мы все в свое время гордились, появились квашнины, будановы? Откуда в ней уголовники? Зэки? Контрактники? Мародеры?
       — Так откуда?
       — Огромная военная машина вышла из-под контроля генералов. И что же делать? Москва сейчас начинает заигрывать то с «хорошими командирами», то «с плохими командирами», говорит вслух о том, с кем можно вести переговоры, с кем нельзя, призывает в свои ряды национал-предателей, марионеток...
       По опыту той войны известно, что это тоже тупик. Вспомните пример с бывшим министром госбезопасности Герисхановым. Всякий, причем какой бы знаменитостью он ни был, командующим, командиром, стоит ему переступить черту дозволенного — становится в ранг предателя. Сегодня переступил, а завтра за ним уже никто не стоит. Он остается один, сам. И вот когда это случается и предатель остается сам по себе, он уже никому не нужен. Ни нам, ни противнику.
       — Как вы относитесь к возможности мирных переговоров федеральной стороны с полевым командиром Гелаевым? Очевидно, вы знаете, что в последнее время федеральная сторона афиширует переговоры именно в таком составе. Об этом заявлял полпред президента России Казанцев. Общественное мнение формируют таким образом, что на Гелаева может быть сделана ставка в разрешении чеченского кризиса. По вашему мнению, это выход из тупика?
       — Вы говорите: Гелаев... Ну и что Гелаев? Всех, в том числе и Гелаева, если он переступит черту дозволенного, ждет такая же участь, как Герисханова. Для чеченской стороны очевидно: войну нужно остановить, чеченцам война не нужна — в основном погибают мирные люди. Но опять-таки мы осознаем и другое: что ждет народ, если мы не выстоим, не выдержим, если окажемся на коленях. Один российский генерал — я не знаю его фамилии — сказал такие слова: «Их нужно всех уничтожить, до пятилетнего возраста, затем обтянуть колючей проволокой и перевоспитать». Слышал и другие высказывания: «Всех пропустить через фильтрационные пункты — от 10 до 60 лет». То есть всем переломать ребра и всех сделать калеками. Еще более «умные» сказали: «Нужно построить Китайскую стену вдоль бакинской трассы».
       Вот какая участь приготовлена моему народу — не дай бог, если мы проиграем. Чтобы спасти свой народ от геноцида, нам остается одно: защищаться. Только защищаться... И мы будем защищаться.
       — Кто, на ваш взгляд, сегодня является главным противником мирных переговоров между вами и федеральной стороной? И возможны ли такие переговоры вообще? Что они могут дать? Состоялись ли у вас переговоры с группой Крашенинникова, депутата Госдумы? С представителями Союза правых сил?
       — Мои представители постоянно выходят на контакт с российским руководством, с большими чиновниками. И мои люди говорят им: «Хватит воевать. Пора садиться за стол переговоров». И тут же начинаются амбициозные выкрики: «Какие переговоры!? Переговоры для нас — смерть! Что мы объясним своему народу!..» И так далее...
       Мои представители тогда задают вопрос: «Но войну-то нужно остановить, вы это осознаете?» Те отвечают: «Да, войну надо остановить». И тут же вопрос: «А как ее остановить?»
       Мы постоянно говорим о своей позиции, она — прежняя: до нас на земле было много войн, и всем известно, что их можно остановить только за столом переговоров.
       На мой взгляд, вся беда в том, что сегодня в Кремле нет чиновника, с которым можно говорить трезво, разумно. Причем даже об интересах России и о том, что выгодно в первую очередь именно России. Поймите, не с кем вести переговоры!
       — Но переговоры все-таки возможны, по вашему мнению? Или поезд уже ушел окончательно и осталось добивать друг друга до полного уничтожения?
       — Переговоры возможны. И неизбежны. Войны заканчиваются только переговорами. И эта война ими завершится — я уверен. Наши предложения по мирному урегулированию понятны всем: сесть за стол переговоров без всяких предварительных условий. А там, за столом, решить, что нам делать дальше, как строить отношения друг с другом. На мой взгляд, очень важно определиться именно в характере взаимоотношений в соответствии с тем, что написано в фундаментальном документе — в Договоре о мире, подписанном 12 мая 1997 года. Там был второй пункт: «Взаимоотношения между Российской Федерацией и Чеченской Республикой будут строиться на общепризнанных нормах и принципах международного права». Это самое главное. Неопределенность во взаимоотношениях — причина и повод всех провокаций и войн.
       Отсюда и отношение к переговорам и каким-либо контактам с Немцовым. Я понятия о них не имею. Я такие полномочия никому не давал. По одной причине: как можно вести переговоры с Немцовым, если он собирается строить Китайскую стену по бакинской трассе?
       — Что вам известно о причинах недавнего громкого убийства Адама Дениева в Чечне, в селении Автуры? Дениев — тот человек, который начиная с весны нынешнего года представлялся заместителем главы администрации республики Ахмада-Хаджи Кадырова, однако после его смерти приказа о таком назначении даже сотрудникам управления кадров администрации обнаружить не удалось.
       — Не знаю, заместителем кого у них там был Дениев... Потому что для нас это не имеет никакого значения. Первое, что приходит в голову: зная, что война уже проиграна, российские спецслужбы убирают ненужных свидетелей, как это было в ту войну. Вспомните историю Лабазанова.
       Другой вариант: Дениев имел 11 кровников только в родном селе Автуры. Кровники могли с ним расправиться в любой момент.
       Для чеченской же стороны сегодня в убийстве Дениева особой необходимости не было. Хотя он и числится в списках наших спецслужб как изменник родины и национал-предатель. И за это в любом случае ему пришлось бы отвечать перед шариатским судом в соответствии с Уголовным кодексом Чеченской Республики. Отвечать не сегодня, так завтра.
       Поэтому стрелять из-за угла или осуществлять против них террористические акты — смысла в этом я не вижу. Что же касается финансовой стороны проблемы, а именно на это упирал Кремль, то я не имею информации, что Дениев мешал потоку финансовых средств в нашу сторону.
       — Еще одно недавнее обвинение в ваш адрес: причастность к зверскому убийству пастуха и трех подростков-подпасков, происшедшему 17 апреля в вашем родном селе Аллерой Курчалоевского района.
       — Я действительно получил спецсообщение, что 17 апреля 2001 года в селении Аллерой разведгруппой российских войск средь бела дня зверски убиты сельский пастух и три подпаска. Убийство произошло от 12 до 16 часов дня возле оврага, где обнаружены трупы, и вокруг оврага были видны множественные следы от солдатских ботинок и резиновых сапог. Предположительно, перед тем как расстрелять, их уложили лицом вниз на землю, а после расстрела сделали по одному контрольному выстрелу в висок.
       Фамилии погибших: Алсултанов Хожахмед, пастух, 1957 г.р. — родной брат Алсултанова Саидахмета, сотрудника личной охраны президента Чечни, погибшего в 1998 г. А также Алсултанов Ислам — сын Хожахмеда и два племянника — Умархаджиевы Шамхан и Шахид.
       Проведенное предварительное расследование по данному факту выявило следующее: 17 апреля после обеда старший зять Кадырова по фамилии Черхигов справлял новоселье. Туда приезжал и Кадыров с многочисленной охраной. В это время российские разведгруппы были замечены в районе юго-восточной и северо-восточной окраин села. Предположительно, разведгруппа, расстрелявшая пастухов, была задействована именно тогда.

       Беседовала Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, Чечня


       БЕГЛЕЦ. ОТ СЕБЯ
       Почему интервью печатается в сокращении

       Человек, как он есть, устраивает редко. Как и жизнь. Все время хочется подтянуть желаемое до действительного, привесив реальности то ли «рога», то ли «бантики» — в зависимости от твоих собственных умонастроений.
       Аслан Масхадов сегодня — человек виртуальный. Вроде бы есть, а вроде бы и нет. Общество его не видит и не слышит уже очень давно. И поэтому, когда президент независимой Ичкерии вдруг всплывает на поверхность и что-то говорит, большинству это не нравится. Сегодня, в конце мая 2001 года, Масхадов весьма далек от Масхадова начала войны и тем более президента Чечни образца 1997—1998 годов. Сейчас он — бесповоротно усталый, измученный и загнанный в угол немолодой офицер, который многое понимает, но мало что может. Он отрезан от всей полноты информации, и его выводы грешат приблизительностью. Он старается сохранить лицо в истории своего народа и трагически не знает, как это сделать. Он — беглец. От себя.
       Но, как известно, беглецы и мы — общество желает отретушированной информации. И одни стремятся стать сегодняшнему Масхадову адвокатами, другие — прокурорами. Первые навешивают ему розовые «бантики». Вторые — устрашающие «рога». Вместо того чтобы просто ВСЕ слышать и ВСЕ услышать, что он говорит, с одной целью: знать реальное положение вещей, понимать, кто «на той стороне» и какова глубина пропасти...
       Как вы уже, наверное, догадались, в редакции была дискуссия в связи с возможностью публикации этого интервью, желаемое стало побеждать действительное, и текст подвергся кастрации. Один полюс аргументов: Масхадов не так ужасен, как наговаривает на себя. Аргументы: чтобы самому Масхадову потом, после публикации, не было хуже...
       Другая позиция: интервью — всеобъемлющая провокация (интервьюера и интервьюируемого), поскольку сразу же за публикацией последуют властные санкции за некорректные выпады против российского руководства в связи с тем, что оно, российское руководство, увлеклось информационной войной настолько, что не желает знать истинного положения вещей в Чечне и предпочитает самого себя тешить удобным «пиаром» с «рогами».
       В результате за рамками интервью остался следующий абзац. Мы приводим его здесь с комментарием, который в самом тексте был невозможен.
       «Чеченцы, чеченское руководство никогда не отдадут приказа, какую бы там политическую выгоду ни хотели иметь, расстрелять собственных граждан. Это противопоказано нашему менталитету. Тем более в родном селе, тем более родственников. Такое возможно там, у вас. У нас — нет. Перед началом военной агрессии, как повод, чтобы назвать кого-то террористом, у вас могут спокойно отдать приказ: взрывать многоэтажные дома с собственными гражданами или устраивать всевозможные террористические акты в многолюдных местах. К датам — перед началом ПАСЕ, заседаний ОБСЕ и т.д... Нашему менталитету подобное противопоказано. Чеченский президент не воюет с собственным народом. И также он не воюет с детьми и женщинами России. Это президент Российской Федерации может себе такое позволить — и получить удовольствие. Да, именно удовольствие. Мы же воюем с агрессорами, с наемниками, с контрактниками, с шамановыми, с будановыми — с ними мы воюем. И будем воевать. И будем их уничтожать. Беспощадно».
       Что это такое? Типичная военная шизофрения. Вот чем обуреваем Масхадов. Возможно, что больше и ничем. Однако вычеркнутая фраза лишь подчеркивает трагизм реального положения вещей: другая воюющая сторона, федеральная, потому так и хочет «рогов» Масхадову, что сегодня она в подобной же шизофрении. И куда деться людям, мечущимся между двух огней, — неизвестно... Трагедия Чечни продолжается. И пока все мы не перестанем лгать, мы все участвуем в вынесении приговора тем, кто ни в чем не виноват.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       28.05.2001