УБИЙСТВО ИЛИ КАЗНЬ?

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

УБИЙСТВО ИЛИ КАЗНЬ?
Год после трагедии в чеченском селе. Расследование заморожено

Рисунок С. Аруханова

       Новоалдинская трагедия — самая страшная для мирного населения страница второй чеченской войны. Тем не менее до сих пор ни суда, ни следствия... Генеральная прокуратура делает все от нее зависящее, чтобы за военные преступления никто не ответил

       Малика Лабазанова — хлебопек из поселка Новые Алды на окраине Грозного. Всю жизнь она печет булки. Ранним утром, без выходных и праздников, она едет в центр своего любимого города, в пекарню. И тем только и счастлива.
       В работе у Малики был всего один перерыв — но он разбил ее жизнь на две половины: ДО и ПОСЛЕ. ДО
       5 февраля и ПОСЛЕ 5 февраля. Это значит, что во время штурма Грозного зимой 2000 года Малика осталась дома и поэтому стала свидетельницей зверской резни, учиненной военнослужащими 5 февраля в Новых Алдах.
       Начиная с 6 февраля Малика сама складывала трупы в подвал. Сама оберегала их от голодных собак и воронья. Сама хоронила. А потом отмывала подвальный кафель...
       Однако то был не конец кошмара. Одна трагедия более чем с сотней жертв сменилась другой, которая длится до сих пор. В результате Малика, никогда в жизни ранее не занимавшаяся какой-либо общественной работой, теперь председатель комитета «Алды», созданного осенью этого года родственниками жертв новоалдинской трагедии. Главная цель — добиться от властей ответа на один-единственный вопрос: кто виноват в ужасной смерти их близких?

       Октябрь
       В сентябре—октябре 1999 года, с началом боевых действий и обстрелов Грозного, многие новоалдинцы ушли в Ингушетию. Однако же многие и остались — семьи разделились: старики и те, кто за ними ухаживал, решили сторожить дома от мародеров всех мастей, своих и пришлых.
       Эти оставшиеся охраняли собственные жилища и свой поселок от боевиков. Когда в первых числах декабря начался штурм Грозного, ближайшие к поселку позиции чеченских вооруженных формирований оказались примерно только в двух километрах от него (на так называемом «20-м участке», тоже грозненском микрорайоне), в самом поселке их не было. Тем не менее в течение всего декабря и января Новые Алды ежедневно нещадно обстреливали и бомбили.
       Люди прятались по подвалам, лишь изредка выходя за водой к роднику. Результат таких выходов — 75 погибших за два месяца из числа подвальных жителей. Это собственно убитые при обстрелах, а также умершие от ран без медицинской помощи и старики, не выдержавшие нервного перенапряжения, холода и голода.

       Январь
       30 января, как известно, началась войсковая спецоперация по выманиванию боевиков из Грозного — так называемое шамановское плутовство. Напомним, оно состояло в следующем: полевым командирам передали дезинформацию, что федералы-де готовы «продать» им коридор для организованного выхода из города. Коридор был действительно оплачен, но боевики наткнулись там на минные поля. А федеральная артиллерия и авиация нещадно лупили по селам, через которые пролегал путь, заданный из Генштаба. И Новые Алды среди прочих получили тогда сполна.

       Февраль
       3 февраля, когда стало ясно, что войска постепенно занимают позиции боевиков на «20-м участке», делегация новоалдинцев — в основном старики — с белым флагом наперевес пошла на разговор с командирами 15-го мотострелкового армейского полка. По парламентерам, однако, был открыт огонь, и от полученных ран тут же скончался один из русских новоалдинцев. Тем не менее старикам удалось уговорить прекратить обстрелы поселка, и 4 февраля со второй половины дня в Новых Алдах стало тихо.
       А вскоре началась первая проверка паспортного режима. Солдаты листали документы и говорили людям, выползающим из подвалов, странные слова: «Уходите, за нами идут звери. У них приказ — убивать». Но старики этому не поверили и даже решили между собой, что этой угрозой-хитростью их просто пытаются выудить из домов, чтобы вволю помародерствовать...
       И вот 5 февраля с раннего утра в поселке началась вторая чистка — иррациональное и кровавое сведение счетов с теми, кто просто попался на пути.

       Чистка
       Аза Бисултанова — молодая школьная учительница. Чему она сейчас учит детишек — понять трудно. Да и может ли вообще теперь кого-либо когда-нибудь учить?.. Аза до сих пор в непреходящем шоке от случившегося, хотя и прошло уже десять месяцев.

       У Азы 5 февраля погиб старик отец — Ахмет Абулханович Абулханов, 68 лет. «Ладно бы просто застрелили...» — отрешенно роняет Аза.
       Это именно Ахмет Абулханович, уважаемый в Новых Алдах человек, ходил по родным улицам тем утром местного Судного дня и уговаривал людей выходить из подвалов. Это он увещевал сомневающихся: «Зачем нам теперь прятаться? Теперь будет только лучше... А если мы останемся по подвалам, солдаты подумают, что мы в чем-то виноваты... Но мы ведь ни в чем не виноваты...» Это он гладил по плечу того улыбающегося солдата, который пришел в его двор, и говорил ему так: «Спасибо, сынок. Мы ждали вас. И рады, что дождались».

       А солдат вдруг ответил: «Вынимай зубы, старик». И добавил: «И еще неси деньги, а то убью».
       Старик не понял и продолжал гладить руку солдата. А Малика Лабазанова — она была тут же и стала свидетельницей последовавшей расправы — быстро вытащила из ушей сережки, отдала свое обручальное кольцо и объяснила, что у нее не золото во рту, а просто напыление, так ее отпустили за деньгами к соседям.

       Вернулась Малика и протянула 300 рублей — все, что удалось найти. Солдат взял эти бумажки и засмеялся от души: «Ну разве это деньги...».

       А старика расстреляли. Совмещая казнь с упражнениями по стрельбе, снесли верхушку черепа. После старика убили еще троих. Один был инвалид детства и все пытался докричаться, что он инвалид и у него есть соответствующие документы...
       Малику почему-то оставили жить. Ей велели отнести трупы в подвал — она отнесла. Военные решили заживо сжечь в хлеву корову. А также всех барашков. Корову заперли, причем один из юных солдатиков вдруг пожалел ее и попытался выпустить из огня — старший над ним сказал, что убьет и его. Обугленные ошалелые барашки выбегали из загончика, широко открывали рты, хватая воздух, и падали замертво.
       Людей тоже жгли заживо...
       Абдулмежидова Зина, Абдулмежидов Хусейн, Гула Хайдаев, Кайпа Юсупова, Елена Кузнецова, Виктор Платонович Чептура обезображены так, что возраст установить никто и не взялся...

       Ад
       Имя случившемуся — ад.
       Сначала чудом выжившие новоалдинцы посчитали, что у солдат — наваждение. То ли безумие бойни накатило, то ли наркотики — ведь психически нормальный человек ничего подобного себе позволить не способен. Однако все последующие события продемонстрировали совсем иные мотивы «5 февраля».
       В течение нескольких недель семьи не хоронили «свои» трупы вопреки всем традициям — они ждали сотрудников прокуратуры, чтобы те, как положено, все зафиксировали, запротоколировали, провели необходимые следственные действия. Потом, не дождавшись, похоронили. Позже стали ждать свидетельств о смерти — дождались немногие. Однако вскоре того сотрудника грозненской прокуратуры, который выдал документы с указанием причины смерти (колото-резаные раны, огнестрельные и пулевые ранения), вдруг срочно перевели на другое место работы, а всех с «его» справками вызвали в администрацию Заводского района и велели их сдать, чтобы в обмен получить «свидетельства о смерти нового образца» (так объяснили людям), в которых вообще не оказалось графы «причина смерти»...

       Год спустя
       Скоро НОВОАЛДИНСКОМУ АДУ — этой Хатыни новейшего российского периода — годовщина. Итогов расследования — никаких. За десять минувших месяцев свидетели так и не были допрошены. Никто не решился составить фотороботы преступников, хотя некоторые из убийц своих лиц не скрывали.
       Да что там фотороботы! Большинство пострадавших семей даже свидетельств о смерти своих близких так и не имеют... И им фактически не с чем обратиться в суд, дабы реализовать свое конституционное право на осуществление правосудия.
       Сейчас уже совершенно очевидно, что дело о трагедии Генпрокуратура успешно спускает на тормозах. Интересующимся новоалдинцам она официально отвечает отписками — мол, на контроле... Всем интересующимся — но не новоалдинцам — прокурорские работники без стеснения лгут, что чеченцы, верные своим обычаям, просто не дают эксгумировать тела погибших и поэтому следствие не имеет физической возможности двигаться вперед...

       Ложь понятна и логична, если, конечно, встать на рельсы защитников прав убийц: ведь почти никто из гражданских лиц не имеет возможности ничего проверить — Грозный почти постоянно закрыт для посещений. Однако «Новой газете» удалось кое-что выяснить. Оказалось, новоалдинцы, как бы тяжело им это ни было, ПРОСЯТ, УМОЛЯЮТ, ТРЕБУЮТ совершить все необходимые эксгумационные мероприятия, настаивая, чтобы из тел наконец вынули главные вещдоки — пули, и тогда можно будет выяснить, кто же те нелюди в военной форме, которые учинили резню. Но на все эти настойчивые требования ответом была издевательская гнусность: в поселок нагрянула-таки бригада военных судмедэкспертов, чтобы сунуть людям на подпись бумаги, заготовленные заранее... О том, что родственники отказываются от эксгумаций.

       Та же самая Генпрокуратура, которая столь реактивна у нас, когда речь идет об олигархах, тут изворачивается и юлит. Рядовые сотрудники ГП, каким-то боком в разное время причастные к расследованию новоалдинской трагедии, соглашаются «поговорить» лишь при гарантиях полной и вечной анонимности, будто речь о высшем ядерном госсекрете. По их информации, давят с самого верха, дело под кодовым названием «5 февраля» приказано спустить на тормозах, потому что Путин ни при каких вариантах пока не желает ссориться с военным начальством страны.
       Если же позволить раскрутить новоалдинский кошмар до конца, до точки — то бишь до предъявления обвинения конкретным погононосителям, — за Новыми Алдами, считают в Генпрокуратуре, обязательно потянутся и другие аналогичные дела. Те же генпрокурорские сотрудники поведали и о собственной личной запуганности: им якобы тоже угрожают господа офицеры, имеющие шанс оказаться на скамье подсудимых за совершенные злодеяния.

       Верится, конечно, с трудом, но так это или нет — все равно рассудит только время. А пока остается признать следующее: страна растит, холит, лелеет, защищает, делает орденоносцами и майорами-полковниками-генералами в том числе и военных преступников. Среди героев растворен процент неисправимых подонков! И все мы живем бок о бок.

       Совсем недавно, 23 ноября, в Новых Алдах хоронили старика Хасана Мусаева. 5 февраля у него на глазах расстреляли четверых родственников. А ему, повалив на землю, уже вставили в ухо автомат, но потом сказали: «Живи. Чтобы мучиться от того, что тебя мы не расстреляли...».

       Старик Хасан действительно очень страдал и умер от третьего инфаркта. Неужели кому-то в России от этого стало легче на душе?

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, наш спец. корр., Чечня
       22.01.2001