КУДА ДОВЕДУТ СЛЕДЫ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

КУДА ДОВЕДУТ СЛЕДЫ
Поиск виновных во взрыве на Пушкинской сузился. До размера глаз

Рисунок С. Аруханова

       31 августа в столице по подозрению в организации взрыва на Пушкинской площади были арестованы: Турпал-Али Джабраилов, москвич, предприниматель, 36 лет. Его старший брат Турпал Джабраилов, колхозник из станицы Шелковской. Его двоюродный брат Алимпаша Джабраилов, житель Волгограда. А также их дальний родственник ставрополец Ахмад Джамулаев.
       «Некоторые из задержанных уже стали давать признательные показания», — сообщили ведущие теленовостей успокоенными голосами.
       Кто поверил в разоблачение очередной «организованной чеченской преступной группировки»?
       Правильно. Большинство

       Мы — такие. Чем дальше, тем больше «отлетаем от действительности» (термин, между прочим, медицинский). Вмиг, с налету, верим в мифы, нам подсунутые, с огромным удовлетворением замещаем реальную жизнь виртуальными мирами.
       Но кто же такие Джабраиловы? Почему именно они попали под очередной раунд борьбы с терроризмом?

       Семья
       Последние восемь лет Турпал-Али Джабраилов, которого пытались сделать главным организатором взрыва, постоянно жил в Москве. По вполне объяснимым причинам: он не мог жить в Чечне, поскольку был абсолютно пророссийски настроенным человеком. Работал секретарем Шелковского райкома комсомола, выходец из семьи ярых оппозиционеров и Дудаеву, и Масхадову, и ваххабитам, и тем паче Басаеву. Турпал-Али учился в Москве в Академии управления. А потом пытался наладить свой бизнес. Не всегда все выходило. 6 августа семья поехала домой, в Шелковскую. Турпал-Али повез дочек, восьми и четырех лет, а также беременную жену Тамару «на витамины» — фрукты и овощи из родительского сада.
       Увы, дома ждала беда. Старшая сестра Марьям таяла на глазах. Никто не мог сказать, что же с ней творится. Отец Турпал-Али решил так: надо срочно везти Марьям в Москву на обследование. Сделать это он поручил двоим своим сыновьям — москвичу Турпал-Али и старшему — серьезному и молчаливому Турпалу, жившему тут же, в Шелковской. К тому же из Волгограда был спешно вызван Алимпаша, брат двоюродный, — чтобы стать третьим мужчиной для сопровождения Марьям. (Тамара с девочками еще ненадолго оставалась в Чечне.)
       Правильно торопились — у сестры оказалась прогрессирующая форма рака пищевода, и в одной из клиник на Пироговке ее согласились прооперировать. Алимпаша и Турпал решили, что пока побудут в Москве — до исхода операции. А 17 августа в квартиру Турпал-Али на улице Кржижановского приехали новые гости — семья его дальних родственников Джамулаевых из Ставрополя: Ахмад, Анжелика и трое их маленьких детей. Они отправились в Москву тоже по непростому поводу. Мадина, 7-летняя дочка Ахмада и Анжелики, стала стремительно терять зрение, в Ставрополе они обошли всех окулистов, и оказалось: надо обязательно ехать в центральные российские глазные клиники на операцию. Тогда Ахмад позвонил Турпал-Али: «Поможешь?» Тот ответил, поскольку никогда никому не отказывал в помощи: «Конечно. Приезжайте».
       26 августа в Москву вернулась и Тамара с детьми. В трехкомнатной квартирке сошлись пятеро детей, включая грудного, пятимесячного, и шестеро взрослых.
       Дел у всех, впрочем, было невпроворот. Мужчины Джабраиловы постоянно мотались на Пироговку. Джамулаевы искали возможности проконсультировать свою дочку, чтобы успеть ее привезти в Ставрополь к 1 сентября. Часто, возвращаясь вечерами, Турпал-Али говорил: «За мной, кажется, следят. Кто-то все время дежурит у подъезда». Но никто другой в доме не придал этому значения: если ты не виноват — бояться нечего... Впрочем, женщины на всякий случай зашили мужчинам карманы — чтобы ничего не подбросили.
       31 августа Турпал-Али и Тамара поехали навестить Марьям. На пороге клиники они расстались. Тамара поехала домой, Турпал-Али — на работу. Старший Турпал тоже был в городе: искал лекарства для больной. Вечером оба домой не вернулись.
       А в 23.46 в квартиру позвонили. Какие-то люди предъявили Тамаре ордер на обыск. В руках у них были сумки. Тамара попросила оставить все за дверью, и члены оперативной группы тут же потеряли интерес к обыску. Довольно формально они все просмотрели, сосредоточившись на семейных фотоальбомах и документах. В конце концов они забрали с собой все фотографии Турпала-Али и его записные книжки. А еще они увели с собой Алимпашу и Ахмада. Дома остались Тамара и Анжелика — с пятью детишками. В полной неизвестности.

       Арест
       Рассказывает Ахмад Джамулаев:
       — Я не знал, куда меня везут, я в Москве впервые в жизни, ни одной улицы тут не знаю, сориентироваться не могу. Алимпашу посадили в другую машину. Потом меня привели в камеру. Допрос был только на следующий день. Следователь задавал вопросы только о Турпал-Али: кто он? что делает? почему я приехал к нему в Москву? Я объяснил все о болезни нашей Мадины. Потом мне велели подписать протокол, что я оскорблял сотрудников милиции, нецензурно выражался и вел себя вызывающе. Я категорически отказался — ведь ничего этого не было. Мне пригрозили. Но я стоял на своем... Тогда мне сказали: «Уходи отсюда». Я попросил официальную бумагу, на каком основании и где меня продержали целые сутки, — я понял, на дворе опять ночь. И мне опять пригрозили, что дадут 15 суток за хулиганство. Тогда я сказал: «Хотя бы объясните, куда идти. Я Москву не знаю». Дежурный майор попросил 10 рублей за справку. Я дал, и он показал мне, как добраться до ближайшего метро. Когда я вышел из отделения, прочитал вывеску: ОВД «Тверское». Добравшись до своих, узнал, что ни Алимпаша, ни Турпал-Али, ни Турпал так и не вернулись домой.
       Тем временем Алимпаша был уже на Петровке. Из ОВД «Тверское», где его допрашивали также вокруг да около Турпал-Али, Алимпашу повезли в суд. «За что? На суд?» — спросил Алимпаша милиционеров. «За то, что ты чеченец», — ответили те.
       В суде ему велели стоять рядом с дверью в зал заседаний: «Тебе туда незачем». А через несколько минут сказали: «Все. Тебя осудили». И повезли на Петровку, в новую камеру.
       — А по какой статье вы осуждены? Знаете?
       — Нет. Мне не сказали.
       — А бумагу какую-то дали? Решение суда, например? Чтобы обжаловать?
       — Нет.
       — А адвоката вам предоставили? Вы его требовали?
       — Нет.
       Алимпаша — человек очень простой и незатейливый. Он ни у кого ничего не требовал. По истечении третьих суток ареста, в два часа ночи, его выпустили за тюремные ворота и сказали: «Иди».
       Когда Алимпаша появился у Джабраиловых, его спросил Ахмад: «А ты слышал там, в милиции, голос той самой Гали, которая сюда приходила? Я слышал, из-за двери». Алимпаша ответил: «Я ее там даже видел. Меня поставили лицом к стенке в коридоре. Она мое лицо видеть не могла. Галя с милиционерами тогда говорила. Но не как арестованная — как своя».
       Мужчины сошлись во мнении, что совпадение это — вряд ли случайность.
       Впрочем, о Гале — чуть позже, а пока Тамаре позвонил какой-то человек, представившийся «бесплатным адвокатом», и сообщил следующее: Турпал-Али арестован 31 августа, в кармане брюк у него найдена граната. Его обвиняют в организации взрыва на Пушкинской.
       Еще спустя некоторое время пришли вести и о Турпале: у него тоже нашли гранату — но, что интересно, за пазухой. Представьте себе картину: по самому центру Москвы идет колхозник-чеченец, и без того самой жизнью приученный бояться всякого человека в форме, а сквозь рубашку у него просвечивает граната, а вокруг полно милиционеров...
       Напомню: Турпал-Али женщины действительно зашили только карманы пиджака, а брюки портить он не разрешил. Турпалу закупорили все. Вот тебе и «пазуха» получилась. И ст. 222, ч. 2 — незаконное приобретение, хранение и т.д. взрывчатых веществ... От двух до четырех лет лишения свободы — в лучшем случае.
       Как все было? Просто, тривиально, современно. Граждане, не пожелавшие представиться, поставили братьев к стене, руки — за спину и в наручники. Только через 15 минут появились якобы «понятые», зафиксировавшие, что у одного граната — в кармане, у другого — за пазухой.
       Пожалуйста, не подумайте, что братьев арестовали, когда они были вместе. В совершенно разных местах. Но по одной примитивной и отработанной схеме. А само задержание произошло в результате «оперативных мероприятий». Их разрабатывали как «преступную группировку». И действительно, не один день за ними ходили «хвосты» (Турпал-Али был прав).
       Но какова достоверность «доказательной базы» об «организации взрыва»? Лишь гранаты? И все? Конечно, нет.

       «Землячка»
       Галина Петровна Алмазова — особа весьма известная в московской беженской среде. Уж по крайней мере грозненцы и шире — чеченцы — ее знают почти все. Галина Петровна любит бывать в приемной правозащитного общественного комитета «Гражданское содействие», помогающего всем, кто остался без крыши над головой и средств к существованию. Она фланирует там вдоль очереди на прием, заводит знакомства, общается. И всем, конечно, сообщает, что она им — «землячка». То бишь грозненская.
       Сойдясь с людьми, Галина Петровна часто предлагает свою помощь: натура она широкая и внешне вполне добросердечная. Правда, несколько суетливая. И вот еще что важно — почти никогда не смотрит в глаза. Это ее отличительная черта.
       Галина Петровна и есть та самая Галя, которую услышали-увидели Алимпаша и Ахмад, сидя каждый в своем «углу» в ОВД «Тверское». Это она там что-то оживленно обсуждала с милиционерами — как равная с равными.
       Галю в дом Турпал-Али привела родная сестра Тамары — Роза Магомедова. Роза, учительница истории и бывший директор школы в станице Червленой, теперь снимает комнату в Подмосковье и работает продавщицей газет, поскольку не может вернуться в Чечню. Ее муж Ислам — бывший милиционер РОВД в Шелковской, за что дважды побывал в заложниках. В первый раз — еще до первой войны, при Дудаеве, за то, что «служил России». Во второй раз — в августе 1996 года, как только из Чечни ушли российские войска, — за то, что «был с российскими войсками».
       Ислам и Роза познакомились с Галей в очереди на прием в «Гражданское содействие». Узнав их историю, Галя быстро поинтересовалась: не нужно ли им для самообороны (или, может, еще кому-то из знакомых) оружие? Она, мол, может посодействовать...
       Как выяснилось позже, Галя «содействовала» многим «своим землякам» в Москве, а позже эти люди оказывались в камерах — за «незаконное хранение и приобретение…».
       — Я видел ее в квартире раза два, — рассказывает Ахмад Джамулаев. — Эта женщина вела себя очень нагло. Приходила, когда хозяина нет. Представлялась мне его близкой знакомой. Все время рыскала по шкафам. Заходила во все комнаты. Мне даже пришлось ей сказать: «Не обижайтесь, пусть моя жена везде ходит за вами, пока Турпал-Али не вернется с работы». И Анжелика ходила. Потом я был свидетелем, как Турпал-Али резко говорил с ней — чтобы она больше сюда не приходила...
       Тамара Джабраилова тяжко вздыхает:
       — Сколько Турпал-Али сделал этой Гале добра! Я его предупреждала: «Нехороший она человек». А он мне: «Землячка все-таки, ей трудно, надо помочь». Правильно мне сказал следователь в прокуратуре: «Не делай добра людям — не получишь зла».
       Тамаре скоро рожать, она измучена всем происходящим и очень плохо себя чувствует. Но как только позвонили из Московской городской прокуратуры и вызвали на допрос, Тамара сразу сорвалась.
       И не напрасно. Как выяснилось, основа «доказательной базы» — донос «землячки». В середине августа ее в очередной раз арестовали — с оружием. Она перевозила его из Назрани в Москву — это ее бизнес. И в который раз «откупилась» от оперативников «информацией», рассказав, как «целая семья Джабраиловых» собралась в Москве «для организации взрывов»... Для того Галя и ходила в квартиру, когда там не было Турпал-Али, выспрашивала, кто есть кто, откуда, зачем, почему...
       Впрочем, следователь Тамару успокоил: «взрывы», мол, мы с вашего мужа «снимем», явно не тянет, явно не того взяли... А вот гранату, которую подложили, чтобы задержать, — тут просто так не снять с Турпал-Али... Ведь снять — значит, признаться в проколе. На это никто не пойдет. Особенно ради чеченцев. Простая и очень современная история.
       ...Амина, дочка Турпал-Али, четырехлетняя детсадовка, которой Тамара строго-настрого запретила говорить кому-либо, что папа в тюрьме, наконец привыкает ко мне — новому человеку в их доме. И начинает потихоньку рассказывать главное для нее — как она спасет папу... Взрослые объясняют, что Амина об этом говорит сейчас постоянно:
       — Я возьму его за ручку, и мы убежим.
       — Куда?
       — Далеко-далеко...
       Джабраиловы попали под колесо общегосударственной пиаровской акции. Вся мерзейшая история с «землячкой» — лишь ее производная. Не было бы генеральной «этнической» линии нынешнего общественного развития, кто востребовал бы таланты Галины Петровны? Наверняка сидеть бы ей в тюрьме. Но общество жаждет «плохих» чеченцев — и общество должно получить «плохих» чеченцев. Шахматная игра.
       Это очень плохая игра — потому что патовая. Мы уже перекочевали в страну под названием «КАК БЫ». Идет как бы — борьба с терроризмом. Успешная, но хронически безрезультатная. Существует как бы — сильная власть.
       И основа этого — мы. Как бы народ.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       21.09.2000