 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ЧЕЧНЯ-2000: ВЫБОРЫ В
ЗОНЕ
О роли обстрелов в
организации «свободного волеизъявления»
В который раз страну
изнасиловали неправдой. Было объявлено: 20
августа в Чечне состоялись выборы в Госдуму. КАК
это происходило, сообщить не рискнули
В глазах Касима Гетиева, директора
школы № 2 поселка Чири-Юрт Шалинского района и
одновременно председателя поселковой
избирательной комиссии, — застывший ужас. «Наши
люди в полном шоке. Мы оглушены ночными
событиями, — говорит Касим, и взгляд его,
измученного, затравленного человека, блуждает,
не поймать. — Если честно, то какие могут быть
выборы сразу после боя? Поймите нас...»
На часах — 19 августа,
середина дня, 12 часов до начала голосования и 12 же
часов после мощнейших ночных обстрелов всеми
видами тяжелого оружия. В Чири-Юрте, где
продолжают находиться тысячи беженцев из
близлежащих разрушенных селений Аргунского
ущелья, в ночь с 18-го на 19-е происходило следующее.
Рассказывает Джамулай Джамулаев, бывший рабочий
цементного завода, 40-летний житель одной из
чири-юртовских пятиэтажек, стоящих вдоль
поселковой околицы: «Я давно не сплю по ночам. От
обстрелов. И в этот раз курил на балконе. Да и
негде мне спать: в двух комнатах — 24 человека,
беженцы из соседнего Дуба-Юрта. Около половины
второго ночи мимо нашего дома (№ 15) прошли
несколько человек в масках и с автоматами. Они
кричали по-русски: «Всем по домам! Стоять!
Лежать!» Я решил: начинается зачистка перед
выборами. Значит, это федералы. Они прошли весь
квартал до дома № 1. Народ, а большинство уже
заснули, стал в панике выскакивать на улицу. И
очень быстро, минуты через три после того, как
федералы завернули за угол первого дома, начался
шквальный огонь со всех сторон. Он продолжался до
самого рассвета. Нельзя было головы поднять.
Женщины кричали, дети плакали, все метались,
пытаясь целыми добежать до подвалов. Ведь никто
не знал, кто и куда стреляет, по какому поводу...»
Мы стоим и разговариваем
прямо перед поселковым избирательным участком.
Несколько десятков человек вокруг — все в
шоковом состоянии. Заторможенные, с безумными
глазами.
— Сколько над нами можно
измываться? — говорит Аймани Габаева, беженка с
четырьмя детьми и мужем-инвалидом на руках. Она
живет в той самой школе, где стоят урны, но
голосовать не думает.
— Почему?
— Я ничего не понимаю, что
происходит в Чечне... Ни один из кандидатов не
приехал к нам, не сказал, когда закончится
проклятая война и что он намерен для этого
сделать.
Это типичный сегодня
ответ чеченского избирателя. Да и сама ночная
чири-юртовская трагедия — типичная для нынешней
предвыборной кампании в Чечне. Волна взрывов и
обстрелов — неизвестно откуда и неизвестно куда
— прокатилась по большинству поселков. Люди
откровенно признавались: мы боимся идти на
избирательные участки, обстрелы могут начаться в
любой момент.
Того же самого боятся и
кандидаты: ехать на встречи с избирателями в
некоторые районы — все равно что на верную
смерть. В близлежащем к Чири-Юрту селении Новые
Атаги в этот момент находится один из них —
Асламбек Аслаханов. К вечеру он собирался
добраться до поселка Дуба-Юрт, расположенного в
устье Аргунского ущелья. Но ему приходится
изменить свои планы. Во второй половине
последнего предвыборного дня дорога из Чири-Юрта
на Дуба-Юрт становится крайне опасной, она вся
простреливается. Ночная чири-юртовская трагедия
— неизвестно, с чьим участием и кем
инициированная — использована как повод к новой
крупномасштабной войсковой спецоперации в
Аргунском ущелье. Рев вертолетов заглушает все
остальные звуки мира. По горам беспрерывно
наносятся ракетно-бомбовые удары — «свечи» от
взрывов становятся главным предвыборным
«украшением» аргунских гор. Зрелище ужасное. Все
нервничают, куда-то несутся, очевидна паника. На
последнем перед Аргунским ущельем блокпосту
офицеры от чистого сердца советуют никуда дальше
не двигаться — они хотят нам добра, говорят, что с
вертолетов палят по всем движущимся целям. До
выборов — несколько часов...
Однако это мы можем
развернуться и уехать в благополучный Гудермес.
А как же все без исключения избиратели
Аргунского ущелья? Шатойского и части Шалинского
районов? Десятки тысяч оказались окончательно
отрезанными от внешнего мира! Как они
проголосуют? Как посчитают их голоса? Кто? Там,
куда нет доступа ни кандидатам, ни их
наблюдателям. Лишь вертолетам и
бронетранспортерам.
Впрочем, счастье в Чечне
не улыбается никому. Под стать растерянному и
обезумевшему населению и те, кто поставлен
«обеспечивать порядок» на избирательных
участках. У входа в чири-юртовскую школу,
превращенную почти год назад в беженское
общежитие, грязные и вконец запуганные
солдатики, притулившиеся к своему БТР. Это одна
из рот 100-й дивизии внутренних войск МВД. Они
только что пришли сюда — «охранять
избирательный участок». Но на них страшно
смотреть. В глазах — ужас, полное непонимание
окружающей обстановки. Солдаты признаются: никто
из командиров им не сказал, что произошло в
поселке ночью. Но по поведению людей они
понимают: случилось нечто страшное, и это
напрямую угрожает их собственной жизни. «Мы тут
должны остаться на две ночи, — говорят солдаты. —
А нам умирать не хочется...»
Стояла, слушала, смотрела
в глаза и думала об одном: а где же тут проживает
наша Конституция? Право голосовать и быть
избранным? Свободно дышать и говорить? Ходить?
Где хоть какое-то, пусть мимолетное, на день-два
выборов, ощущение нормальной жизни, к которой так
стремится сейчас подавляющее большинство
измордованных людей, волею судеб оказавшихся на
территории зоны под названием Чечня?
В помине нет. Ничего.
Под стать ситуации в
предгорьях и положение на чеченских дорогах.
Главная примета — день «свободного
волеизъявления» Чечня встретила полностью
перекрытыми трассами. Никто никуда не мог
проехать, и по прописке в паспорте тоже —
блокпосты требовали неких спецпропусков военной
комендатуры, которых не было даже у кандидатов в
депутаты и их доверенных лиц. Всеобщее
нагнетание страха дошло до точки кипения на
подступах к Грозному. Военные ссылались на
полученный приказ: вообще не пускать в город
автомобили. Изредка они позволяли втискиваться
внутрь «блокадного» кольца тем, кто решил идти
пешком. Но, учитывая, что Грозный — это очень
растянутый город, и 40-градусную жару, а также
повсеместную угрозу мин-растяжек, желающих
оказалось крайне мало. Это были безысходно
желающие: умирает родственник, оставленный на
чужих руках ребенок... Грозный, и без того не самый
уютный город нашей страны, превратился в
осажденный предвыборный штаб-крепость.
Только не подумайте, что
это и есть необходимое обеспечение «нормальной
ситуации в Чечне». Все совсем по-другому — это
отсутствие порядка под флагом жесткого порядка.
Простейшее тому доказательство: оказались
нерешенными даже элементарные задачи вроде той,
что при перекрытых дорогах в республику «забыли»
привезти открепительные талоны (по крайней мере,
так объясняли людям)... А как голосовать тем, кто
оказался не дома, не в своем бараке? Никак. А куда
жаловаться на безобразия, нарушения? Некуда.
Сколько ни говорили, а в республике даже не
приступали к воссозданию судов. С законным иском
обратиться просто не к кому. При этом любой
прокурор (все они — военные), работающий сегодня
на территории Чечни, уверенно парирует:
«Заявления от граждан Чечни принимают
гражданские суды сопредельных территорий». Но
все это чистая профанация — доехать до
«сопредельных территорий» подавляющее
большинство чеченцев не может. Нет денег, дороги
перекрыты. А путь рядового чеченца до военного
коменданта Бабичева, лично ведающего
спецпропусками, ровно такой же, как обычного
туляка, пермяка или иркутянина до Путина.
К чему эти разговоры о
суде? А к тому, что в предвыборную субботу, 19
августа, когда всякая агитация запрещена, в
райцентр Шали прибыл глава администрации Чечни
Ахмад-Хаджи Кадыров в сопровождении гвардии
вооруженных до зубов головорезов, вставших
кругом за его спиной и не спускавших автоматные
дула с собранных на митинг шалинцев. «Парад
демократии» был предельно прост и циничен:
Кадыров представил народу «своего» кандидата.
Естественно, им оказался его собственный
племянник Исмаил Касумов. А кто же еще?
Без всякого стеснения
сопровождали Касумова — Кадырова в Шали высшие
российские военные чины, не имеющие права не
знать закон о выборах, и также настоятельно
советовали народу поддержать «главу
республики». Однако измывательство над
российской Конституцией силами ее «защитников»
на этом не закончилось. За несколько часов до
начала голосования, субботним вечером, шалинское
действо нагло транслировали по телевидению.
У нас, как ни крути, страна
лозунгов — была и пока есть. То тебе
«да-да-нет-да», то «выбери сердцем». Если
попытаться в таком же духе изобразить смысл и
суть чеченских выборов-2000, то никак иначе, кроме
«насилие над Конституцией», не получается.
Под занавес — одно
соображение. Глумление над свободой людской не
может продолжаться бесконечно долго. Сколько ни
камуфлируй зону под конституционное
пространство, камуфляжной сетки всегда не
хватает на всех. Впереди — расплата по счетам. И
страшно от того, во что она может вылиться. Не
исключено, сила противодействия окажется куда
сильнее силы воздействия.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
наш спец. корр., Чечня
24.08.2000
|
|
|
