 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
В ГРОЗНОМ НАЧАЛАСЬ
ЖИЗНЬ!
Для доказательства этой
версии бросили на смерть стариков
Грозный сегодня — это
город не для всех. А только для очень крепких
телом и духом людей. Потому что здесь самая
настоящая зона биологического выживания — и
больше, собственно, ничего. Везде — руины, смрад,
голод, толпы тощих бездомных щенят, копошащихся в
развалинах бывших домов и ничего не могущих там
найти... Здесь не может быть места больным, детям и
старикам
— А вы знаете, что на
Катаяму (микрорайон Грозного. —Прим. авт.) опять
вернули дом престарелых? Причем самых немощных
из них. Думаем, чтобы отрапортовать: война у нас
закончилась, и жить можно... — говорит кто-то из
толпы.
— То есть как «вернули»?..
Зачем? Кто? По какому праву?
Коротко — предыстория.
Начиная с октября 1999 года редакция «Новой
газеты» предпринимала титанические усилия,
чтобы убедить российских правительственных
чиновников в необходимости немедленно вывезти
из-под обстрелов почти сотню дошедших до
последнего края нищеты, голода и страха стариков
и старушек из так называемого Катаямского дома
престарелых в Старопромысловском районе
Грозного да к тому же совмещенного с
домом-интернатом для психоневрологических
больных-хроников. Конечно, никто тогда вывозить
их не хотел. Чиновники дружно ссылались на
трудности военного периода, на невозможность
договориться с генералами о «коридоре». Боевики,
контролировавшие Старопромысловский район,
набивали цену... Время шло, бомбы продолжали
лететь на чеченскую столицу, из осажденного
Грозного время от времени приходили
малоутешительные сведения о бедственном
состоянии богадельни. Становилось ясно: если не
сейчас, то, вполне может статься, и никогда. И мы
бились.
Чиновников и военных
удалось прошибить лишь к середине декабря.
Редакция собрала необходимую сумму на оплату
труда водителей-проводников и бензин для
автобусов. Соответствующие задания получили
мужественные офицеры из Ингушского управления
по борьбе с организованной преступностью. Под
пулями и снарядами, рискуя жизнью, они подползли
к дому престарелых на улице Бородина и вывезли
стариков в свою прифронтовую республику.
А вот теперь выяснилось:
их вернули под пули! Ну неймется кому-то
откозырять наверх, в Кремль, что «мирная жизнь в
Чечне налаживается полным ходом»!.. Итак, 26 июня
дом престарелых повезли в Грозный, под бочок к
войне, которая тут не прекращается. Старики не
хотели, упирались, но их всячески уговаривала
медсестра Тамара. Она — давняя наша знакомая, та
самая, что не раз обманывала всех, кто готовил
осенью и зимой вывоз стариков. Сейчас, перед
путем обратным, Тамара говорила бабушкам и
дедушкам: там отремонтированное здание, там все
есть — вода, свет, еда... И люди сдались. Первую
партию в количестве 19 человек доставили на
Катаяму. Где не оказалось ни света, ни воды, ни
газа, ни еды. Ни даже персонала.
— Слава богу, что в дорогу
в Ингушетии нам дали немного харчей. Лапшу,
перловку. Иначе сразу умерли бы с голоду. Но все
это было месяц назад... — Это плачет тетя Люся,
Людмила Петровна Малышкина, жительница
богадельни. Мы сидим на скамеечке во дворе, боясь
зайти в помещение. На нас смотрят пустые глазницы
окон — стекол нет.
— Что было на обед?
Тетя Люся молчит.
— А сейчас, на ужин?..
— Вскипятила чай в
кастрюльке. Раздала остатки хлеба.
На досках — грязная
кастрюлька, принесенная с близлежащих руин.
Грязные руки. Грязные железные кружки. Сидеть
среди постояльцев дома престарелых, даже во
дворе, даже при легком вечернем ветерке, тяжко. По
всей видимости, с 26 июня, дня переезда, они не
мылись. Вонь стоит несусветная.
Заходим внутрь — в проем
от бывшей двери. На полу и на узких «пионерских»
кроватях лежат те, кто не может встать.
Прикованные к постелям чьи-то матери и отцы.
Слепая бабушка, не помнящая, как ее зовут, в
комнатушке с табличкой «№ 7», тут же спрашивает,
откликнувшись на незнакомый голос: «Не врач ли?»
И, не слушая ответа, спешит: «Лекарства принесла?»
Лежащий рядом парализованный дедушка Иса
умоляет: «Умереть хочу. Дайте что-нибудь».
У меня нет никаких
лекарств — ни чтобы жить, ни чтобы умереть. И
тогда бабушка заливается беззвучным потоком
слез... Никакого бравого мэра Грозного Супьяна
Махчаева, не сползающего с экранов центральных
телеканалов, никакого Бислана Гантамирова,
зубами сейчас выдирающего власть из-под всех
остальных в Чечне, — никого тут сейчас нет. И не
было.
Никому не нужны те, кто
никому не нужны.
Где-то рядом вовсю
трудится тяжелая артиллерия. По-волчьи шипят
снаряды. Слышны автоматные всхлипы, на которые
никто не обращает никакого внимания. Так в
Грозном наступает вечер.
«Счастливая старость» в
аду.
Только живодер мог
придумать этот переезд обратно. Остается задать
один вопрос вице-премьеру российского
правительства по социальным вопросам Валентине
Матвиенко, в чьем ведении дома престарелых: как
называется положение, при котором стариков,
находящихся на полном попечении государства,
привозят в город, где даже боевые генералы
предпочитают редко появляться? Привозят — и
перестают кормить? Поить? Одевать? Заведомо зная,
что они не способны работать, самостоятельно
добывать себе пропитание и одежду?.. Так как же?
У нас есть ответ: но он —
не для печати. Вовсю идет сокращение социальных
расходов. Стране надо, чтобы иждивенцев у нее
было как можно меньше, и в погоне за этим она
забывает, что на гангрену души нация проверяется,
в общем-то, немногим: отношением к своим
неизлечимым больным, убогим, старикам. В который
раз за эту новейшую историю последней войны
приходится повторять: мы не проходим этого
испытания. Причем не по оплошности, а по логике
убеждений.
...Уезжаем. И тут
затеплилась надежда: совсем недалеко от улицы
Бородина — блокпост. Неужели не помогут? Там
оказываются милиционеры из Вятки. Прошу их:
поддержите несчастных, покормите из солдатского
котла, отдайте остатки тушенки, хлеба... Как
известно, именно эти продукты всегда можно
купить на блокпостах по ценам ниже базарных, чем
пользуется большинство грозненского населения.
Но милиционеры упорно, настырно не хотят
понимать, что к чему. Постепенно доходит: хотят
они продавать, но не отдавать.
Вынимаю последний фант —
предлагаю денег: возьмите, пойдете на рынок — все
равно ведь ходите, — купите старикам что-нибудь,
ведь сами они никуда двинуться не в состоянии.
Но тоже — отказ. На рынок
идти категорически не хотят — для других. Для
себя — ходят... Конечно, вятские милиционеры
никому ничего не обязаны, кроме самих себя и
своего выживания в Грозном. Конечно, командир им
не приказывал помогать старушкам. Конечно...
Вятцы отсылают к
расположившемуся чуть поодаль подразделению
подмосковной Софринской бригады внутренних
войск МВД. Но туда добраться уже нет времени —
неумолимо подступает комендантский час,
блокпосты закупориваются на ночь. Поэтому ничего
не остается, как обратиться через газету к
главкому внутренних войск генерал-полковнику
Вячеславу Тихомирову и его заместителю
генерал-лейтенанту Станиславу Кавуну:
пожалуйста, дайте
команду своим бойцам,
несущим боевое дежурство на блокпосту в
Старопромысловском районе, поделиться хоть
чем-то съестным с домом престарелых — ведь
помрут же...
А тем временем редакция,
начиная с этого дня, объявляет сбор помощи
жителям Катаямского дома престарелых,
предательским образом свезенных опять в Грозный.
Читателям, желающим принять участие во второй
серии спасения, следует посылать свои конкретные
предложения, используя пейджер 232-00-00 (для
абонента 49883). Мы уверены: остро требуются
волонтеры-бессребреники, с опытом социальной
работы, которые могут приехать в Грозный со всем
своим — от воды до спальников — и оказывать
помощь, не прося ничего ни у кого. Очень хочется,
чтобы в конце этой эпопеи на вопрос: так люди мы
или звери? — можно было бы с гордостью написать:
«Фиг вам, мы еще — люди».
...Вечно ребенок, Мака
бежала за нами, сколько позволяла ее больная
волочащаяся нога, и что-то долго покрикивала
вслед, поднося руку к зубам. Грязное платьице на
истощенном теле да коротко, от вшей, стриженая
голова. Чтобы жить, надо есть. И пить. Вот о чем
просила нас Мака. Хотя ни одного слова разобрать
было невозможно...
Мы рады сообщить о добром.
По просьбе редакции 21 июля командир Кузнецов дал
шифрограмму своим подчиненным в Грозный. И бойцы
с блокпоста стариков покормили. Спасибо.
P.S.
Редакция благодарит
Дмитрия Макеева, Петра Велейкина и Александра
Сухарева — бойцов Архангельского ОМОНа — за
помощь в подготовке материала.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
Грозный
24.07.2000
|
|
|
