ЭТО ВАШЕ ТЕЛО

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ЭТО ВАШЕ ТЕЛО
Отдайте последний долг тем, кто отдал долг Родине

       Каждый из нас ждет, что общая беда обязательно пронесется мимо его частного дома. И напрасно. Когда живешь в диком государстве, главной отличительной особенностью которого является ненависть к своим гражданам и постоянное самосовершенствование в стремлении сделать им побольнее, надеяться на благополучный исход в общении с властью может только наивный или даже глупый человек. Вот объявили войну Чечне... Большинство скандировало «ура». Вот говорят, что победа близка — правда, непонятно, в какую обертку окажется обернута эта победа... Но опять слишком многие кричат «ура». Вот трезвонят, что те, кто гибнет, — герои, а их родные — это семьи героев, которым вечное уважение... И снова — «ура».
       Увы. Практика упорно не подтверждает официоза. В реальной жизни не сдвинулось ничего. И нет более отвратительной коллизии, чем та, когда наше государство выражает свое отношение к мертвым, как провожает в последний путь тех людей, которых вроде объявило героями, как безразлично относится к их осиротевшим матерям.
       Вашему вниманию — всего лишь две современные трагедии. Подумайте: а вы бы лично смогли пройти через подобное? И когда у вас будет свой собственный ответ, решите — стоит ли и дальше раздирать рот в победном вопле!

       Очень грустная история
       В/ч 29483, или знаменитый владикавказский 503-й полк сухопутных войск. До войны именно это соединение часто мелькало в различных сообщениях как крайне неблагоприятное. Ну, например, оттуда странно много крали солдат, а офицеры выглядели разболтанными и наглыми при объяснениях обстоятельств этих пленений.
       Конечно, можно было надеяться на лучшее, но странности продолжились и во время войны. 11 января отцу солдата в/ч 29483 Андрея Беленовича сообщили на работу, что его сын погиб... В ночь на 12-е отцу было велено ехать в Москву встречать тело. Он так и сделал — сопроводил печальный груз домой, в Тульскую область. Из документов следовало, что смерть наступила во Владикавказском госпитале 9 декабря. Причина — невнятная.
       Что было делать семье, как не насторожиться. Почему сообщение о смерти дошло до родителей только 11 января, более чем через месяц? Ведь самолеты из Владикавказа летают регулярно? Телеграф работает. Телефон тоже.
       Конечно, тоже. Но логику поступков ищет только тот, кто в принципе способен ощущать глубину человеческих страданий. Остальным свыше даровано оставаться глухими к мукам других.
       ...Когда тело солдата оказалось дома, собравшиеся родные — а семья эта большая и дружная — поняли, что в гробу не их Андрей. К тому же тело не имело никаких опознавательных знаков. Не было упоминаний в сопроводительных документах даже о солдатском медальоне... Короче, объективные идентификационные признаки полностью отсутствовали.
       Страна у нас, конечно, нищая — и это повторяют все кому не лень как общее затертое место. Но если вам, окажись вы в подобных с Беленовичами жизненных обстоятельствах, пришлось бы самим покупать еще и перчатки для судмедэкспертов, приглашать и оплачивать фотографа, фактически доказывать военным боссам, что труп «не ваш», — уверена, отношение к нищете родного государства у вас бы поменялось!
       Наконец чужое Беленовичам тело (которое где-то давно ждали) забрали, и это оказался солдатик родом из Подмосковья.
       Беленовичам, конечно, вояки не хамили, но перед ними, конечно, особенно и не извинялись и не расшаркивались. Ну да Бог с ними! Единственное, что должны были сделать, — это как можно быстрее найти и вернуть им «их» тело.
       И вот тут — гадость. Похороны опознанного Андрея (тело получили в ужасном состоянии) состоялись совсем недавно — на 54-й день после его смерти. Впрочем, 54-й или 55-й — тоже никто не ведает, будто живем мы в каком-нибудь 13-м веке. Точного дня смерти единственного сына родители так и не знают до сих пор. Следователи прокуратуры пока предварительно говорят, что трагедия произошла не 9-го, а 10 декабря, что в «нехорошей» в/ч 29483 якобы случилось массовое отравление солдат некачественной водкой, что спасти ребят было можно, но обеспечение госпиталей на Северном Кавказе оставляет желать лучшего, что обо всем произошедшем все высшие офицеры знали уже 13 декабря. Но никому не говорили. Почему? Может, потому, что наплевать на чужих отцов и матерей? Или обязательство хранить тайну потерь в этой войне куда сильнее удерживает от человечности, чем осознание трагедии?
       Каким бы потом ни оказался ответ на вопрос, какими бы ни были мотивы, очевидно главное: государство традиционно не справляется с собственными даже примитивными задачами. Что уж там говорить о глобальных, стратегических! Чтобы не ввергать своих граждан в войны с тяжелейшими последствиями, нужно в принципе не так уж много: правителям стоит любить наших детей так же, как своих собственных, и чувствовать личную ответственность за жизнь каждого. А если уж случилась беда — будьте людьми, схороните, как подобает не собакам.
       Что осталось Беленовичам? Могила. Полная неясность, как погиб сын. Полная неясность, кто пытался его лечить. Полная неясность, где мытарилось родное тело полтора месяца.

       История вроде бы с хорошим концом
       У Танзили Щербины из заполярной Воркуты два сына — увы, они погодки. Поэтому оба с небольшим разрывом ушли в армию. И служат в ней одновременно. Младший, Руслан Гуськов, — в Москве, в части № 5381. В середине января к нему пришли и сказали: «Готовь мать, твой брат погиб в Чечне». Отлично сказали!.. Гуськов же Альберт
       (в/ч 7456) к тому времени действительно уже четыре месяца находился на Северном Кавказе в составе Софринской бригады.
       Впрочем, как выяснилось позже, почти одновременно с известием Руслану матери в Воркуту все-таки сообщили, что Альберт погиб. Понятно, что стало с Танзилей.
       Однако, еще не дав очнуться от первого шока, Танзилю бередят другой телеграммой — о том, что предыдущая информация ошибочна. Вот просто так — «ошибочна», и больше ничего. И тут мать очнулась и села за телефон — она уже захотела подробностей и желательно услышать голос старшего сына. Принялась звонить по «горячим линиям», но опять беда — никто не мог ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Ни на какие отчаянные запросы ответа не давала и воинская часть. Танзиля обратилась в 124-ю идентификационную лабораторию в Ростов-на-Дону. Там — тоже никакой ясности. Вроде бы было такое тело, а вроде и не было...
       Наконец Танзиля, накачавшись успокоительными, решила ехать в Москву — узнавать: жив ли, мертв? Ну вы можете себе это представить?
       Однако и в столице ничего хорошего ей не сказали, гоняли от одного военного начальника к другому — и каждый только морщился, когда Танзиля пыталась получить конкретный ответ на свой вопрос. Ей пришлось услышать массу циничных колкостей — мол, ходите тут, ходите, а надо ждать, все со временем узнаете... В конце концов сказали: если вы такая настойчивая, сами езжайте все выяснять в Софринскую бригаду у товарищей по службе, кто видел, где тело, если все-таки погиб... Это до какой низости надо было дойти, чтобы язык повернулся подобное предложить. Однако же нам надо исходить из того, что повернулся, предложили.
       Тогда Танзиля попросила — дайте мне хотя бы младшего сына в увольнение (это все части одной системы — МВД) как опору, на время выяснения всех обстоятельств, для поездки в часть. Но и тут Танзиле категорически отказали! Майоры раскинули мозгами по-своему — посчитали, что теперь мать обязательно увезет младшего из части вон и будет им головная боль от вышестоящих подполковников. Руслан же тем временем метался по казарме: неизвестность, мать, похороны, где брат...
       Танзиля решила идти в Комитет солдатских матерей — за советом. И там смогли ей помочь: во-первых, категорически запретили ехать в Софринскую бригаду, надавили на военных прокуроров, на проклятых тупых генералов... Результат? Только тот, о котором и просила несчастная замученная женщина вот уже несколько дней: просто связались для проверки с Чечней, а оттуда сообщили, что Альберт жив-здоров, даже не ранен, несет охрану аэродрома.
       Ну какие слова, кроме матерных, тут употребимы! И это счастье, что у Танзили на этом месте ее истории не случился инфаркт или еще что похуже. В Америке подобные военные выкрутасы закончились бы для генералов судом, и возмещали бы они Танзиле моральный ущерб всю оставшуюся ее жизнь, а СМИ не давали бы покоя тем генералам всю оставшуюся их карьеру.
       У нас все иначе. Наши женщины — лучшие в мире, потому что требуют минимума. Счастливая, возродившаяся к жизни Танзиля даже не вышла с плакатом к Кремлю или Главной военной прокуратуре, не пикетировала кортеж Путина или Генштаб — нет, она поехала в Воркуту ждать писем от своих сыновей-солдат.
       Ложь — понятие совершенно не эмоциональное, а вполне материальное. Это правда рождает реальность, ложь ввергает нас в виртуальность. Барахтаешься в ней, а глотка воздуха нет. Сколько потерь? Какие они? Точные фамилии? Имена? Отчества?.. Открытость тут обязательна, как при постановке диагноза. Этого не написал и не сказал разве что последний ленивец.
       Но абсолютно ничего не меняется. Ничто никуда не сдвигается. Генералы продолжают обводить страну вокруг пальца, как бы глубоки ни были страдания людей. Солдаты, раненые и мертвые, продолжают попадать в гражданские больницы. Их тела подолгу лежат в тех моргах, и никто их не востребует. Матери мечутся без писем. Потоки слез, реки валокордина. Но на генералов ничего не действует, кроме запаха и вида крови. На потери — плевать, главное — победа и очередные звания... Самый последний пример — это история чеченского селения Бамут, что через горку от ингушского селения Галашки. Галашки — весьма далекая точка в Ингушетии. Это та часть республики, куда не слишком часто ступает нога постороннего, не галашкинского человека. Объясняется это просто — дорога туда непростая, вдоль заснеженных сегодня гор, не все водители и не в любую погоду рискуют добираться до Галашек из-за реальной опасности схода лавин.
       Но при чем здесь Галашки, когда мы вроде о Бамуте? Все примитивно. Бамут — полностью закрытая для журналистов зона. Говорят, его «освободили» несколько месяцев назад. Но только никто из беженцев почему-то туда не возвращается... Частичная разгадка тайны Бамута становится очевидна только в ингушских Галашках. Как только ты там оказываешься, ты тут же понимаешь, что Бамут продолжают «брать». Так было в октябре, ноябре, декабре, январе... Бои идут, хотя о них — ни слова в официальной хронике событий. И понятно почему: Бамут — не победа, а скорее затяжной кошмар для федеральных частей. Однако сокрытие информации делает ужасной прежде всего участь бойцов, бьющихся за Бамут. От того, что селение официально считается «освобожденным» уже месяца три подряд, число раненых и убитых не уменьшается, зато обеспечение полевого госпиталя, развернутого в Бамуте, происходит согласно официальному «отсутствию боев».
       О трагическом положении раненых в Бамуте редакции сообщил один из военных врачей, работавших там недавно. В госпитале нет самого необходимого. Одну капельницу давно ставят двоим — будто это партизанский госпиталь времен Великой Отечественной. Нет элементарных медикаментов, шприцев, бинты стирают и пускают в дело вновь. Главный метод борьбы с гнойными инфекциями — ампутация, а не новейшие антибиотики. Вся связь с Моздоком — вертолетами. Но их в Бамуте не бывает по нескольку дней — раненых нечем лечить, тяжелых не на чем вывозить... И солдаты умирают, не дождавшись этих вертолетов.
       А все почему? Потому что заврались — Бамут-то у нас «освобожден».

       Когда вам в очередной раз захочется прокричать «ура» войне и беде, вспомните, что не все так просто. Ведь вы прокричите «ура» нашему бессердечному, холодному, как гильотина, государству, «ура» мукам Танзили Щербины и семьи Беленовичей, «ура» мертвым солдатам, не вывезенным из Бамута, солдатам, которые могли бы еще плясать на наших общих праздниках.
       Последние полгода мы живем в еще большей опале у нашей власти, чем до сих пор. Как бы нам ни хотелось верить в обратное.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       21.02.2000