АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
  
Анна Степановна Политковская

  
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

Скачать книгу «Путинская Россия»

Скачать специальный выпуск

КТО ТЯНЕТСЯ К ДОБРУ
Сироты с проблемами в развитии, став акционерами «Газпрома», были бы сейчас состоятельными людьми. Если бы не воспитатели
       
(Фото — PhotoXPress)
    
       Шанс быть матерью Терезой есть у всех без исключения. 24 мая 1994 года Анна Петровна Василько, в те времена директор коррекционной школы-интерната № 2 города Воркуты, эту дверцу перед собой захлопнула навсегда.
       Время то — если кто помнит — было трудное. Но с искушениями. В детдомах голодали, академики выживали извозом, учителя стояли на базарах — но каждому давали ваучеры, возбуждая частную инициативу.
       И некоторые перевозбуждались. Весной 94-го правительство Республики Коми приняло чудесное решение: все невостребованные гражданами этого региона ваучеры (приватизационные чеки) распределить между сиротами и детьми, лишившимися родительского попечения, которые на тот момент находились в домах малютки и ребенка, детдомах и интернатах. Чтобы, дай Бог, и у них в будущем появился шанс на какой-нибудь кусочек распродаваемой госсобственности.
       25 апреля вышло постановление № 172, на основании которого 43 500 ваучеров отдали 2175 сиротам Коми. Примерно по 20 ваучеров на ребенка. 13 мая Анна Петровна Василько, к тому моменту отработавшая директором интерната № 2 («двойки») семь лет, получила на своих 29 воспитанников-сирот, коим была государственным попечителем, 520 ваучеров. Среди этих детей были маленькие тогда Володя Коробейников и Света Колякова, конечно же ничего об этом не знавшие.
       24 мая 1994 года на так называемом региональном специализированном чековом аукционе в Сыктывкаре Анна Петровна приобрела за «сиротские» ваучеры 666 000 акций «Газпрома». И слава богу, что «Газпрома», впоследствии только пухнувшего от прибылей, а ныне и вовсе — транснациональной корпорации (на конец апреля 2006 года рыночная стоимость 666 000 акций ОАО «Газпром» оценивалась уже более чем в 6,7 миллиона долларов). Часть коллег Анны Петровны вложили чеки своих воспитанников в приснопамятные ПИФы-пирамиды (ПИФ — паевой инвестиционный фонд), в топке которых все и сгорело.
       Только вот загвоздка: Анна Петровна приобрела акции как физическое лицо. На свое имя. Могла ли Анна Петровна поступить тогда иначе? Были ли законы, которые позволяли ей приватизацию собственности своих несовершеннолетних учеников?
       Из решения Воркутинского городского суда (председательствующий — В. Соболев) от 25 августа 2005 года (по иску прокуратуры Воркуты в интересах воспитанницы другой школы-интерната, № 9, Кочановой Стеллы, разыскивающей свои акции, к директору «девятки» Кублий В.А.) — фабула в иске та же, что и в делах о ваучерах, проданных Анной Петровной: «…При проведении специализированных чековых аукционов по продаже акций РАО «Газпром» (впоследствии — ОАО «Газпром»)... руководители детских учреждений имели возможность в качестве представителей воспитанников учреждений заполнить договора-заявки на участие в аукционе на имя детей (п. 4.1 Положения о специализированных чековых аукционах, утвержденного Госкомимуществом РФ 04.11.92 и ст. 1 закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ» от 03.07.91), что не было сделано. Тем самым 23 400 акций ОАО «Газпром», которые приходились на 19,5 ваучера, выделенных на имя Кочановой, были зачислены не на лицевой счет Кочановой С.Г., а на лицевой счет ее законного представителя — Кублий В.А. В настоящее время ответчик является держателем акций ОАО «Газпром»... как физическое лицо».
       То есть были законы. И Анна Петровна Василько, так же как и директор Кублий, должны были просто-напросто сразу, как госпопечители детей, открыть им счета и туда положить акции пропорционально полученным ваучерам. Но…
       Из официального письма и.о. прокурора Воркуты советника юстиции В. Ярмолюка: «…не все руководители учреждений РК воспользовались этой возможностью (поступить по закону. — А.П.). В результате в реестр акционеров ОАО «Газпром» в качестве владельцев акций были включены не дети, а руководители учреждений. В настоящее время держателями акций ОАО «Газпром» являются:
       1. Семыкина Ольга Васильевна — директор детского дома–школы.
       2. Василько Анна Петровна — бывший директор специальной (коррекционной) школы-интерната № 2.
       3. Кублий Вера Архиповна — директор школы-интерната основного общего образования № 9».
       
       А как другие?
       У детдомовских руководителей Коми был выбор, как поступить с сиротскими ваучерами — их не принуждали ни к чему. И все поступали по своей совести. Какая была совесть — такие и шаги. Галина Викторовна Кузнецова, главврач специализированного Дома ребенка из Сыктывкара, в 94-м все вложила в «Газпром», как и Анна Петровна Василько. Но уже в 96-м, когда первые из 52 ее «ваучерных» сирот стали покидать Дом ребенка (в нем дети живут только до четырех лет), Галина Викторовна стала переводить вслед за каждым ребенком его газпромовское «приданое». Не важно куда — одни дети уезжали в детдома, других брали в семьи. Но все получали личные счета с акциями на них. В том числе те трое малышей, которых усыновили за границу. Надо сказать, что когда Галина Викторовна сообщила новым иностранным родителям, чем владеют их дети, две пары из трех тут же отказались от «приданого» в пользу Дома ребенка, уверяя, что тут эти дивиденды будут нужнее.
       А знаменитый на всю страну Александр Александрович Католиков, создавший Сыктывкарскую агрошколу-интернат, ныне носящую его имя, поступил так. Получив по 172-му постановлению 4788 «сиротских» ваучеров, часть их он сразу продал за 103 миллиона 595 тысяч недоминированных рублей и разложил деньги по личным счетам воспитанников. Оставшиеся 1512 ваучеров Католиков обменял на 1 814 400 акций «Газпрома» — но с зачислением их сразу на счет агрошколы-интерната.
       Это, конечно, нарушение закона — детей никто не спрашивал, чтобы тратить их дивиденды на нужды сиротского учреждения. Следующее нарушение было в 97-м году: Католиков продал 1 миллион акций, принадлежавших сиротам, какой-то полулиповой фирме по номиналу более чем в два раза ниже рыночного. Зачем? Выручал деньги — все до копейки он опять положил на личные счета воспитанников. И не вина Католикова, что потом грянул дефолт, обесценивший сиротские доли… Главное — себе Католиков не открыл ни единого счета на сиротские ваучеры.
       Анна же Петровна Василько уволилась с работы через два месяца после получения 666 000 акций «Газпрома» в свое личное распоряжение и растворилась на просторах нашей Родины, чтобы всплыть лишь через несколько лет уже в качестве жительницы одного из престижных районов Подмосковья.
       
       Битва за «Газпром»
       Ольга Николаевна Зуева работала воспитателем коррекционной школы-интерната № 2, в ее классе как раз учились те ребята, на кого в 94-м выдавались приватизационные чеки. В 97-м году Ольга Николаевна в первый раз спросила Маргариту Романовну Целинскую, директора школы-интерната, которая сменила на этом посту Василько: «А куда были вложены ваучеры моих детей?». Чем ближе был выпуск «чековых» сирот, тем чаще Ольга Николаевна спрашивала об их возможном «приданом».
       Целинская отмалчивалась, но машинка, видимо, закрутилась: Василько и Целинская — давние товарищи. В январе 2002 года наконец в Воркуту приехала Василько — ее, оказалось, вызвала Целинская. Анна Петровна собрала 12 выпускников (из 29, на которых получала когда-то ваучеры) и дала каждому в руки по 9 тысяч рублей. Сказав, что это — дивиденды.
       Из заявления начальнику УВД Воркуты Комарову В.Ф. от Коробейникова В.И. (бывшего выпускника, одного из 29 сирот, чеки которых Анна Петровна вложила в «Газпром»):
       «В январе 2002 года Анна Петровна привезла деньги только на 12 чел. по 9 тыс. руб. каждому за 10 лет. Анна Петровна предложила продать акции, мы отказались. Тогда нам предложили написать доверенность на имя Целинского В.Е. (мужа директора Целинской М.Р.), чтобы он вложил эти акции в свою фирму. Мы что-то подписали ему на заготовленных бланках. Позднее Виктор Евгеньевич лично мне сказал, что Анна Петровна будет сама доводить дело до конца. Анна Петровна обещала привезти остальную часть денег, документы на акции… В мае 2002 года мы обращались к депутату Копосову В.К, он отправил нас к Целинской М.Р. В июне мы ходили к зав ГОНО Халиулиной В.С., но нас секретарь не пустила к ней… Звонили президенту Путину, нам обещали разобраться (оператор № 397). В феврале 2003 года мы обратились в ОБЭП г. Воркуты… Целинская тогда сказала в присутствии нескольких человек, что «нами интересуются бандиты, что мы ничего не добьемся и ничего не докажем»… После того как мы стали обращаться в разные инстанции, на меня посыпались угрозы…».
       И не только на него. Надо сказать, что Ольга Николаевна Зуева и не скрывала, что это она ходила вместе с ребятами в ОБЭП, а потом в прокуратуру, помогала писать им заявления. Поневоле став правозащитницей, она по полной испытала на себе гнев и гонения коллег, бывших и настоящих. Ее увольняли и возвращали, ее поносили и следили за каждым ее шагом, готовые написать рапорт о нарушениях, ей устраивали разносные «собрания трудового коллектива», где никто не стеснялся в выражениях.
       Почему? Конечно, все это было не потому, что кто-то сильно обожал Анну Петровну Василько и защищал ради нее газпромовские акции. Причина в ином, в более глубоком внутреннем конфликте: Ольга Николаевна не только позволила воспитанникам бороться за свои права и за свое будущее, но и помогала это делать. Что педколлективу представлялось совершенно недопустимым — согласно атмосфере, тут утвердившейся.
       «Эти дети должны знать свою нишу!» — как-то выкрикнула на одном из таких собраний, где лупцевали Ольгу Николаевну, старший воспитатель интерната В. Новокшенова. В этой-то фразе и есть суть идеологии коррекционной педагогики в «двойке». Ольга Николаевна попыталась вытолкнуть детей из «ниши».
       
       «Восьмой вид»
       Что такое идеология «ниши» или «восьмого вида»?
       Это как клеймо. В воркутинской «двойке» живут и учатся не просто сироты, а те, у кого проблемы в развитии. Дети алкоголиков и наркоманов, лишенных родительских прав или упившихся до смерти. Иными словами, так называемый интернат «восьмого вида». «Восьмой вид» расшифровывается как «умственно отсталые». «Ниша» по-простому означает: ты тупой, и тупым останешься, ешь, пей, сиди и молчи, от тебя больше ничего не требуется — биовоспитание. Главный принцип — побыстрее выпустить из интерната. А кто выйдет — не важно. Воспитателей вполне устраивал именно такой подход — это как крыша для ничегонеделания и вечное оправдание: нам так трудно живется с такими детьми и мы должны за это иметь награды. Награды — в том числе в виде акций, повышений, надбавок.
       Именно поэтому все оказались на стороне Василько — и против Зуевой. Действиями Зуевой идеология «ниши» могла ненароком развеяться… А «ниша» — это когда больше половины выпускников пьют, наркоманят, занимаются проституцией, бомжуют и оказываются в тюрьме раньше, чем с аттестатом зрелости в руках. Как в «двойке».
       — Только из класса той же Новокшеновой, — рассказывает Ольга Николаевна Зуева, — дважды осужден Х., Витя Н. (за изнасилование), Витя Е. (за кражи), С. (за кражи и разбой), Е. (за кражи), Саша Е. — за убийство…
       Когда и почему все это они совершали? В «двойке» практиковался такой метод воспитания, как основное средство от усталости для замученных «восьмым видом» педагогов и воспитателей: детей просто отпускали… К каким-нибудь мифическим «тетям» или в семьи, из которых их изъяли по решениям судов за беспробудный алкоголизм родителей — отлично зная, что дети там будут делать.
       — Женя Богатырев, — продолжает Ольга Николаевна, — два года числился в интернате, а жил у запойной дальней родственницы в совершенно антисанитарных условиях. Отпускают даже тех детей, которые бродяжничали до интерната — и они опять начинают «гулять» по всей стране. Олю Петрыкину задержала милиция в Белгороде… Стасик Кочуров за один только год десять раз был возвращен в интернат из приемника-распределителя. Чтобы побыстрее их спихнуть из интерната, некоторых уже из 6-го класса сразу переводят в выпускной, как Андрея Иванова, Ахметова — и поминай как звали… Шестиклассница Аня Ф., попав в притон, убила двух мужчин, а третьего тяжело ранила, и он долго лежал в реанимации. Как девочка оказалась в притоне, где вынуждена была обороняться? Отпустили из интерната, отлично зная, куда ведут этих девочек — в квартиру поблизости, где притон.
       Давайте поставим точки над «i». Для ясности. Девочек-сирот сознательно подкладывали под воркутинских подонков. Суть именно в этом. И в том, что «двойка» — кузница преступников. Нормально, когда дети сидят в такой «нише» и ни ногой из нее. Милиции ясно, где искать неблагополучный элемент, педагогам — что имеют дело с малолетними преступниками. Ненормально — когда воспитанники начинают мыслить, как обычные люди, сражаться за свое будущее…
       Знаете, что меня поразило больше всего в разговоре с воспитателями «двойки»? Они не помнят имен своих воспитанников — только диагнозы и что совершил…
       Как рассказывали очевидцы, когда Володя Коробейников (первый из тех, кто подал иск против Василько в суд) отторг свое имущество и Василько стало очевидно, что с акциями придется расстаться, она вместе с Целинской публично набросились на парня: «Да ты олигофрен, да ты дебил…».
       Но в каком законе написано, что олигофрен не имеет права быть собственником акций? А если и так, то олигофрену требуется куда больше средств, чтобы поддерживать себя в лучшем состоянии, чем любому здоровому человеку…
       Когда педколлектив узнал, что Володя Коробейников стал помощником депутата Госсовета Коми Натальи Радостевой, которая очень много помогала сиротам в деле возвращения акций от Василько законным владельцам, — учителя «двойки» не постеснялись направить обращение в Госсовет о принятии мер к депутату, назначившей себе в помощники «олигофрена» и «дебила»…
       Любые средства хороши в борьбе за сохранность «ниши» — даже самодискредитирующие. Это ведь педагоги должны были умолять депутата взять в помощники человека с диагнозом… И очень радостно добавить, что Володя Коробейников, вопреки «лечению», выжил, окончил ПТУ с отличием, поступил в колледж, старается всеми силами выскочить из предначертанного…
       Реалии его школьного прошлого, правда, не дают забыть о себе.
       Из писем Анны Петровны Василько. Прокурору Воркуты: «Мои бывшие воспитанники Коробейников, Фименков пишут жалобы во все инстанции, включая президента, вроде разыскивая свои ваучеры… (выделено. — А.П.) …расчет по дивидендам возможен только тогда, когда у них на руках будет документ, подтверждающий, что на их счету в «Газпроме» находится какое-то количество акций. Такого документа у них… нет. (Естественно, нет. — А.П.) Следовательно, никто не будет делать им расчет… Это не я должна объяснять у/о (умственно отсталым. — А.П.) «правдолюбцам» об их ответственности за ложные показания. Пусть каждый занимается своим делом…».
       А теперь — собственно Володе Коробейникову. Оскорбительное: «Я на тебя, Володя, не сержусь, сама воспитала такую поганку… Ваших акций у меня нет. Они находятся на счетах РАО «Газпром». Анна Петровна».
       Это не просто оскорбления — это ложь, попытка ввести человека малосведущего и не готового к жизни, к которой сама и не подготовала, в заблуждение. Конечно, акций нет — они не лежат стопкой в шкафу на Рублевке, они на счетах, только счета-то чьи?
       Это «своим» воспитанникам и объяснила Ольга Николаевна Зуева.
       — Я понимала, — говорит она, вынужденная не только уволиться, но и уехать прочь из Воркуты, — какие дети передо мной, но также понимала, что их надо вытягивать из той дыры, в которой они оказались, что свет в конце тоннеля для них куда важнее, чем для кого-либо еще даже из сирот. И именно поэтому всячески поддерживала борьбу своих учеников за акции «Газпрома», которые им должны были принадлежать.
       Из письма Ольги Николаевны Зуевой Вере Степановне Халиулиной, начальнику городского управления образования: «…ваш представитель, Емельянова Н.И., стала угрожать мне, что если я не перестану обращаться по поводу акций и дивидендов, принадлежащих сиротам, выпускникам и нынешним воспитанникам интерната, то я об этом «сильно пожалею». Я приводила ей факты: токсикомания учащихся, отравления бензином, групповые распития спиртного, что неоднократно приводило детей в реанимацию, систематическое бродяжничество, приводы в милицию, кражи в интернате… Именно наш интернат является кузницей молодых преступников и бродяг. Но разряды администрации, учителям, воспитателям сыпались как из рога изобилия. Чем выше разряд у классного руководителя, воспитателя, тем больше их подопечных совершают преступления и бродяжничают… Я испытала запугивание, шантаж, против меня дважды возбуждали уголовные дела, двухгодичный бойкот коллег, и самое страшное, что в эту грязь были втянуты дети, их запугивали, покупали. Мне стыдно за своих коллег, которые предали интересы детей-сирот — 230 человек. Мне удалось добиться, что часть детей уже стали акционерами «Газпрома», а в том, что криминальное сообщество им уделило больше внимания, чем вы и ваше управление, ваша вина…».
       
       Бандиты
       Итак, наступил момент, и Василько по решению суда передала Свете Коляковой и Володе Корбейникову их 46 800 акций «Газпрома». Володя и Света, 1984 г.р. и 1983 г.р., попали в «двойку» в 1991 году. Выпускниками стали в 2000-м. За плечами — девять лет полного государственного обеспечения и полной государственной опеки.
       Иски ими были поданы грамотно, к трем ответчикам: Василько, интернату и ЗАО «Специализированный регистратор — Держатель реестра акционеров газовой промышленности» («СР-ДРАГа») — держатель именных ценных бумаг «Газпрома» с момента его приватизации — о признании права собственности на акции, включении в реестр акционеров, взыскании дивидендов, уплате процентов.
       Суд установил, что дивиденды в 18 тысяч рублей (Василько впоследствии к первым заплаченным 9 тысячам добавила еще столько же) — лишь малая часть. В 1995—2001 годах бывший директор получила 567 656 рублей за своих учеников. Причем все эти деньги она предусмотрительно снимала со счета. А когда Василько было предложено добровольно перерегистрировать эти «ваучерные», сиротские, 666 000 акций, она отказалась.
       «На судах попечители вели себя агрессивно, — уверяет депутат Госсовета республики Наталья Радостева, — выступают обвинителями выпускников, лгут в отношении уведомления детей об их собственности».
       Но пришел момент, и Володя Коробейников стал состоятельным человеком. «На основании исполнительного листа Воркутинского городского суда от 01.10.2004 была проведена операция по списанию ценных бумаг ОАО «Газпром» в количестве 24 000 штук с лицевого счета Василько А.П. на Ваш лицевой счет. Начальник операционного управления «Специализированного регистратора — Держателя реестра акционеров газовой промышленности» (ЗАО «СР-ДРАГа») Е.В. Донская».
       Ура! Но что случилось дальше?
       Когда первая группа выпускников отсудила свои акции у Василько, на смену «педагогическим» рэкетирам пришли обычные. К концу 2005 года акции были переоформлены на 28 бывших воспитанников «двойки» из 29, на 104 сироты из 136 из детдома под руководством Ольги Семыкиной. Как только это произошло, на хвост сиротам сели бандиты.
       Из заявления Гали Драчениной прокурору Воркуты Пономареву Н.В.:
       «Прошу Вас разобраться. Мне были положены акции «Газпром» на ваучеры. Директор ДДШ Семыкина О.В. передала мне 22 800 акций, но дивидендов за 11 лет я не получила. Прошу расследовать почему?
       В июне я, Селиванова Л.А., работник школы-интерната № 2 («двойки» Василько и Целинской. — А.П.), и Рем (местный бандюга, это его кличка. — А.П.), нанятый Селивановой Л.А., поехали в Москву продавать мои акции. Деньги за акции забрала себе Селиванова Л.А. В Москве Селиванова отдала Рему 500 тысяч за охрану. При передаче денег Рем попросил меня выйти. Поэтому точно сказать не могу, сколько она отдала ему денег. Остальные деньги остались у нее. Всего я продала на миллион восемьсот тысяч рублей. Селиванова сказала, что она отдала 500 тысяч Почуеву Александру якобы за мои долги, но я ему была должна 20 тысяч. (Необходимое пояснение. За воспитанниками, борющимися за свои акции, местные бандиты, и Почуев — один из них, устроили в прошлом году настоящую охоту: сначала они втирались к ним в доверие, делали подарки «на выпуск» с ведома воспитателей, а потом предъявляли счета, якобы то были не подарки, а вещи в долг. Именно таким путем образовались «20 тысяч долга» у Гали Драчениной, которые потом выросли до 500 тысяч. — А.П.) В августе я получила квартиру (как сирота, по выходу из детдома. — А.П.), но Селиванова мне денег не отдает, дала лишь старую мебель своего сына. Прошу помочь мне… 5.10. 05»
       Другие истории с сиротами-акционерами куда печальнее. Бандиты держат девочек взаперти — берут их в заложники, пока те не «продадут» им акции. «Продажа» происходит по актам дарения — за не обозначенную в договорах сумму. И не за реальную стоимость акций — по ценам ниже рыночных в сто раз. Вовсю бьет тревогу депутат Наталья Радостева, но прокуратура почему-то смолкла — с криминалом вступить в схватку сложно.
       «Кому окажется выгодна смерть десятков так и не узнавших о своем находящемся на чужих счетах богатстве выпускников? — спрашивает депутат Радостева. — Кто будет пользоваться их имуществом? Кому окажется выгодно не найти разъехавшихся? Или найти и «обрадовать» не посвященных в истинное положение дел и цен предложением скупить у них собственность?».
       Сироту из коррекционной школы обмануть — раз плюнуть. О нескольких сиротах, вернувших акции, ничего не известно.
       «Мне страшно за детей!» — восклицает депутат Радостева.
       Володя Коробейников, чтобы обезопасить свою жизнь, был вынужден тут же, как получил извещение о возврате акций, тайно их продать и сразу купить квартиру в другом городе и другом регионе страны, не заезжая в Воркуту, — выхода не было… Так что даже у вернувших свою собственность нет шансов на западную идиллию — жить на дивиденды богатеющего «Газпрома», не ведая забот о дне насущном.
       Сегодня история, начавшаяся в лихом 94-м году, так никак и не закончится. Прежде всего потому, что дело педагогов-воспитателей детей «восьмого вида» перекочевало в руки воркутинского «бычья». Не наказана Василько. Не выплачены прошлые дивиденды. Во все это просто обязан вмешаться Сергей Фридинский, замгенпрокурора, отвечающий «за детство», с таким пылом занятый сейчас запретом иностранного усыновления. Силами воркутинских прокуроров уже невозможно выяснить, куда делись некоторые сироты, которые могли бы быть очень богатыми. Каковы шансы у сидящих по тюрьмам? Есть ли наследники у погибших?
       Пришло время господину Фридинскому защищать воркутинских сирот, обворованных собственными опекунами — российскими гражданами. И отечественными бандитами.
       
       Вы видели, какие на Западе инвалиды? Аккуратные, с прическами и в начищенных туфлях, за ними приходят такси, они играют в пинг-понг на зеленых лужайках и путешествуют по миру. Их вовремя лечат, кормят, стирают им одежду. И все это, конечно, стоит денег. А теперь сравните с нашими… Сегодняшний рассказ был о тех, кто и у нас мог бы всю свою жизнь иметь кухарок, сиделок и личных докторов, причем без всякого Зурабова, да вот не вышло.
       
       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»
       27.04.2006
       

2006 © «НОВАЯ ГАЗЕТА»