 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ЛЕТУЧИЕ ФРАКЦИИ
Когда дело не касается
нефти, башкирские оппозиционеры куда-то
испаряются
Как
известно, ожидавшаяся на майские праздники
башкирская революция не состоялась. Народ на
площадь не пошел. Почему?
Непохоже, что виной тому —
один лишь страх людской перед авторитаризмом
Муртазы Рахимова и его окружения. По крайней
мере, этого точно не скажешь, судя по ситуации в
Благовещенске — безусловно, лакмусовой бумажке
современной политической жизни Башкортостана.
Что я имею в виду?
Напомним, о чем мы уже
писали много раз: в декабре прошлого года в тихом
райцентре Благовещенске и близлежащих к нему
селах прошла массовая, жесткая, по чеченскому
типу, многодневная зачистка. Около тысячи
человек, от пятнадцати лет и старше, оказались
тогда в специально организованном милицией
фильтрационном пункте, подвергались пыткам,
насилию, изощренным измывательствам.
Казалось бы, оппозиции — и
карты в руки, и именно она прежде всего должна
оказаться рядом с жертвами Благовещенска, помочь
им защитить себя… Это же в ее интересах? Ведь так?
Если уж оппозиция заявляет о том, что является
народной и демократической?
Прошло
почти полгода после зачистки, и уже очевидно:
ничего этого не случилось. Никто — ни одна
политическая партия, ни одно движение — не встал
рядом с жертвами против произвола властей, на
защиту их законных прав. Вообще. И если с «Единой
Россией» и политическими «ракушками» на ее днище
все очевидно: куда Рахимов — туда и придатки, то
где же называющие себя демократами? Почему
башкирская оппозиция что ни день, то кем-то
представлена в Москве: они постоянно сюда летают
и даже фрахтуют самолеты (представьте эту сумму),
они митингуют тут, говорят о гнилом режиме
Муртазы Рахимова?.. Но в Благовещенск их не
заманить. Жертвы декабрьских зачисток
интересовали их одноразово — как колонна на
митинге.
Странно. И возникает
вопрос: а что такое, собственно, башкирская
оппозиция? Люди, живущие в Москве, знают, что
оппозиция Рахимову — это «птица-тройка». Первое
лицо, «коренник» — Бигнов Рамиль Агзамович.
Официально — председатель координационного
совета объединенной оппозиции республики и
лидер татарского национального движения.
Человек бизнеса, выступает за смещение Рахимова
и передел башкирской нефтехимии (лозунги для
Москвы), но, когда дома, — за создание татарской
автономии. Согласно его точке зрения, татары —
задавленное нацменьшинство.
Второй человек оппозиции
— Дубовский Анатолий Николаевич. Он
председатель общественно-политического
движения «Русь», объединитель протестного,
против Рахимова, небашкирского и нетатарского
населения.
Третий номер программы —
Айрат Дильмухамедов. Местный Жириновский — но не
в смысле принадлежности к ЛДПР, а потому, что
истеричен и выражает себя трафаретным набором
популистских речовок. В миру Дильмухамедов —
лидер башкирского национального движения,
башкирский националист, призывающий к тому,
чтобы титульная нация наконец стала главной и ее
представители управляли остальными.
В этой оппозиционной
конфигурации тема зачищенного Благовещенска
звучала только вне Благовещенска. И не сильно.
Все трое не подали руку помощи городу-жертве,
даже заманить их туда было куда сложнее, чем в
Москву, хоть и расположен Благовещенск в
получасе езды от Уфы.
Да, Бигнов, персона № 1 в
оппозиции, человек небедный, он не раз в Уфе
встречался со столичными правозащитниками,
расследовавшими обстоятельства зачистки, и
давал обещания обеспечить жертв юридической
поддержкой…
И? Ничего. Лучшие адвокаты
Башкирии защищают сегодня палачей-милиционеров.
Подавляющее большинство жертв — вообще без
адвокатов.
Надо сказать,
благовещенцы, в отличие от столичных
правозащитников, ничего особенного и не ждали от
Бигнова — его репутация в городе не лучшая:
считается, что он борец не за идеи, а за
собственность. Его имя здесь увязывается со
всемогущим «Газпромом» — будто бы именно эта
структура подкармливает ненищую
оппозиционность Бигнова. Ради уфимской
нефтехимии, конечно, завладеть которой возможно
лишь при свержении рахимовского клана. В
Благовещенске справедливо полагают, что ворон
ворону глаз не выклюет, «Газпром» есть Путин, а
Путин есть Грызлов (бывший МВД, ныне спикер
Госдумы) и Нургалиев (нынешний МВД), зачистки же
проводились в соответствии с руководящими
документами двух этих высокопоставленных
госдеятелей… Зачем же Бигнову такой
Благовещенск? Тут нет даже нефтехимии. Вот и весь
сказ.
Башкирская оппозиция
Рахимову, как она сформировалась к нынешнему
моменту, — это не политическая оппозиция. А
экономическая. Она борется не за народ и
улучшение его жизни, а за башкирскую нефтехимию
(отвратительно пахнет, когда едешь сквозь
уфимскую промзону). Политизированна же она лишь в
той степени, в какой требуют экономические
интересы — не более.
Но есть и другая сторона
нестыковки того же Бигнова и Благовещенска.
Большинство пострадавших — русские, крайне
отрицательно относящиеся к идее татарской
автономии, пропагандируемой Бигновым. И поэтому
Бигнов в местном представлении — скорее
проповедник татарского национализма, чем
защитник прав всех, кто живет в республике. Что,
собственно, соответствует реальности.
— Поэтому мы ему и
неинтересны, — объясняют люди в Благовещенске.
Обратите внимание: я не
пишу фамилий тех, кто так говорит. И тому есть
очень серьезные причины. От имени оппозиции в
Благовещенск частенько наведывается и «ходит в
народ» человек, которого зовут Ринат Баимов. Он,
так сказать, боевое крыло Айрата Дильмухамедова.
И называется оно что-то вроде Союза башкирской
молодежи. Естественно, лидер союза — далеко не
молодежь, человек сильно под сорок, тертый...
Так вот, Баимов ездил по
домам пострадавших, выражал им искреннее
сожаление… и предлагал забрать заявления из
прокуратуры.
— Зачем? — спрашивали
жертвы. — Вы нам лучше помогите с адвокатами. С
лечением.
И Баимов объяснял: ради
того, чтобы и дальше в Башкирии все было спокойно,
чтобы не возбуждать противостояние, надо
заявления изъять и склоку с милицией прекратить.
В обмен предлагались роскошные подарки.
Например, квартиры в Уфе. Другим — работа там же.
Рабочее место в
благовещенских реалиях — это вообще все. Лучшая
валюта, скрепляющая любые договоренности, какие
только можно себе представить.
Из прокуратуры в
результате было отозвано 15 заявлений. Не бог
весть что. 342 официальных потерпевших по делу
остались. Так что несравнимо меньшая часть
покупается — значит, качество народа высокое.
Это не те люди, которые испугаются выйти на
площадь, потому что несравнимо тяжелее сидеть по
домам и ждать очередной зачистки в отместку за
несогласие.
Однако откуда у
оппозиционера такой административный ресурс —
квартиры, работа?.. Когда одна из мам избитого в
декабре парня так прямо и спросила Баимова: так
чей же вы человек, если можете предлагать
жилплощадь в Уфе? И Баимов ответил, что он —
человек правительства.
Еще более удивились люди,
когда часть пострадавших Баимов, не стесняясь, и
вовсе вызвал на разговор-сделку… прямо в
кабинеты начальников благовещенского ГРОВД,
расположенные над теми самыми подвалами, где
пытали людей в декабре. В ГРОВД жертвы лицезрели,
как менты лебезят перед Баимовым, носят ему
чай-кофе-печенье…
Так оппозиция ли это? Не
тот же это Рахимов, только вид сзади?..
Особая страница жизни
Благовещенска после декабря — это
беспрецедентно жесткое давление на городскую
газету «Зеркало». Ее сотрудники и героический
главный редактор Вероника Шахова —
ЕДИНСТВЕННЫЕ, КТО БЫЛ С ЛЮДЬМИ, пострадавшими от
зачистки. Были и есть. Они первыми написали о
случившемся, сумели привлечь внимание столичных
правозащитников и журналистов, в Благовещенск
даже приехала Элла Памфилова, главная по
гражданскому обществу при администрации Путина,
пообещавшая все ему изложить.
Сегодня жизнь Вероники и
ее журналистов за эти истинно оппозиционные
позицию и деятельность — по сути полуподполье.
Звонки с угрозами, шантаж, постоянные попытки
закрыть издание, запрет печатать в Башкирии,
слежка с тайным фотографированием: с кем
встречались, когда… Подслушивание и
подглядывание — кому передавали информацию о
зачистке. Ужас нешутейного противостояния.
Поражает, что в «спецмероприятиях» против
журналистов, помогающих людям довести дело до
суда, задействован тот же Баимов и, значит,
оппозиция в целом. Кстати, и Веронику Баимов, по
ее словам, вызывал для «задушевного» разговора (в
стиле: «будешь продолжать писать о «декабре» —
пеняй на себя») прямо в ГРОВД… Впрочем, сначала
предлагал хорошие места в газетах: от Уфы до
Москвы, только брось благовещенских…
Спрашиваю Веронику: а
почему, на ее взгляд, в мае в Башкирии так и не
произошла революция? Если люди не из пугливых?
— Думаю, это демонстрация
качества нашей оппозиции, которая ею не является,
— объясняет она, — все, что эти люди
декларировали в последние месяцы, было просто
игрой в конфронтацию. Намечавшиеся вроде
антирахимовские манифестации сама же оппозиция
и превратила в демонстрацию того, как силен
Рахимов.
То есть политическая
двухходовка по запудриванию мозгов населению.
Однако есть в этой истории еще один очень важный,
для всей страны значительный момент. Все, что
вылезло наружу в Башкирии и продемонстрировало
квазиоппозиционность «объединенной оппозиции»,
еще одно последствие нынешних реформ системы
государственной власти. Тех, что называют
«антитеррористическими» — отмена прямых
выборов губернаторов. Они еще и потому порочны,
что развращают всех политиков. Удар по качеству
оппозиции нанесен почти смертельный, уцелеть
могут лишь избранные — оппозиция стала еще более
ручной. Ведь никому теперь не надо дружить с
народом, быть с ним вместе, заботиться о том,
чтобы отвечать его чаяниям, ради того, чтобы быть
избранным. И значит, порок все глубже: когда народ
— сам по себе, а чиновники-миллионеры-политики —
сами по себе.
И уж это-то и есть
предпосылки настоящей, а не суррогатной,
бигновской, революционной ситуации.
Что же благовещенцы, не
слишком, но все-таки надеявшиеся на помощь извне?
Разуверились? Расстроились? Плюнули? Одни — да, а
вот другие — нет. Только что стало известно:
пострадавшие от декабрьских зачисток решили
объединиться в «Общество жертв фильтрационных
пунктов». Почти общество жертв концентрационных
лагерей.
Зачем? Чтобы самим себя
защищать. Надеясь лишь на себя. Кстати,
приглашают вступить всех себе подобных. Чтобы
заставить власти, вкупе с их «оппозицией»,
испытать-таки чувство позора за то, что в
современной России стало в принципе возможным
появление подобных общественных организаций.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
наш спец. корр., Благовещенск
16.05.2005 |
|
|
