«МАСХАДОВЫМ» СТАНЕТ БАСАЕВ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

«МАСХАДОВЫМ» СТАНЕТ БАСАЕВ
Перемирию и переговорам — конец

Выбор сделан. (Фото — EPA)

       8 марта Региональный оперативный штаб по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе, а позже и директор ФСБ Патрушев объявили о ликвидации силами спецназа ФСБ Аслана Масхадова, избранного в 1997 году президентом Чеченской Республики Ичкерия в соответствии с конституцией 1992 года.

       Таким образом, на день 9 марта можно констатировать: за всю историю Чечни у нее были четыре президента, и трое из них к весне 2005 года погибли, причем легитимность четвертого, ныне живущего Алханова — вопрос крайне спорный. Что значит: территорий со столь запутанной военно-политической ситуацией и постоянным кровопролитием на карте современной Европы больше нет.
       Еще, что очень важно для истории: Масхадов погиб, как тысячи других чеченцев, мужчин и женщин, в результате доноса одних чеченцев на других, доноса, ставшего следствием пыток — самого распространенного метода дознания и следствия времен и первой, и второй чеченских войн. И в этом смысле Масхадов разделил участь своего народа, о чем может только мечтать любой, кто претендует на лидерство. И это значит: Масхадов останется в памяти Чечни. Не исключено, что в образе великомученика, невзирая на все его предыдущие действия.
       Кому это может быть выгодно? А значит, что будет в Чечне и вокруг нее с завершением восьмилетней эпохи Масхадова?
       Чтобы это понять, стоит напомнить еще об одном обстоятельстве: Масхадов погиб во время собственного продленного одностороннего перемирия (объявленного 14 января), которое, быть может, и не оказалось слишком удачным, но все равно останется в истории как единственное перемирие второй чеченской войны и фактически бывшее сигналом доброй воли, рукой, протянутой Кремлю в знак стремления к началу переговоров о прекращении огня, демилитаризации и взаимной выдаче военных преступников.
       Ликвидация Масхадова именно в это время означает, что перемирие окончено. Забудьте. Все. И переговоров не будет. Об этом забудьте так же — солдатские матери больше не требуются. И никакие другие матери. Будут нужны лишь воины. Мир в Чечне отодвигается на необозримые пока горизонты. Причина (помимо Кремля, конечно, где корень всех причин) — внутренняя ситуация в среде чеченского сопротивления, которая такова, что Масхадов почти в одиночку и из последних сил сдерживал собственных крайних радикалов. Для ясности: последние убеждены, что с Россией надо воевать всеми возможными способами, в том числе и теми, которые были продемонстрированы в Беслане.
       Теперь сдерживать некому. Образовалась пустота в сдерживании. Зато есть кому взнуздывать. Роль лидера чеченского сопротивления (вне зависимости от того, кого назначит на эту роль ГКО — государственный комитет обороны Ичкерии, действующий в подполье) отходит к главному противнику масхадовских умеренных методов. Его фамилия — Басаев. Таким образом, можно констатировать, что в результате операции по ликвидации Масхадова, организованной спецназом ФСБ РФ, все бразды правления в силах сопротивления получает Басаев, которого легитимность не волнует вовсе. Именно он становится «Масхадовым», хотя стать им без кавычек ему не дано. Грубо говоря: Масхадов боролся за признание его стороной переговоров — Басаев сам себя делает такой стороной. Но без переговоров.
       И это значит, что в результате смерти Масхадова мы получили в Чечне две равновеликих по кровавости и средневековости фигуры — Басаева и Кадырова-младшего. Все остальные (все люди нашей страны) будут между этих двух огней.
       Что значит — «быть между двух огней»? Это значит — теракты. Шахиды и шахидки. Исламское подполье, все более уходящее в бункеры. Подпольные тюрьмы Кадырова, и как ответ им — басаевские бункеры. Наше: «Пожалуйста, не езди сегодня в метро, что-то мне неспокойно...». Их: «А куда нам деваться? Вы — наших детей, мы — ваших…».
       За спиной Кадырова — Путин. За вторым — также слишком многое, чтобы скинуть это со счетов.
       Кто же за Басаевым? «Арабы»? Как любят об этом покалякать, подчеркивая собственную значимость, федералы в Чечне (чеченцы-федералы и нечеченцы-федералы)?
       За Басаевым — не наемники, хотя и эти есть, но погоду делают не они. За Басаевым — и это главное — все более радикализующееся сопротивление. Его подпиткой является прежде всего молодежь Чечни, не знающая другого образа жизни, кроме как спасаться от унижений, которым ее постоянно подвергают федералы, и много лет подряд участвовать в похоронах безвинно замученных.
       Другая питательная среда радикализма — исламское подполье. Чем дальше война, тем подполье все глубже. А членов его все больше, и на месте одного уничтоженного джамаата обязательно рождается другой. Так было и в самой Чечне, в зоне «антитеррористической операции», — постепенно так стало и в окружающих Чечню республиках Северного Кавказа. Существование исламского подполья теперь реальность и там. И чем больше антикавказских и антимусульманских настроений в обществе (а их все больше под «мудрым» руководством Кремля), чем глупее действия ФСБ по дискредитации ислама, тем только сильнее это подполье. Если привести к одной формуле то, что происходило в последние годы, то выйдет следующее: на примере Чечни власть хотела показать, как опасно против нее поднимать хвост, и, безусловно, показала, но добилась обратного эффекта — за пять с лишним лет в сознательный возраст вошли слишком много молодых генетических мусульман, которые не согласны быть людьми второго сорта и спасаются в исламе, все более закрывающемся от внешнего мира.
       Таким образом, эпоха Масхадова, бывшего коммуниста и советского полковника, подружившегося с исламом только в свои последние годы, и бескомпромиссная до глупости борьба лично с Масхадовым привели к тому, что поколение его младших сыновей больше не желает оставаться умеренными мусульманами. Они хотят быть радикалами по отношению к власти, уничтожающей умеренных.
       Знамя этого подполья — Басаев. Долгое время бревном на пути подпольщиков был Масхадов. Бревно взорвано. Дорога очищена. Это очень выгодно Басаеву. Он получил то, о чем мечтал долгие годы — лет десять. И теперь даже не важно, что у Басаева нет легитимности, которой обладал Масхадов. Басаева не интересует спор о легитимности. Его интересует механизм подготовки диверсионного акта против России. Смерть Масхадова в Толстой-Юрте для Басаева — просто хорошее доказательство, подтверждающее его известный лозунг, что никаких переговоров с Россией быть не может и что с Россией можно воевать ЛЮБЫМИ способами.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       10.03.2005