 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ПО ЗАКОНАМ МИРНОГО БРЕМЕНИ
Во время перемирия,
объявленного Масхадовым, силовики устроили
соревнование: кто лучше докажет, что перемирие
невозможно
 Итак, 22
февраля 2005 года миновало. Этот день останется в
нашей истории навсегда — как день окончания
единственного перемирия, имевшего место в ходе
второй чеченской войны. Для незнающих оно было
односторонним, объявленным «той стороной» —
Асланом Масхадовым, и действовало с 14 января по
минувший вторник. Естественно, объявление было
виртуальным, гласом вопиющего из горно-лесистого
подполья, в котором Масхадов находится уже много
лет. Но главное не это, суть события — в его
итогах.
Результат
номер один — перемирие так и сохранило свою
девственность, оставшись односторонним. И это
факт истории, что Кремль старательно делал вид,
что перемирия не замечает, причем так
старательно, что не осталось сомнений: у
масхадовского предложения все-таки две
стороны-участницы. Путин — одна. Масхадов —
другая. Хотя никаких сигналов, хоть бы и малейших,
косвенных, из Кремля, что там дозрели до
прекращения кровопролития, уже унесшего тысячи и
тысячи жизней, обществу и миру не поступило.
Кремль имел шанс еще раз подтвердить дурную
славу: он — за войну путем публичного
поименования ее «миром», и даже полутона
(негласные переговоры, попытки войти в секретные
контакты) ему недоступны.
И это тоже очень важный
итог — еще одно доказательство фатальной
неспособности ныне существующей власти к
диалогу внутри страны на фоне абсолютной
готовности посредничать и говорить с кем угодно
за границей ради спасения тамошних жизней, не
своих, ну, к примеру, израильтян и палестинцев…
Результат номер два
касается самого инициатора перемирия. Что же
«та» сторона? Выдержали ли масхадовские
командиры испытание, возложенное на них
главнокомандующим? Или он главнокомандующий сам
себе? Чем управляет Масхадов — стало ли это
понятнее зимой 2005 года, пока шло перемирие?
Масхадовский итог состоит
в том, что боевые операции сошли к минимуму, — это
правда. Но тем не менее не прекратились. Самый
свежий пример: 21 февраля, как раз под занавес
перемирия, — бой и взрыв в разрушенном здании
бывшей птицефабрики в поселке Пригородном
Октябрьского района Грозного, гибель девяти
военнослужащих 42-й мотострелковой дивизии,
командир которой в традициях второй войны тут же
публично поклялся убить по три боевика за
каждого «нашего». Зуб за зуб, око за око — какое
это перемирие? 21 февраля — пример того, что,
во-первых, далеко не вся «та» сторона подчиняется
Масхадову. А во-вторых, того, что, начни Путин
мирные переговоры хоть сегодня, война уже так
далеко заехала, что 42-я дивизия не успокоится,
пока не положит по три за каждого. И Путин им
такой же не указ, как Масхадов — для части своих.
И это факт.
Третий итог — стала
очевидной двусторонняя партизанщина,
характерная для этого этапа войны. Самая ее
простая форма — фугасная война. Она продолжалась
все время перемирия — быть может, лишь немного
сбавив обороты. Чуть-чуть. Но подрывы тем не менее
оставались чеченскими буднями.
Надо сказать, что многие,
кто постоянно живет в республике, абсолютно
уверены: большую часть фугасов закладывают те,
кто их снимает, то есть речь о провокациях со
стороны федералов. Причем провокациях просто
ради денег, а не по заданию командиров. Ведомость
зовет: практика получения «боевых» в нашей армии
такова, что каждый обезвреженный фугас имеет
материальный эквивалент: есть фугасы — капают
боевые, нет — радуйся только окладу жалованья.
Федералы, естественно,
категорически отвергают эту двойную
бухгалтерию. Но проверить, что есть правда, а что
ложь, невозможно — никаких журналистов не
хватит, чтобы ночами сидеть в укрытиях по дорогам
и на глазок определять, какую такую сторону
представляет партизан, закладывающий взрывное
устройство.
Именно —
партизан. Тут нет ошибки в терминах. Большая
партизанская война на Северном Кавказе, где
главный метод: провокация — и в кусты, пока не
обнаружили. Судите сами.
20 января кадыровцы вошли в
Ведено. Делали, что хотели. Всех запугали, что
наведут «свой порядок». Федералы, рассыпанные по
горам в секретах, примолкли в ожидании. Кадыровцы
привезли с собой нового районного начальника
милиции — «своего», из кадыровцев. Сняли всех
предыдущих милиционеров, поставленных с
участием Сулима Ямадаева, также
федерала-чеченца, но из другого военного
ведомства, командира отряда ГРУ (Кадыров с
приближенными имеют в основном удостоверения
ФСБ, и это вытеснение кадыровцами ямадаевцев —
очередной виток вечной борьбы ГРУ с ФСБ за то, кто
«правовернее»).
Кадыровцы так и стоят в
Ведено, действуя в основном по-партизански. Днем
они ведут себя терпимо, а ночью закрывают лица
масками и лютуют. Похищают не только тех, кто
заподозрен ими в связях с сопротивленческим
подпольем, но и женщин, в чем-то не подчинившихся
лично им, поднимают руку на детей, пытающихся
защитить своих матерей. Например, был жестоко
избит пятилетний (!) мальчик, который протестовал,
когда похищали его маму. А как еще он должен был
себя вести? Конечно, вцепился в нее… Так вот,
вооруженный до зубов «камуфляж» так врезал
пятилетке, что несколько дней ребенок был без
сознания, а теперь родные вывезли его подальше от
Чечни (фамилия известна, но зачем ее оглашать?).
Детская тема — тема
«воспитания подрастающего поколения» — вообще
стала визитной карточкой кадыровских бесчинств
на фоне одностороннего перемирия. Что надо, чтобы
подростки не шли к Масхадову? На этот вопрос в
Ведено Кадыров дал свой дикий ответ. Дошли до
того, что занялись принудительной мобилизацией
детей в свои ряды, — то есть прямой дальнейшей
эскалацией войны. И это, безусловно, новая
страница чеченской трагедии. Кадыровцы стали
насильно забирать в свой отряд
несовершеннолетних подростков. Хаттабовский
ремейк, так сказать, — в тех же интерьерах.
Мотивация
воспитателей-похитителей проста, как летящая
пуля, и, видимо, как воспитание, которое получил
сам Рамзан: чтобы дети не ушли к Масхадову и
Басаеву, их следует превентивно рекрутировать в
кадыровцы (так объясняли родителям)… А для
удобства процесса в двух селах Веденского района
просто-напросто позакрывали школы — кадыровцы
вошли в них и закрыли за собой двери. Перед
учителями и учениками. И никакой Лема Дудаев,
министр образования ЧР, и никакой «избранный
президент» Алу Алханов, стоящий на страже
Конституции, и тем более никакой министр
образования РФ Фурсенко — в Ведено не указ.
Таков «их мир» на фоне
перемирия. Где еще подобное видано? Известно, что
в некоторых перманентно воюющих африканских
государствах как с самым большим злом ООН
борется с тем, чтобы не было детей-солдат —
против их принудительной мобилизации в
повстанческие армии. В России — в Европе — и
детское военное рабство тоже теперь очевидно.
Конечно, очень скоро Рамзан выползет на экран
где-нибудь на НТВ, промямлит что-то про «детей
нашего полка», хамски ухмыляясь, и какая-нибудь
Асет Вацуева обязательно подтвердит его тирады:
мол, как счастливы маленькие чеченцы в Центорое…
Конечно, мобилизация
детей — это очень изощренно, это крайняя степень
моральной патологии под влиянием бесконечной
войны… Большинство провокаций этой зимы были
попроще, но также только с расчетом на дальнейшее
продолжение войны — никак не на перемирие. И
происходили эти провокации постоянно. Вот
типичная: 7 февраля неизвестные, подъехавшие на
«Ниве» к Герзельскому милицейскому посту
(граница Чечни и Дагестана), открыли огонь, одного
милиционера убили, четырех ранили…
Чего хотели бандиты? Они
ничего не взяли — ни оружия, ни боеприпасов… Но
Чечня — крошечная территория, и за некоторое
время эту же самую «Ниву», полную федералов,
видели следующей в сопровождении военных машин
из Гудермеса в сторону дагестанской границы…
Теперь ответ, чего хотели
бандиты на «Ниве», — приграничной провокации. И
больше ничего. Им нужен Дагестан в войне в
дополнение к Чечне в войне — вот и все. И эти
бандиты были «русские», как тут это называется,
из федералов то бишь… Так что — судите, рядите,
понимайте. Почти каждый день перемирия,
объявленного Масхадовым, был наполнен в Чечне
соревнованием силовиков: кто лучше докажет
Москве, что перемирие удовлетворению не подлежит
и достойно лишь игнорирование.
Стоит ли
напоминать о телекартинках? На тему, кто кого
быстрее поймает? Все, кто смотрит новости, видел
эти бои местного значения. То в Нальчике, то в
Дагестане, то в Карачаево-Черкесии, то в
Ингушетии и, конечно, в Чечне. И слушал рапорты о
них. Все боевики в этих телерапортах ходили на
свои вылазки дисциплинированно, с документами:
бумажными, свидетельствовавшими, что они «в
основном арабы», как любят официально говаривать
наши полуграмотные военные спичрайтеры, плюс с
видеокассетами под мышкой, чтобы спецназу сразу
было ясно: этот уничтоженный водил дружбу с
Басаевым, и, значит, убили не зря…
Вам, наверное, было смешно?
Даже когда на фоне всех этих показательных
ликвидационных спецмероприятий «в основном
арабов» конец перемирия ознаменовался и личным
вкладом самого президента, запретившего
употреблять иностранное слово «джамаат», а
вместо него говорить «бандит»?..
Конечно, Путин не виноват
— не может президент, ограниченный во времени,
овладев немецким, освоив английский, еще и
допрыгнуть до арабского. Откуда ему знать, что
реальное наполнение запрещенного им слова вряд
ли исчезнет, поскольку «джамаат» всего лишь
«собрание людей» и не более. И если бы господин
Путин вслушался, к примеру, в речь недавнего
своего визави господина Башира Асада, начальника
Сирии, недавно побывавшего с визитом в Москве, то
наверняка то и дело натыкался бы там на
запрещенное слово «джамаат»…
Но шутки в
сторону. Главный итог одностороннего перемирия,
не переросшего в двустороннее: война в Чечне и
России к началу 2005 года превратилась в целостную
и стройную партизанщину со своей
инфраструктурой, состоящей из огромного
востребованного рынка провокаторов по обе
стороны баррикад. Причина стройности та же, как
это было много раз в человеческой истории:
провоцируют те, кто без войны не сможет жить
дальше, кого ждет решетка за военные
преступления, кто если без оружия, то теряет
абсолютно все. И боевые, и доступ к федеральному
финансовому насосу, и адреналин, и саму свою
жизнь.
Что же касается главной
проблемы — «Героя России» Кадырова, основного
провокатора этой зимы 2005 года, то перемирие
масхадовцев с кадыровцами вообще не
представляется возможным, как и Путина с
Басаевым, например. Прежде всего потому, что
Кадыров и Басаев — два берега у одной реки. По
имени, конечно, Война. Приник — напился —
отвалился, приник — напился… И так далее. И
поэтому, если окажется все-таки возможным
переход к двустороннему перемирию, то только при
условии устранения с поля этих двух персон нон
грата. Так сказать, обмен фигурами. Но не в
бандитском смысле: вы нам — того, мы вам — этого.
Конечно, только для отдания под суд. Чтобы все
совершенное ими получило строгую юридическую
квалификацию — как отправная точка преодоления
взаимного средневековья.
Впрочем, это из серии —
вилами по воде. В реальности же одностороннее
перемирие еще раз подчеркнуло вопиющий уровень
государственной глупости и иррациональности
правления, все далее уводящих от
действительности. Где главное теперь — жизнь от
теракта до теракта, которые выглядят почти
неизбежными, раз и перемирие, этот шанс начать
движение к свету, никого никуда не продвинуло. И,
значит, опять наступит час ужаса и все будут
стоять на ушах и играть желваками. А Путин
примется отсиживаться в своих крепостях,
почему-то называя это бегство от реальности
странными словами: «Мы не склоним голову перед
террористами».
И часть из нас тем
временем умрет. Вот что у нас дальше будет при
схлестнувшихся Путине и Масхадове. Мы все должны
это понимать.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой»
24.02.2005 |
|
|
