 |
 |
 |
 |
 |
 |
АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)
•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•
|
|
ПРЕВРАЩЕННЫЕ
В ПЫЛЬ?
Скоро год, как мы ведем эту рубрику, — о
тысячах граждан Российской Федерации, однажды
оказавшихся на пути федеральных военнослужащих
в Чечне и с тех пор бесследно пропавших. За это
время по нашим публикациям возбуждены десятки
уголовных дел о похищении, и вроде бы можно
чувствовать хоть какое-то удовлетворение от
проделанного. Если бы не одна деталь... Главная: а
людей ведь так и нет... Ни живых, ни мертвых. Никто
ниоткуда так и не вернулся. Почему?
Абу, только что
получивший специальность
 Абу
Дудагов ничего особенного в жизни сделать еще не
успел. Потому что ему только 21 год. И он —
грозненец, переживший все войны последнего
десятилетия и выживший в них. Однако Абу из тех,
кто все же не сидел сложа руки. Недавно он
закончил медучилище и получил специальность
зубного техника, и значит, еще одним молодым
жителем Чечни, который имеет дело в руках, а не
слоняется без него, стало больше...
Точнее, стало бы больше. В
конце мая Абу поехал из Грозного в селение
Мескер-Юрт по обычным своим делам. В Мескер-Юрте у
Абу — дедушка, и навещать старика — непременное
условие жизни молодого человека в Чечне. Таковы
правила.
А тут как раз «зачистка».
Абу оказался в блокаде вместе с десятками тысяч
других людей. Сначала все шло благополучно: он
дважды прошел через компьютер федералов, который
показал, что Абу чист перед законом. Потом еще раз
— через «живой компьютер». Это когда стукач, сидя
за тонированными стеклами, показывает военным,
кто воевал или состоял в ваххабитском джамаате.
«Живой» к Абу также
оказался равнодушен. Парень вернулся с
центральной площади у мескер-юртовской мечети,
где собрали для «фильтра» все мужское население,
домой к дедушке на Спортивную улицу. И вскоре
туда нагрянули. Какие-то другие федералы — уже не
те, которые «фильтровали». А залетные — их так
тут называют. Или еще — «эскадроны смерти».
Не предъявив никакого
обвинения, даже не сказав, собственно, ни одного
слова, они увезли Абу с собой. И с тех пор он
сгинул. Совсем. Ни в одной камере
предварительного заключения, ни в одном СИЗО, ни
в одной базе данных правоохранительных органов
Абу Дудагов не числится...
— Что мне делать? —
спрашивает младший брат Абу, только что
закончивший школу. — На что маме надеяться? И мне?
Где найти брата? Он же не может просто так
исчезнуть!..
Брат горячится, ему нет и
семнадцати. Он хочет понимать, что происходит
вокруг. И требует ответов на вопросы. Сейчас и
сразу. И в этом отрицании компромисса он
абсолютно прав.
Но женщины, которые рядом
с ним — мать, тетя, соседки, останавливают его.
Просят замолчать. А еще — бежать, куда подальше.
Раствориться и не дышать...
— Почему? — спрашивает
брат Абу, почти кричит. — У меня был только он. И
ты, мама... Я хочу знать...
— Потому что ты — чеченец,
— отвечает тетя, и ее голос мертв.
Плачут женщины... Молчат
женщины... Кто как может.
— А это — мой, —
протягивает фотографию одна из них. — Мы —
однофамильцы с Закаевым, который воевал. Из-за
фамилии все и произошло, думаю. Мой сын Рустам
Закаев, студент экономического факультета
Чеченского госуниверситета, 16 апреля не вернулся
с занятий. В 12.30 его видели в последний раз в
университете, потом там началась перестрелка,
многих молодых забрали... С тех пор его нигде нет.
Муж написал заявление в прокуратуру Чечни, но там
даже уголовное дело отказались возбудить... Что
делать? Скажите...
Он не смог показать
спину
 Так и есть: после
встречи с федералами люди в Чечне будто
растворяются во времени и пространстве — как
пепел, который так невесом, что бесследно
исчезает даже при легком дуновении ветра. Так
было вчера, так есть сегодня, так будет, видимо,
завтра — никаких признаков, свидетельствующих о
движении в обратном направлении, к законности в
зоне «антитеррористической операции», пока
незаметно. Силами военнослужащих республика
превращена в черную российскую дыру. В
Бермудский треугольник на суше. Когда не
миллионы рублей-долларов улетают в трубу, а...
Люди. От
мальчишки-студента и школьника до военачальника.
Дальше — история Ислама Хасуханова, начальника
оперативного штаба при Масхадове. Конечно, члена
«незаконного вооруженного формирования». Ну так
что же?.. Стать пылью?
За плечами Ислама
Хасуханова 37 лет стажа военно-морского офицера,
он — капитан второго ранга и был заместителем
командира подводной лодки, служил на Камчатке, в
Вилючинске — закрытом городе между скал, где
базируется самый секретный отряд атомных
подводных лодок Тихоокеанского флота.
В первую чеченскую войну
Хасуханов спасал из плена камчатских солдат, а в
апреле 1999 года уволился в запас — срок подошел.
Тогда же вернулся домой в Чечню, как
москвичи-подводники возвращаются в Москву,
питерцы — в Питер...
Будучи человеком с
военным академическим образованием, довольно
скоро получил от Масхадова предложение
поработать в Министерстве обороны Ичкерии.
Согласился, потому что был женат на его
племяннице. И это не последнее обстоятельство в
Чечне, но, с другой стороны, все же на ком-то
женаты... Рядом в министерстве действительно были
люди абсолютно необразованные, если что и
выучившие, так это как правильно отрастить
ваххабитскую бороденку. Хасуханов постоянно
конфликтовал с Басаевым, считавшим его шпионом.
По одной причине: был он из офицеров, а не из
трактористов с неполной средней за плечами, как
большинство в тогдашней руководящей верхушке
Грозного.
А тут — осень, война...
Большинство соратников Масхадова сбежали, а
Хасуханов остался. Потому что, во-первых, дал
Масхадову слово офицера. Во-вторых, был приучен
на флоте спину не показывать... В конце 99-го
Хасуханов стал именно тем человеком, который без
всякой охраны ездил на пост «Кавказ» на границе с
Ингушетией и пытался организовать мирные
переговоры с представителями Объединенной
группировки.
Тамара Колоева, сестра
Ислама Хасуханова, сегодня хочет знать только
одно: где ее брат, арестованный в райцентре Шали 21
апреля нынешнего года? Она не требует
снисхождений ему или привилегий. Тамара хочет
знать, в какое окошечко раз в месяц принести
продуктовую передачу? Носки? Зубную щетку?.. И все.
Разве это запрещено? Разве на дворе опять времена
«десять лет без права переписки»?.. Разве она
мечтает о незаконном? И потому преступном?
Конечно, дело тут не в
Хасуханове лично. Дело в принципе: действуют ли
нормы российского права в Чечне? Демонстрируют
ли российские госслужащие, временно работающие в
Чечне, уважение к российскому законодательству?
Или, пересекая границу, они меняют личину? И Чечня
продолжает быть — скоро четвертый год подряд, не
считая времени между первой и второй войнами, —
зоной, совершенно свободной от Конституции, то
есть антиконституционной территорией внутри
России, где, размахивая Конституцией, ее же
презирают?
Пока ответ один: да,
остается, да, презирают и нет, не демонстрируют. А
если это так, то чем дальше в лес, будет только
больше дров. То есть людей, живущих не по законам
— преступников. И какая разница в целом для
государства, под каким флагом они разгуливают.
Главное, что они — нравственная гангрена для
остальных. То, что в государстве есть эта наглая
черная дыра, где закон отменен, рано или поздно
кончится для государства очень плохо — крахом.
Собственно, тем же, что стало с режимом Масхадова,
не справившимся с внутренней преступностью и
фактически рухнувшим под пятой криминала,
стекавшегося в Чечню и знавшего, что там все
позволено.
Где Зелимхан
Мурдалов?
 Кому
как, а мне надоело быть регистратором. Напомню,
что рубрика «Люди исчезающие» родилась в связи с
материалом о Зелимхане Мурдалове, 26-летнем
грозненце, в январе 2001 года похищенном
сотрудниками Октябрьского временного отдела
внутренних дел, коими в тот момент были
находящиеся в командировке в Чечне бойцы
Ханты-Мансийского сводного отряда милиции.
Произошло похищение в центре Грозного на глазах
у свидетелей. Также на глазах у свидетелей
Зелимхана швырнули в камеру изолятора
временного содержания после пыток — и Зелимхан
исчез... Газета писала, депутат Госдумы послал
гневный запрос, Ген-
прокуратура засуетилась,
МВД закипятилось... Потом волна прошла — а воз и
ныне там. Где, спрашивается, Зелимхан Мурдалов? И
тысячи других, исчезнувших после встречи с
федералами в Чечне? Где все они? Живые или
мертвые?..
Уже слышу, какими словами
в данный момент покрикивают на газету сотрудники
Северо-Кавказского регионального управления
Генпрокуратуры: мы, мол, трудились, заводили
уголовные дела, довели многие до обвинительного
заключения, и мурдаловское в том числе...
И что? Не ради же расхода
бумаги трудимся?.. Чеченская реальность такова,
что если в чем и отчитывается сегодня
Генпрокуратура перед родственниками
исчезнувших людей и газетой, так это только в том,
что «принимает необходимые меры». Что процесс
идет...
Но хотелось бы уже знать,
когда конец этому процессу? Где результат, а не
движение к нему? ГДЕ ЗЕЛИМХАН МУРДАЛОВ? Полтора
года спустя после похищения его? Год спустя после
большого публичного шума по поводу того, что
человек, мучавший Мурдалова за несогласие стать
стукачом, — оперуполномоченный по кличке Кадет и
по фамилии Лапин, продолжал трудиться в славном
городе Нижневартовске на правоохранительной
ниве? Полгода спустя после ареста Лапина? И
теперь уже — три недели спустя, как к
Лапину-Кадету оперативно применили новый УПК и
отпустили?
ГДЕ ЖЕ МУРДАЛОВ?.. Где
ответ на главный вопрос? Нет его. Без чего опять
получается все то же самое — расползающаяся во
все стороны по стране нравственная гангрена
кругового беззакония и наплевательства
правоохранительных структур, подпитанная и
поддержанная Генпрокуратурой снизу и доверху,
вслед за всем нашим обществом... Пока семьям и
обществу не предъявят, наконец, не только
преступников, но и Зелимхана Мурдалова, Ислама
Хасуханова, Рустама Закаева и Абу Дудагова, это
значит — государство со всеми его структурами и
институтами, гражданским обществом и не очень,
СМИ и борцами со СМИ, с армией правозащитников и
правоохранителей, прокурорами и судьями,
следователями по особо важным делам и
гениальными адвокатами, с боеголовками и
ракетами, которых боится вся великолепная
мировая «семерка», — вот это самое наше
государство абсолютное ничто, зеро беспомощное,
как какой-нибудь Восточный Тимор, находящийся
пока в младенческом государственном возрасте.
Потому что не может Россия совладать с группой
откровенно плюющих на закон военнослужащих, не
только не возвращающих тех, кого они похитили, но
и упорно продолжающих заниматься в Чечне тем же
самым.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ,
обозреватель «Новой газеты», Чечня
18.07.2002
|
|
|
