ЧТО ЗАСТАВИЛО ВРАТЬ

АННА
СТЕПАНОВНА
ПОЛИТКОВСКАЯ
(30.08.1958 – 07.10.2006)

•
БИОГРАФИЯ
•
ПУБЛИКАЦИИ
В «НОВОЙ ГАЗЕТЕ»
•
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ…
•
АУДИО / ВИДЕО
•
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
•
ВАШЕ СЛОВО
•

ЧТО ЗАСТАВИЛО ВРАТЬ
и военных, и тех журналистов, которые пренебрегли проверкой информации?

Фото Владимира Павленко

       ...Откручиваю «пленку» последней командировки в Чечню назад – и одновременно читаю ленты информационных агентств, газеты...
       М-да... Надо же. Вот уж действительно соревнование коллег по высасыванию текстов из пальца! Оказывается, согласно многоуважаемому Интерфаксу 9 февраля я была задержана Шатойской районной военной комендатурой во время проведения спецоперации в этом районе за то, что не имела соответствующих документов... И дела нет никому, что никакой спецоперации в Шатое не было – ни накануне 9 февраля, ни после...
       Однако дальше – хлеще. Оттуда, из комендатуры, оказывается, я сбежала... И исчезла... И этим дискредитирую... И надо наказать... И под дых — злобные комментарии пресс-центра Объединенной группировки в Чечне о том, что таким поведением позорю всех остальных журналистов... Информпомойка с дизентерийными позывами.
       А дело было так. 8 февраля, на второй день командировки, добравшись в райцентр Шатой из Грозного, первым делом и ни от кого не прячась, пришла к начальнику райотдела внутренних дел Султану Магомадову и сообщила о цели командировки: расследование одного из самых громких и трагических событий января 2002 года в Чечне – бессудной казни — сожжения шестерых мирных граждан, возвращавшихся из райцентра Шатой домой, в горное селение Нохчи-Килой.
       А к кому, подумайте, еще идти, если не в милицию, когда речь идет об убийстве?
       Из милиции зашла в здание районной администрации и, как положено, попросила поставить печать о прибытии в командировочное удостоверение. Поставили.
       Из райадминистрации отправилась в районную военную комендатуру, к коменданту полковнику Виктору Мальчукову. Почему к нему? Да очень просто: давно с ним знакома, с уважением отношусь к тому, как он умеет общаться с людьми в селах и тем разрешать множество конфликтов, возникающих между военными и гражданским населением. Так почему же не попросить совета?..
       Посидели, разработали план, как лучше сделать то дело, которое поручила редакция. Полковник сказал, что ему завтра утром лететь на совещание в Ханкалу и, увы, его помощь будет ограниченной.
       А коллеги — «задержана», «сбежала». Да об этом и речи не было. Правда, только 8 февраля. Пока в дело не влезла ФСБ. Так наступило 9 февраля. И уже стало ясно, что подробности казни у селения Дай Шатойского района силами бойцов элитного спецподразделения ГРУ МО и, главное, причины этой трагедии «упираются в Ханкалу», как принято говорить в Чечне. Это выражение означает весьма простые и трагичные для нашей страны вещи: генералы, сидящие на главной военной базе, не забывающие принимать награды и внеочередные звания, в перерыве между этими приятными событиями принимают преступные решения, воплощают их в жизнь, в результате чего Хаттаб и Басаев продолжают гулять на свободе, зато в адовых муках гибнут ни в чем не повинные люди и рушится всякое доверие...
       На 11 утра было назначено интервью с полковником Андреем Вершининым, военным прокурором, работающим на территории Шатойского района и расследующим сейчас уголовное дело о казни, чей рабочий кабинет находится в штабных помещениях 291-го полка, дислоцированного у селения Барзой, в нескольких километрах от райцентра Шатой. Военный прокурор, естественно, тщательно проверил все мои документы и дал большое интервью, в котором был настолько откровенен, насколько это возможно, пока дело еще не в суде. Огромное спасибо полковнику Вершинину – он потрясающий человек на своем месте. И мы простились друзьями.
       Сюрпризы начались сразу же после этого. Оказалось, пока шло интервью, охранников-милиционеров, которые были со мной, уже допросили сотрудники ФСБ – по моему поводу. Зачем? Почему? Кто позволил? Подошли неизвестные мне офицеры, сказали, что хотят добра, и тихо посоветовали быстро улетучиться из полка, сообщив, что готовится мое задержание, что ФСБ категорически против того, чтобы журналисты совали нос в «это дело», сравнимое по громкости с будановским и касающееся самой что ни на есть военной верхушки...
       С этого момента и началось «исчезновение»: смена машин, запутывание следов, поиск ночлега, о котором никто бы не догадался. То, что все очень нешуточно и именно ТАК следует поступать и это ЖИЗНЕННО НЕОБХОДИМО, становилось ясно по многим признакам. Очень хотелось жить и добраться до дома – перед лицом охоты, на которую вышли вооруженные всеми видами оружия и злобы люди. И только поэтому потребовалось одно: умение раствориться во времени и пространстве – а не «шум», «привлечение внимания в своей особе», о чем вскоре напишут коллеги и ханкалинские идеологи.
       Ранним утром 10 февраля удалось выйти пешком в селение Старые Атаги, переодевшись до неузнаваемости, минуя блокпосты и начавшуюся зачистку в селении Чири-Юрт. Тихо-тихо, почти по-пластунски, когда главное – не привлекать никакого внимания ради того, чтобы остаться живым. Но уйти из Шатоя с очумевшими ФСБ-шниками – это полбеды. Войти в Старые Атаги – следующая история и беда. В этом селении, как известно, сегодня главные – ваххабиты. И поэтому там не ходят по улицам ни федералы, ни представители новой чеченской власти – очень-очень боятся быть убитыми — только журналисты и правозащитники, идущие за сбором информации, потому что у журналистов, к которым принадлежу я, просто нет выбора в создавшихся условиях, кроме как тихо-тихо, по-пластунски, работать.
       Так при чем же здесь «привлечение внимания к своей особе»? Все – с точностью до наоборот.
       Быть может, скажете, это игра в шпиономанию? В военный адреналин?
       Ничего похожего. Я ненавижу этот стиль жизни. До рвоты противно положение, созданное силовыми структурами в Чечне, и первым делом, сотрудниками ФСБ и МО, — положение, при котором законное желание журналиста оперировать полной и всесторонней информацией о событии наталкивается на прямые угрозы жизни. Что я делала в Шатое двое суток? Только свою работу и больше ничего. И поэтому нет ничего омерзительнее, уж поверьте, как в собственной стране чувствовать себя мишенью для стрельбы со стороны тех, кто альфонсирует, — живет, ест и пьет на твои же деньги – деньги налогоплательщика. И в тебя же целится.
       У журналистов не принято писать об этом — о том, как ты добываешь информацию. Читателя должна интересовать только сама информация. И это совершенно верная позиция. Извините, что сегодня мне пришлось отступить от нее в сторону, оказавшись не по своей воле под потоком лжи и домыслов.
       Подробный отчет о командировке в Шатой — в следующем номере. Это будут результаты журналистского расследования зверского убийства шестерых мирных граждан, происшедшее в Шатойском районе. И ничего больше о том, как добывалась эта информация.
       Только сегодня, под занавес, позволю себе несколько выводов о случившемся вокруг этого расследования.
       Во-первых: условия работы журналистов в Чечне сведены сейчас к абсолютно невозможным – я имею в виду возможность получения многосторонней информации о событии, тот случай, когда журналист освещает происходящее, как положено в его профессии, по крайней мере, с двух сторон.
       Во-вторых, наглая ложь военного командования по всякому поводу и без него, транслируемая многими СМИ без всякой дополнительной проверки, – суть мира, в котором мы живем, позволяя все дальше и больше полоскать себе мозги. Мира, где армии позволено вести охоту на мирных людей и на журналистов в их числе, но не на Хаттаба.
       И в-третьих, многие коллеги вслед за властями и военным руководством страны готовы делать сегодня все что угодно, давать любые интервью, не заботясь о правде, писать о «жареном» даже там, где его нет, – только бы не замечать братоубийственной трагедии, что творится сегодня в Чечне. И вот это-то и есть главное в истории, случившейся лично со мной в последней командировке, которая закончилась 12 февраля.

       P.S. «Новая газета» благодарит полномочного представителя президента в Южном федеральном округе генерала армии Виктора Казанцева за то, что он в числе многих откликнулся на нашу просьбу оказать помощь в поисках нашего специального корреспондента Анны Политковской.
       Благодарим Управление собственной безопасности МВД РФ, а также аппарат помощника президента Сергея Ястржембского за то, что помогли установить местонахождение нашего спецкора после инцидента в Шатойском районе Чечни.

       Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
       14.02.2002